Джесс Уолтер - Гражданин Винс

— Лады.

У Винса пересыхает во рту. Конечно. Они так просто не отпустят. Нельзя дать показания против них и просто уйти. Вся система полетит к чертям, если они позволят какому-то доносчику упорхнуть, извинившись за то, что нарушил единственный закон, который есть у этих козлов.

Андж протягивает рулончик купюр.

— Еще Джон сказал, чтобы я купил тебе билет на самолет. Он же у тебя все бабло забрал.

— В этом нет необходимости, — отвечает Винс. — Я мог бы занять.

Андж отмахивается.

— Джон настаивает. Слушай, он на самом деле неплохой парень. — Андж подается к Винсу. — Но тебе правда надо убраться из города. Строго между нами, пончик, мне кажется, Джону неприятно, когда ты поблизости.

Винс кивает. Разумеется, Джону не нужно, чтобы он ошивался здесь. И тем не менее Винс рад, что послали Анджа. Из всех, кто играл за покерным столом, Андж понравился Винсу больше всех. Видимо, он единственный понял, как заманчиво пожить где-то в другом городе, побыть Винсом Камденом. Нет, если уж кто-то должен нажать на курок… по крайней мере Андж устроит все быстро. Без боли. А может, Винсу еще удастся отговорить его.

— Ну, шевелись, пончик. Поехали.

Они идут к машине Анджа, красному «Додж-Дипломату». Винс может попытаться убежать. Но даже если он уйдет от Анджа… Разыскали в Спокане, штат Вашингтон, значит, разыщут где угодно. Он судорожно думает, пытаясь найти выход, но тут ему в голову приходит другая мысль.

— Слушай, а нельзя заехать кое-куда по пути?

Анджело прикидывает.

— Босс хочет, чтобы ты улетел.

— Есть одна девушка… хочу повидаться, перед тем как…

Андж оглядывается через плечо и кивает.

— Ладно уж.

— А потом все пойдет без задержек, так, Андж?

— Не волнуйся, пончик. Глазом моргнуть не успеешь, как попадешь домой.

Дюпри сидит в приемной больницы, ест пончик и пьет черную воду из чашки. Он смотрит на пустой пост дежурной медсестры, когда замечает Майка, представителя профсоюза Чарли, осторожно идущего по коридору и не представляющего, что его ждет. Дюпри поднимается и выдавливает из себя улыбку.

— Привет, Майк! — здоровается он, словно они давние друзья. — Спасибо, что приехал. Для Чарли это важно.

Представитель АПП — сухопарый, седой, с вытянутым лицом — налетает на него, словно в задумчивости. Хоть бы его мысли были хорошими. По громкой связи вызывают какого-то врача, и Майк на секунду оглядывается через плечо.

— Он в порядке, — объясняет Дюпри. — Не волнуйся. Хотя ему, кажется, собираются делать челюстную операцию. Челюсть скрепят проволокой. Он какое-то время не сможет говорить. Но это не так уж и плохо, да?

— Медсестра сказала, на него напали? — уточняет Майк.

— Он помогал мне с расследованием. Мы допрашивали людей в этом… как его… Алфавитном городе? Кто-то вынырнул из тени, набросился на него и ударил монтировкой. Два раза… по-моему.

— Кто-то… — повторяет Майк.

— Да, — отвечает Дюпри. — Кто-то.

Они долго смотрят друг другу в глаза, потом Дюпри пожимает плечами, улыбается и отводит взгляд.

— Извини, не успел к нему на выручку. От меня в таких ситуациях мало толку.

— Вот как? Не любишь драться?

— Да, не особенно, — Дюпри смотрит на часы. — Слушай, мне пора. Я подумал, хорошо, чтобы рядом с ним оказался знакомый человек, когда его привезут из операционной. Он же не поймет, куда попал. Позаботься, чтобы его успокоили. И скажи, чтобы лежал смирно.

— Смирно?

— Да. — Он внимательно смотрит на Майка. — Передай, что я благодарен за помощь. И в том, что касается моего дела, мы в расчете.

Майк коротко кивает. Он ничего не может обещать, но, по-видимому, понял условия перемирия.

— Слушай, я не в курсе, что ты знаешь о Чарли… о том, что с ним стряслось…

— Я знаю больше, чем хотел бы.

Майк поводит плечами.

— Он был хорошим полицейским…

Дюпри молчит.

Майк видит, что ему все равно, и снова поводит плечами.

— Ладно. Я все сделаю. Тебе еще помощь нужна?

— На самом деле… — Дюпри вытаскивает блокнот и записывает имя: «Марти Хейген». — Чарли должен был достать мне досье на одного человека. Поможешь с этим?

Майк обещает попробовать.

Дюпри поворачивается, чтобы уйти, но Майк окликает его.

— Ты сколько тут еще будешь?

— Пока не найду этого парня.

— А-а, — тянет Майк. — На твоем месте я бы поторапливался.

Это похоже на видение — воспоминание, которого у тебя на самом деле нет, но которое ты мог бы подробно описать. Восемь утра, суббота, прохладно и облачно, и на другой стороне улицы Тина выходит на маленькое крылечко, чтобы забрать газету. Босая, в коротком махровом халатике, доходящем точно до середины ее рельефного бедра. Темные волосы стянуты в хвост. Под халатом мелькает белый шелк. Все, что, как казалось Винсу раньше, ему нужно для счастья, соединилось в этой картине: женщина, дом, утренняя газета. И на мгновенье ему становится горько от того, насколько мелки его мечты — он не хочет ничего значительного, скажем, стать президентом, и тем не менее эта простая жизнь, то, что остальным людям достается без каких-либо усилий, то, против чего другие восстают, что бросают по дороге к автобусным и железнодорожным станциям и барам, для него недостижимо. Винс стоит на другой стороне улицы, прислонившись к капоту машины Анджа. Андж сидит, навалившись на руль, указывает пальцем на Тину и улыбается. Винс читает по губам: «Это она?»

Она стоит неподвижно, читает газету, листает страницы. Ему хочется подойти, в самом деле хочется, постоять рядом с ней, ощутить ее дыхание на своей груди, коснуться крошечных белых волосков на ее бедре, у подола халата.

Между ними проезжает машина, Винс вздрагивает, выныривая из своих мыслей. Но Тина не отрывает взгляда от газеты. Андж поднимает руки и брови. На его мясистом лице отражается изумление. Винс снова читает по его губам: «Поговори с ней!» Но пока он раздумывал, Тина уже повернулась к дому. Она открывает дверь и входит внутрь. Дверь захлопывается за ней, а Винс остается стоять на другой стороне улицы, прислонившись к капоту машины.

Андж вылезает и опирается на дверцу.

— Эй, это ведь она была, пончик?

— Да. Она.

— Так какого хера? Заставил меня притащиться в такую даль, и даже не собираешься с ней побазарить? Я-то думал, у тебя разговор есть.

— Наверное, я не смогу, — отвечает Винс. — Не знаю, что сказать.

Андж переводит взгляд на дом, потом назад на Винса.

— Она симпатичная.

— Спасибо, Андж.

Винс рассматривает дом — узкий, обшитый досками, дом ничем не отличается от двух соседних по обе стороны от него, выкрашен в белый и желтый, на окнах ящики с цветами, на стене — американский флаг. Именно такую жизнь Винс и хотел бы подарить ей, а она утверждала, что такая ей не нужна — по крайней мере тогда, когда они были вместе, и Винс не способен был так жить.