Роберт Крейс - В погоне за тьмой (в сокращении)

— Вам что-нибудь известно о политконсалтинговой фирме «Левередж»?

— Да. У них давнишняя репутация.

— Мне нужна информация о них и их клиентах. Их услугами пользуется замначальника лос-анджелесской полиции Томас Маркс. А еще Нобель Уилтс.

— Член горсовета?

— Да, сэр. А член совета Малденадо тоже их клиент?

— Нет, но это не важно. Ты хочешь побеседовать с ним об этих людях?

— Да, сэр, если он согласится.

— Он будет счастлив с тобой встретиться.

— Сэр, мне бы не хотелось, чтобы об этом узнали в «Левередж».

— Можешь на меня положиться.

Я повесил трубку, но остался на заправке. Я думал о том, как легко мне удалось обнаружить Анхеля Томасо. Контакт с Джеком Эйсли тоже пригодился, но хватило пары телефонных звонков — и вот он. Такое впечатление, что Бастилла и Кримменс и не пытались его искать. Айви Казик тоже было нетрудно найти, но я не был уверен, что Бастилла пыталась это сделать. На мой вопрос о Казик она просто не ответила.

Я отправился в Голливуд-Баул, где жила Казик. В доме было тихо. Я позвонил, постучал.

— Я могу вам помочь?

Во дворе стоял лысый грузный мужчина в майке и шортах, со стаканом в руке. На табличке у его двери было написано, что это Дарбин Лангер, домуправ.

— Я приехал к мисс Казик.

— Ее нет дома. Вы слишком громко стучите. Не надо так громко.

— Извините. Я оставлю ей записку. — Я взял карточку и, приложив ее к стене, стал писать.

— Это как-то связано с полицией? Они тоже громко стучали.

Я перестал писать и посмотрел на мужчину. Он отхлебнул из стакана.

— Это была детектив Бастилла? — Я показал рукой, какого она роста. — Вот такая, лет сорока. Латиноамериканка.

— Ну да. Сегодня утром. Айви не было. — Он потянулся за запиской. — Если хотите, я передам.

— Спасибо, не стоит. Я положу в почтовый ящик.

Я опустил записку в ящик и поехал домой. Дорога показалась длинной — может, потому, что было о чем подумать, хотя мало что поддавалось анализу. Я поставил машину на стоянку, вошел в кухню. Разулся, разделся, одежду бросил в бак с грязным бельем и поднялся наверх принять душ — так я делал всякий раз, побывав в обществе трупа.

Отмывшись и переодевшись в чистое, я спустился вниз и обнаружил в гостиной Пайка. Он баюкал на руках кота. Глаза у кота были закрыты.

— Я собираюсь готовить ужин, — сказал я Пайку. — Пива хочешь?

— А то!

Я достал из холодильника пару банок и рассказал Пайку про Анхеля Томасо.

— В полицию поступил анонимный звонок, и патруль приехал, когда я был там.

— Думаешь, тебя подставили?

— Они не могли знать, что я там.

— Это мог знать тот, кто следил за домом.

Я отхлебнул пива и продолжил.

— Маркс сказал, что, если я не отстану, он обвинит Лу в неподчинении приказу. И погубит Лу карьеру.

— То есть он угрожает Пойтрасу?

— Да. За то, что тот пустил меня в дом Берда.

— Конкретно угрожает?

— Да.

Пайк ухмыльнулся:

— А как ты должен отстать?

Я объяснил, как Маркс связан с «Левередж».

— Маркс покрывал «Левередж», еще когда расследовали убийство Репко. Дарси нашел видеозапись, сделанную в проулке, где была убита Репко. И послал ее в отдел экспертиз. Там с диска ничего снять не смогли, и Дарси отправил его в лабораторию спецэффектов на киностудию. Но когда началась история с Бердом, оперативники забрали диск. Никто не знает, что с ним.

— Думаешь, он у Маркса?

— Не знаю. Если там видно, что убийство совершил Берд, Маркс бы его использовал. А если там полная ерунда, зачем нужно делать так, чтобы диск исчез?

— Может, на записи кто-то другой?

— Может быть. Не знаю.

Пайк сделал глоточек пива.

— Элвис, в этом участвует не один Маркс. Здесь должен быть замешан весь оперотдел. Такие секреты скрыть нельзя.

— Линдо мне сказал, что в оперотделе действует вертикаль власти. Всю картину знают только те, кто наверху. Тайны проще хранить, когда люди не знают, что происходит.

— Кто там всем заправлял?

— Маркс с Бастиллой и еще некто Мансон. Линдо слышал, что Маркс и Мансон давно работают вместе.

Пайк спустил кота с рук. Тот метнулся ко мне. Я налил ему в блюдце немного пива.

— И что ты собираешься делать? — спросил Пайк.

— Постараюсь разузнать что-нибудь про «Левередж». Все дело в «Левередж» и Марксе. А ты попробуй узнать про Бастиллу и Мансона. Грязные полицейские всегда оставляют после себя грязь.

Пайк хмыкнул.

Мы приготовили ужин, выпили еще пива, посмотрели телевизор. Пайк ушел, когда начали выть койоты.

Аббот Монтойа позвонил утром, в двадцать минут девятого, и сказал, что о встрече с Малденадо договорились. Малденадо примет меня в десять и постарается помочь. Это гарантировал Фрэнк Гарсиа. Без пятнадцати девять я, приняв душ и одевшись, ел яичницу. И тут в дверь позвонили. Пока я дошел до двери, звонок прозвонил трижды. На пороге стоял Алан Леви. Прежде я встречался с ним только либо у него в конторе, либо в суде.

— Алан? Какой сюрприз!

У дороги был припаркован шикарный «мерседес», но у самого Алана вид был совсем не шикарный. Он выглядел встревоженным и озабоченным, нервно моргал.

— Надеюсь, вы не против, что я вот так запросто заскочил. Я решил, что нам будет безопаснее поговорить не в офисе.

И это говорил адвокат по уголовным делам, который ведет у себя в офисе самые приватные беседы.

Я впустил его. Леви посмотрел в окно, где над каньоном поднимался утренний молочный туман.

— Здесь у вас мило. И уединенно.

— Алан, что случилось? У меня встреча, мне надо идти.

Он сунул руки в карманы — словно не знал, куда их деть.

— Анхеля Томасо убили.

— Знаю.

— Я знаю, что вы знаете. Полиция обнаружила вас на месте преступления.

— Вы пришли как адвокат? Мне собираются предъявить обвинения?

— Да нет, нет, но…

У него был довольно жалкий вид. Я никогда прежде не видел Алана Леви жалким.

— Возможно, вы были правы, сказав, что в этом деле не все до конца ясно, — сказал он, насупившись. — Объясните мне, что происходит.

— Маркс все еще расследует убийства.

Леви удивленно вскинул брови:

— Но он же закрыл дело! Распустил опергруппу.

— Несколько человек оставил. Никак не пойму, то ли он ищет улики, то ли прячет их.

Я рассказал, как Маркс связан с «Левередж», как он вмешался в расследование по делу Репко. Когда я дошел до видеозаписи убийства Дебры Репко, Леви меня прервал:

— Что сделали с диском?

— Маркс забрал его до того, как работу закончили. Возможно, послал его в лабораторию ФБР, но это только догадка.

— Значит, диск в ФБР?

— Алан, я не знаю, где он.

Леви попросил меня продолжить, что я и сделал. Я торопился — мне надо было успеть на встречу с Малденадо. Когда я заговорил про Айви Казик, Леви подался вперед.