Ф. Скаген - Виктор! Виктор! Свободное падение

Шредер, понятное дело, откушивал в столовой, и агенту пришлось дожидаться звуков родного голоса минуты три. Тем временем вернулся Ествик и отряхивался, собираясь залезть обратно в машину.

— Алло.

— Привет. Я в Сюнде.

— Это еще где?

— У Стиллфьорда. Банан, кажется, собрался в Хитру. Порадует там народ калькуляторами, которые купил на той неделе.

— Так. А чего ты звонишь?

Шредер в своем репертуаре. Невозмутимый, как доктор.

— Да я… Тут снег валит как в преисподней.

— У нас тоже. Так в чем дело?

— У него с собой аппарат.

— Крепись.

— Я?

— Ха-ха!

Оставалось только вдавить антенну обратно.

Загундел паром, серой тенью вырастая из снежной пелены, и все скопившиеся машины въехали на него. И Ествик, и Хатлинг решили скоротать время переправы внизу в салоне. Ествик попивал кофеек из термоса и закусывал захваченными из дому бутербродами, а Хатлингу пришлось и то, и другое покупать за свои кровные. Потом Ествик спичкой прочистил зубы и молниеносно выкурил сигарету. Поездка не заняла и двадцати минут, но прежде, чем они поднялись к машинам, Ествик успел спустить три кроны в игровом автомате.

Так тебе и надо, подумал Хатлинг. У него самого не было ни мелочи, ни желания играть.

В Санстаде они съехали на берег. Снегопад стих, но жутко задул ветер. Уж не собирается ли он на Фрейю, ужаснулся Хатлинг. Тогда ночевка неизбежна. И где, к слову сказать, устроится он сам?

Его худшие опасения сбылись. Зеленая «тойота» пронеслась через Филлан без остановок. Потом немного сбавила темп, поскольку пришлось пристроиться за снегочисткой. В Херрингвог, на северной оконечности Хитры, снова посадка на паром. За пределами бухты море отчаянно штормило. Паром стоял наготове и ждал те пять машин, которым нужно на тот берег; пришлось въехать на борт. Хатлинг не любил таких близких контактов с наблюдаемым, но других вариантов не было. К тому же Ествик совершенно ни о чем не подозревал. Он даже кивнул, когда Хатлинг спустился в салон. Улыбнулся, когда они вышли из бухты и посудину затрясло. Снова кофе. Еще сигарета. Опять автомат. На этот раз победил Банан. Простой, честный парень, с раздражением думал Хатлинг. Ествик — просто торговец, честный, насколько возможно. Паромы честности. Тьфу, черт, что за чушь! Знали бы налогоплательщики, на что контрразведка транжирит их денежки.

Когда они съехали на берег во Флатвале, было уже без четверти три. Ну и что дальше? Фрейя, к счастью, небезбрежна, и скоро поездочке конец. Добравшись до развилки, «тойота» замешкалась. Видимо, Ествик собирался на восточную сторону, но парень на красном гусеничном чудовище завопил, что дорогу в третий уже раз полностью занесло. И «тойота» свернула на север.

Воздух снова закружил хлопья снега, и дворники из сил выбивались, чтоб хоть как-то расчистить стекло. Понимает ли Банан, во что ввязался? В такую погоду людям нужны снегоступы и тягачи, а не карманные арифмометры.

Тем временем Сигварт Ествик пришел к такому же неутешительному выводу. Его привычный бесшабашный оптимизм уступил место сомнениям и депрессии. Мурлыканье Фредди Кристофферсена о его безмерной любви к польке не укрепляло дух. Темнота сгущалась, а в такой снегопад нечего и думать фотографировать. К тому же шоссе на Титран временно заблокировано. Остается надеяться, что завтра погода улучшится, хотя в это слабо верится. Придется зарегистрироваться в пансионате и попробовать походить по домам в Систранде — если удастся сделать хоть шаг в такой ветродуй. Потому что ветер страшно окреп. Пару раз Ествику пришлось буквально вцепляться в руль, чтобы его не сдуло.

Сквозь снежную завесу он различил очертания дома, потом нескольких. Дорога расширилась, и он стал узнавать окрестности. Он был на Систранде пять лет назад. Деревня наискосок пересекал восточное побережье Фрейи и в этот вечер имела не самый гостеприимный вид. Но сейчас поздно было раскаиваться, что не выбрался сюда раньше, когда и видимость, и освещение были лучше; но зато какие были холода!

Настроение Ествика подправилось. Он отыскал пансионат, припарковался и вылез из машины. Желтый «опель», тянувшийся за ним всю дорогу, проехал мимо и скрылся в снеговерти. Ествик немного постоял, дрожа от пронизывающего ветра, и засеменил в дом. Хозяйка, хлопотушка лет пятидесяти, по-домашнему встретила горячим обедом. Котлеты: надо же так угодить клиенту! В одиночестве в маленькой столовой он смаковал еду и бутылку эля. Потом на мэкающем трёндском говоре он расспросил о погоде и дорогах. Хозяйка сказала, что не припомнит такого снегопада как в последние два-три дня. Обычно тут бесснежные зимы, но в субботу занесло почти все дороги. В некоторых местах за двенадцать часов нападал чуть не метр снега. Накануне вечером дорожная инспекция сообщила, что расчищены все шоссе, но гарантировать ничего невозможно. Новые наносы опять выгнали на дороги команды уставших чистильщиков. Ему нужно в Титран? В таком случае разумнее подождать до завтра.

Ествик выяснил, что даже и после обеда обязанности торгового агента не манят его, хоть он и уговорил хозяйку обзавестись новым поющим калькулятором меньше чем за пару минут, но на улице вихрилась снежная пена сплошной стеной. Он поднялся в номер и осмотрел кровать. Она казалась мягкой и соблазнительной. Распаковав свои мелочи и угостив себя стопочкой, он устроился на одеяле с «Адрессеависен». Заголовки на первой полосе кричали: «Ни с чем не сравнимое переживание — 23 часа в погребенной под снегом машине».

Его передернуло. Сигварт, мужайся! А если б подобное приключилось с ним, а он в тоненьком пальто? Более неподходящего момента просто не придумать. А все-таки приятно немного пощекотать себе нервы. Блаженствуя в тепле, он прислушивался к завыванию ветра за стеной.

«Хвост», инспектор Бьёрн Хатлинг, осторожно подал назад, увидев, что Ествик останавливается. Поняв, что клиент нашел приют в пансионате, инспектор по рации связался с шефом. Шредер твердо знал, как поступить. В Систранде есть контора ленсмана [5] Ленсман — полицейский чин. . «Отправляйся туда, он подыщет тебе ночлег. Проследи, чтоб он подобрал тебе на завтра другую машину — чтоб Банан ничего не заподозрил. Сейчас я позвоню ему и предупрежу». И все. Никакого приказа возвращаться домой. Хатлинг вздохнул и спросил дорогу к конторе ленсмана.

Нильс Рюльстад оказался приятным мужчиной, не задававшим лишних вопросов. Он знал, что такое секретность, и без понуканий организовал ночлег и машину. В течение вечера Хатлинг трижды подъезжал к пансионату. Но клиент и носа не казал. Что и понятно: погода не располагала.

Во вторник в восемь утра, пока не развиднелось, Хатлинг сел за руль ленсманской синей «вольво», снабженной рацией. Он проехал пансионат и убедился, что «тойота» стоит на прежнем месте. Инспектор нашел небольшой проулок, выключил мотор и стал ждать. Погода немного улучшилась. С востока по-прежнему наползали тяжелые темные тучи, но снег шел с перерывами. Инспектору пришлось потомиться часа два, пока на пороге пансионата возник господин в желтом пальто — сегодня все шло по обычному графику. В бинокль Хатлингу было видно, с какой тоскливой неохотой Банан протирает переднее стекло. Интересно, он поедет дальше на север, к Дюрвику, или вернется обратно во Флатвал чтобы прорываться на запад?