Алла Репина - Девушка с прошлым

След от кровавых пятен на дороге, на которой и был расстрелян разводящий со сменой караула, вел вглубь, внутрь этой проклятой территории, по полуметровому снегу, сквозь цеплявшиеся за полы шинели кусты. Пыхтевшие в затылок полковник и пара сержантов, выделенных для осмотра места происшествия, как могли, вместе и сбивчиво, выкрикивали Алексею, бежавшему впереди с фонарем, детали этого ЧП.

Во время смены дежурных до тех, кто находился в караулке, донеслись вдруг три короткие очереди со стороны четвертого и пятого постов. Тут же рванувшаяся к месту дежурная группа обнаружила на дороге двух убитых – разводящего и караульного, сменившегося с поста. Еще один караульный, который должен был находиться тут же, исчез. Стрелял, судя по всему, этот третий. И, по первой же прикидке Алексея, у этого “отморозка” должно было оставаться еще около пятидесяти патронов. Куда он с ними рванул по этому морозу да по сугробам в полметра?

– Сержант, а куда мы вышли-то? – Нертов осветил накатанный путь внезапно появившейся под ногами дороги.

– Так в караулку он, гад, дернул! – дошло сразу и до сержантов, и до полковника. “Только этого не хватало, – успел подумать Алексей. – Сколько он там еще народу положит?"

Четыре часа отцы-командиры и Алексей просидели у блиндажа, пытаясь уговорить солдата бросить автомат и сдаться. Но Керимбаев, так звали этого психа, требовал почему-то немедленно вызвать его родителей. При этом он судорожно сжимал свой АК-74.

Как положено в таких случаях, были запрошены “верхи”. Они-то и дали добро на штурм.

В часть из города доставили милицейский наряд с овчаркой. Псина грозно клацала зубами на опасливо расступавшихся военных. Получив команду, рванулась к блиндажу, но внезапно начала пятиться, заскулила, забилась под ноги к кинологу.

– Другой жучки не нашлось? – с издевкой спросили военные у милиционеров.

– Да это зверь, а не собака. Утром на хулигана ее пустили – руку вместе с ножом откусила. Устала не восстановилась. Придется, однако, за Волком ехать.

Доставленный Волк оказался кавказцем с гиено-образной мордой. Эта тварь и вовсе не пожелала вылезать из милицейского “уазика”. Ни тварь, ни милиционеры не собирались принимать на себя огонь из А К-74.

Алексей понял – брать Керимбаева придется самому. На пятом часу противостояния у того уже окончательно могли сдать нервы, а дожидаться, когда он сам выскочит под автоматы оцепления да еще сдуру прикончит здесь тех офицеров и прапорщиков, которыми заменили беспомощных солдат, было ни к чему. Алексей с надеждой посмотрел на прапорщика Тишко – тоже питерского парня. В глазах у того был немой вопрос: решаемся, мол, или будем торчать здесь мишенями?

Не выдержал командир части, за свои тридцать лет военной службы навидавшийся всякого и пользовавшийся непререкаемым авторитетом, что среди офицеров, что среди солдат. Батя, как звали его и за глаза и в глаза, шагнул к спуску в блиндаж:

– Сынок, ты подожди стрелять. Опусти автомат. Скажи, кто тебя обидел. Выходи, поговорим. Слово даю: только поговорим.

– Нет. Отца хочу сюда. Зови отца. Или стрелять буду, – отчаянно и отрешенно проговорил Керимбаев.

Алексей понял: сейчас или никогда. Если он сумеет подойти к полковнику, то с этого места можно успеть – резко рвануть вперед, автомат в сторону бруствера отбить, а там уже все просто…

Алексей решительно шагнул в сторону окопчика, пытаясь встать к Керимбаеву ближе, чем стоял Батя.

– Я исполняю обязанности военного прокурора. Мне, Керимбаев, плевать, кто там тебя обидел – дедушки-бабушки или офицеры…

– Никто не обидел. Вызывай отца – только с ним говорить буду. Не позовешь – стрелять буду!

– Будешь? Так посажу твоего командира – за то, что у него здесь черте что происходит. Батя под трибунал пойдет. Его дети останутся одни. Ты этого хочешь?

– Не надо. Он не виноват.

– А не виноват, так убери автомат в сторону, а то пальнешь случайно.

Полковник сокрушенно кивнул головой:

– Да-да, сынок. Прокурор меня посадит. Дочка без отца… – полковник подхватил игру Алексея. Керимбаев неожиданно четко произнес:

– Тогда в себя стрелять буду. Стреляю.

– Нет!..

Но этот крик Алексея слился с сухим выстрелом, раздавшимся откуда-то сзади. Голова Керимбаева дернулась, и он стал валиться в темноту блиндажа….

Алексей обернулся. Позади Тишко деловито ставил свой автомат на предохранитель:

– Вот сука, сейчас бы выстрелил. Слава богу, я успел… – Тишко самодовольно улыбнулся.

– Тишко, кто дал вам право стрелять?! – Алексей почувствовал, с каким напряжением ждали все вокруг его первых слов. Он подбирал слова тщательно.

– Так у него же патрон в патроннике был. Пока вы со своими разговорами, положил бы он и вас, и других. Я действовал, как положено. А он, сволочь, двоих угробил. Что теперь их матерям говорить?

– Хорош, Тишко, – услышал Алексей чей-то голос со стороны. – Еще один труп в части…

Дело Керимбаева оказалось не из простых. Зачем, скажите на милость, солдат, которому до дембеля оставалось всего четыре месяца, задумал бежать с оружием с той территории, с которой и выбраться-то невозможно? Вся она в считанные минуты перекрывалась по плану “Кольцо”, и он не мог не знать этого. Крыша что ли, у парня поехала? Но все говорили о нем как о ровном, дружелюбном пареньке, ни в чем таком не примеченном.

Один из знакомых офицеров посоветовал Нертову:

– Не въезжай ты в это дело. Набросай справку: мол, сослуживцы сказали, что в последнее время ходил он мрачный, вроде бы как письма плохие от девушки своей получал, вроде бы уединялся без причин и так далее. Кто проверит? Не мудри, Леха.

Однако кое-что настораживало Алексея в этой вроде бы нехитрой истории с сорвавшимся солдатиком. Неясным было, что произошло на складе оружия, который сдал под охрану своему сменщику Керимбаев за несколько минут до роковых выстрелов. Почему, например, была повреждена пломба на одном из хранилищ.

Алексей потребовал произвести ревизию хранилища. С понятыми и прапорщиком Тишко, в ведении которого находился склад, они принялись за проверку. Понятые перекладывали с места на место ящики с оружием, Тишко с Алексеем сверяли номера автоматов и винтовок.

Тишко был временно отстранен от несения службы – считалось, что он на обследовании из-за нервной перегрузки. Скорее всего, ему предстояло перейти в другую часть. Прокурор уже намекнул Алексею, что по Тишко никаких последствий лучше не устраивать: мол, спишем на необходимую самооборону и только.

– Не мудри, и так Москва на ушах стоит. По этому эпизоду выноси постановление о прекращении дела за отсутствием состава и все силы давай-ка на Керимбаева, – посоветовал прокурор.