Максим Шахов - Телохранители для апостола

— Что, все так плохо? — потягивая из кружки холодное пиво, спросил Максим.

Он старался откровенно шефа не разглядывать и смотрел преимущественно чуть в сторону, на огоньки прогулочных катеров.

— Хорошего мало. Задача состоит только из неизвестных. Причем это не уравнение из одних неизвестных. Тут под сомнение ставится само существование уравнения.

— Руководство считает, что тревога ложная? Что теракт не готовится? А конференция? Она-то хоть реальна?

— Тебя интересует мнение руководства или мое? — прищурившись, спросил Росляков.

— Ваше, конечно, — пожал Максим плечами. — Вы принимаете решение, вы мозг группы. Вы средоточие информации.

— Передавать суть споров в Москве я тебе не буду. Смысла нет. А вот из тех крох информации, которая имеется в моем распоряжении, я сделал выводы. Цепочка следующая: встреча члена экстремистской группировки с представителем русской православной церкви и предупреждение о возможном теракте, косвенное подтверждение возможности подобной конференции глав мировых религиозных конфессий. Явная подготовка экстремистов. У них началась возня и дележка. Я считаю, что они тоже пытаются объединиться. Или их кто-то пытается объединить.

— Но у них разногласий еще больше, чем у нас.

— Да, это точно. И убийство Абу Нидаля тому подтверждение.

— Убийство? Его убили?

— Больше чем уверен. Но непонятного все равно еще много вокруг этого дела. Например, что это за похищения христианских реликвий? Что за странные смерти мусульманских священников в двух странах и одного папского легата во Франции?

— Я вам сейчас скажу такое, что вы вообще за голову схватитесь, — усмехнулся Максим. — Какой-то араб сегодня встретился на улице с нашим отцом Лонгином и предложил через него вернуть в лоно христианской церкви некий артефакт — шип из венца Иисуса, который якобы был украден из одного их храмов здесь, в Италии.

— Серьезно? — насторожился Михаил Васильевич. — Ты не напутал?

Максим вытащил тоненькую пластинку цифрового накопителя и положил перед шефом на стол.

— Вот запись их встречи. Если захотите спросить, то сразу отвечу. Меня не «засекли». Даже Лонгин меня не видел. А он, кстати, навыков не потерял. Я его чуть не упустил.

— Куда он ходил?

— Из аэропорта он сразу поехал в Ватикан. Оттуда отлучался только один раз. Сегодня ездил на такси в православный храм Николая Чудотворца. Думаю, что с посланием от нашего патриарха. Слежка за ним началась от площади Святого Петра. Это я потом так понял. Думаю, что некто просто отслеживает приезд представителей от глав конфессий.

— Согласен. И на чем же порешили наш священник и араб? Он передал шип?

— Нет. Вы послушайте на досуге их разговор. В общем-то, дурацкий какой-то разговор. Араб сказал, что хотел услышать от русского согласие, а шип он передаст в самом ближайшем будущем. И что он сам найдет священника. Не исключено, что у араба есть свои люди в Ватикане. Если он с мирными намерениями, то ничего страшного, а если он врет, если он террорист, то наличие своего человека в Ватикане для нас катастрофа. Не находите?

— Не факт. Он мог просто блефовать. Ладно, послушаю сегодня ночью. Что узнал про Андрея?

Голос Рослякова прозвучал ровно, но Максим все же уловил, что интонации изменились. Выглядел шеф, конечно, невозмутимым, но, видимо, тревожился.

— Думаю, Андрей жив и здоров. И вскоре он выйдет на связь. Как только найдет возможность. В полицию я соваться не стал без вас со своим итальянским паспортом. А в отеле справочки навел. Это была попытка покушения, но он ушел. Оставил гору трупов и ушел через окно.

— Это он хорошо умеет, — проворчал Росляков. — Горы трупов оставлять вы с ним умеете.

— У него выхода не было, потому что это было реальное покушение. Он защищался. И причина вырисовывается. У него тут возник конфликт с одним русским туристом. Так, мелочь хамоватая, но с гонором. Не исключено, что он мог нанять здесь дуболомов с целью проучить Андрея. Это некто Сергей Хабалкин. Удалось установить, что у него тут есть коммерческие связи, значит, мог нанять кого-то.

— Черт бы побрал наших мелких бизнесменов! — сквозь зубы процедил Росляков. — По всему миру от них одни проблемы, страну позорят. Алкашня! Тут операция, на весах такое лежит, а мы сотрудника найти не можем, потому что он какому-то нашему раздолбаю на ногу наступил.

— Он ему морду в ресторане набил, за то, что тот грубо обошелся с девушкой.

— Нам от этого легче? — повысил голос Росляков. — Турист! Надо же было связаться! Не мог как все люди отдыхать? Бабник. Что за девка-то?

— Иностранка, не наша. Жила тут же, в отеле.

— Своих ему мало! Любитель экзотики…

Комиссар Ронзи оказался молодым еще человеком с густой шапкой кучерявых волос. Он сидел в глубоком кресле, забросив ноги на край стола, и разговаривал по телефону. Комиссар успевал курить и активно жестикулировать. Вошедшему русскому он показал на кресло напротив стола и снова заговорил.

Росляков сел, забросил ногу на ногу и стал терпеливо ждать. Здесь имелся кондиционер, поэтому ждать было комфортно. Если бы еще не вонючие сигареты комиссара.

Наконец полицейский бросил телефон на стол и убрал оттуда ноги.

— Прошу прощения, — жизнерадостно сказал он посетителю и протянул через стол свою ладонь. — Так вы русский? Коллега?

— Нет, комиссар, я просто по просьбе родственников навожу справки. А в Риме я частным образом.

— Бизнес?

— Отдых, комиссар, только отдых. Так что случилось с моим знакомым?

— С вашим знакомым, синьор…

— Иванов, — подсказал Росляков. — Петр Иванов.

— С вашим знакомым, синьор Иванов, случилась какая-то неприятность. Я даже не знаю, сердиться мне на него или жалеть. Но я должен в первую очередь думать о своих согражданах, а потом уже быть любезным к туристам. Визит вашего знакомого, — комиссар мельком бросил взгляд на лист бумаги на столе, — Андрея Демичева начался с пьяной потасовки в отеле, где проживала группа русских туристов.

— Демичев был пьян? — вскинул Михаил Васильевич одну бровь.

— Простите, это я для образа. Именно ваш знакомый пьян не был, но у меня появились основания полагать, что у него сложились, если говорить правовым языком, неприязненные отношения с другим вашим туристом. Это некто Хабалкин. Признаю, синьор Хабалкин вел себя немного вне правил общественной морали еще в самолете. Мы получили об этом сообщение, и я допрашивал очевидцев. Но мы лояльны к русским туристам…

— Как и к другим туристам, потому что для Рима это существенный источник доходов, — закрыл тему Росляков.

Комиссар захохотал, запрокинув кучерявую голову и показывая ровные хорошие зубы. Он погрозил русскому визитеру пальцем, а потом развел руками, соглашаясь с его правотой.