Сергей Самаров - Оплавленный орден

Начальника районной пожарной охраны полковника Исмаилова, несмотря на его высокое офицерское звание, заставили подождать на КПП, пока не найдут начальника базы, к которому он, собственно, и приехал. Нашли майора, впрочем, довольно быстро – солдат давно уже научили не ходить, а бегать, и тот по телефону дал команду пропустить машину полковника на территорию.

Ворота раскрыли, и через стекло дверцы подсказали, что майор Луценко находится в столовой, и зовет «товарища полковника» разделить с ним обед. Что-что, а обеды полковник Исмаилов всегда не то что любил, но уважал, и даже с некоторым трепетом относился к этому слову и понятию. И потому дал команду водителю ехать к столовой незамедлительно.

Полковник зашел в столовую, не заботясь о водителе, который, как показывала практика подобных визитов, сам, если захочет, найдет дорогу к дежурному по кухне. Однако голод водителя не терзал и он предпочел остаться в машине. Но самого полковника встретили уже за порогом и сразу провели в отдельную комнату, громко называемую офицерским залом. Обычно там в первую смену обедал только сам начальник базы майор Луценко, два старших лейтенанта – командиры взводов охраны, и капитан Стручкявичус, начальник охраны, считающийся одновременно и командиром роты охраны, хотя формально роты в его подчинении не было. Это, впрочем, капитана Стручкявичуса не расстраивало. Чем меньше солдат, тем проще ими управлять. Во вторую смену комната отдавалась в распоряжение прапорщиков и гражданских лиц, занимавших должности начальников отдельных складов или даже группы складов, в зависимости от номенклатуры.

– Что, товарищ полковник, разлюбили вы, кажется, нашу кухню? – протягивая руку для приветствия, спросил майор Луценко.

– Откуда такие подозрения, Юрий Иванович? – улыбнулся полковник Исмаилов.

– Две недели вас не было.

– Занят был сильно. Новую технику сначала выбивал по старым связям, потом и получал сам, чтобы не втюхали невесть что. Теперь вот новая забота добавилась – старую надо списывать и отправлять подальше.

– А куда ее отправляют? – невинно поинтересовался капитан Стручкявичус. – Если просто в утиль, я бы со своим командованием связался. Нам как раз грузовик для личного состава нужен. А пожарную машину в грузовик переделать – не проблема.

– Нет. Кто ж их списывать будет, когда все на ходу, в рабочем состоянии. У меня техника всегда безотказно работает. Слежу за этим.

– Тогда – куда? – продолжал расспросы Стручкявичус.

– О-о-ой… По разным и всяким отдаленным селам и поселкам, где своей техники нет. Все, конечно, внутри нашего района, понятно. Мне чужих подкармливать смысла нет. Я только за свой район отвечаю. А в некоторых местах ведь не то что машин, даже профессиональной пожарной команды никогда не было. Есть только пожарные дружины. Мы их сами и снабжаем, и обучаем. Но и им тоже техника по уставу полагается. Конечно, не новая. От нас получат достойную, в обиде не будут. И нам легче, если что случится.

Сам полковник Исмаилов был обижен на судьбу и на свое начальство. Он раньше служил в Махачкале, занимал какой-то высокий пост в республиканском управлении МЧС. Но провинился перед республиканским руководством корпуса, и его на несколько последних перед пенсией лет отправили в отдаленный поселок руководить пожарной охраной района. Причем полковника – на майорскую должность, что являлось суровым наказанием. Более суровым могло бы быть только увольнение. Этот перевод и на пенсии должен был бы сказаться. Как тут не обижаться, когда жизнь дорожает намного быстрее, чем растут пенсии. Но обиды обидами, а дослуживать Исмаилову, смирившись с происшедшим, приходилось, раз уж погоны не снял. Все об этой истории знали и уважали полковника, что он так вот, без жалоб, по-мужски переносил неудачи. Но от подобных неприятностей в современной жизни никто не застрахован, в том числе и офицеры базы. И потому они, как могли, поддерживали Исмаилова, хотя поддержка с их стороны могла быть только моральная.

– Так всю новую технику приняли? – спросил майор Луценко.

– Приняли, – кивнул полковник. – Места на все вместе у нас, как полагается, не хватает. Свободная старая техника сейчас на площадке перед нашей «пожаркой» стоит.

– Я проезжал мимо. Видел и удивился. Думал, смотр какой-то устраиваете.

– Нет. Не смотр. Ставить больше некуда. Просто все подлатали, подремонтировали, подкрасили. А я вот к вам за помощью приехал.

Последние слова прозвучали как-то неожиданно. Показалось даже, будто полковник желает попросить офицеров поработать у него в «пожарке» малярами. Или на худой конец попросить на время группу солдат на эту же роль.

– За помощью? – переспросил Луценко, настораживаясь, о чем обычно говорила его скользкая блуждающая улыбочка. – Ну, чем сможем, рады будем. Только силы у нас, особенно материально-технические, по сути дела, никакие, сами знаете: один бульдозер и четыре автопогрузчика. Да еще автомобильный кран. И у охраны два бронетранспортера. При полном отсутствии ремонтной базы. Водители сами свой транспорт обслуживают, как могут. Все остальное, что на территории появляется, только приходит и после разгрузки уходит.

Полковник отрицательно покачал головой:

– Мне другая помощь понадобиться может. В первую очередь оружие нужно, хотя я понимаю, что это сложно, если вообще возможно.

Луценко ответил, не задумываясь:

– Вы даже не понимаете, насколько это сложно. Сам я, без письменного приказа и оформления соответствующих документов, распоряжаться оружием со складов не имею права. Меня за это могут под суд отдать. И наверняка отдадут, возьми я на себя ответственность.

– Мне бы хоть с десяток автоматов с боекомплектом.

Майор Луценко проявил твердость:

– Никак невозможно. Вам, товарищ полковник, необходимо по инстанции обратиться. Будет разнарядка, я обеспечу. А зачем оружие-то понадобилось? Вам, пожарным… Не понимаю…

Полковник Исмаилов, выдерживая значительную паузу, поочередно посмотрел на каждого из собравшихся, потом вытащил из кармана свою трубку, положил на стол и сообщил:

– Звонили тут мне позавчера…

Трубка, видимо, выступала в данной ситуации свидетелем звонка.

Офицеры переглянулись, не понимая, о чем идет речь.

– Кто звонил? – спросил Стручкявичус.

– Герострат [1] … – угрожающим и почти таинственным голосом сообщил полковник.

– Снова объявился! – Майор Луценко хотел стукнуть кулаком по столу, но удержал кулак в воздухе и просто потряс им, потому что на столе стояли тарелки с супом, и он мог пролиться.

– Ге-ро-страт… – членораздельно, с философической мудростью повторил кличку бандита капитан Стручкявичус.