Сергей Самаров - Синтетический солдат

– Крупные дяденьки. А что им нужно-то было?

– Им нужно было допросить меня, а потом убить. Всего-то оружия у них два ножа и кастет. Убить этим возможно, но против пистолета в умелых руках и это не оружие. Впрочем, это не оружие вообще против умелых рук, даже без пистолета. Даже если пистолет был бы в их руках, они поставили себе непосильную задачу.

– В смысле? – не понял Чукабаров.

– Пистолет обычно рассматривается с двух основных аспектов: как оружие поражения и оружие сдерживания. В первом случае все ясно. Видишь цель, стреляй, и постарайся попасть. Во-втором, есть маленький подаспект. Если на тебя наставили пистолет и не выстрелили сразу, ты должен понимать, что ты нужен противнику или для выбивания сведений с последующим уже расстрелом, или для какой-то иной цели. Короче говоря, если сразу не убили, значит, желают взять в плен. Я свой пистолет так и использовал. Просто как сдерживающее их агрессию оружие. Если бы на меня пистолет наставили, то любое приближение на опасную дистанцию было бы для них чревато последствиями. Если я дотянусь рукой или ногой, то обязательно выбью пистолет. Но они, кажется, слишком понадеялись на свои габаритные преимущества. И вообще, раньше действовали, скорее всего, против себе подобных и других, кто за себя постоять не может. И потому самоуверенно. Это их и сгубило.

– Чем они отделались?

– Два сломанных носа, сломанное колено и челюсть плюс мелкие побои. И психологический слом. Они уедут сегодня же, я не сомневаюсь. Домой, в Украину. И не захотят больше никогда иметь дело с российским НПО «Химера», которое оказалось таким ненадежным партнером.

– Нарвались, значит, парни…

– Хорошо, что по правильному адресу пошли. На меня нарвались, а не на тебя.

– Они не знали, где меня искать. Их кто послал, ты не узнал? Салтыков?

– Это кто такой?

– Я же тебе говорил. Начальник режима, отставной майор. Бывший десантник.

– Я фамилию не знал. Да. Салтыков и Лукьянец. Они вдвоем давали инструктаж. Лукьянец, видимо, не сильно парней пугал, чтобы сразу охоту не отбить, пришлось мне за него это сделать. Думаю, отбил надолго.

– И сам Лукьянец уже никого не проинструктирует.

От этой фразы слегка дунуло самодовольством. Но самодовольство имеет право на существование, когда дело бывает сделано, и сделано удачно. Нам до этого еще далеко.

– У меня к тебе вопрос, Владимир Николаевич. Ты мне, помнится, говорил, что «Химера» предлагала разным властным инстанциям препараты для омоложения. Предлагались такие препараты руководству следственного комитета?

– Точно сказать не могу, но, кажется, и такое было. Я только главное перечислил. Но там большой список был. Тебя волнует следователь, который ко мне с обыском пожалует?

– А тебя не волнует?

– Нет. Я хочу, чтобы поднялся переполох. Тогда уже я смогу давать данные, что называется, «в струю». Сейчас все мои сенсационные заявления будут рассматриваться как бред сумасшедшего. Но если я сделаю заявление, это может сразу вывести на мой след. А если поднимется шумиха, «Химере» будет не до меня.

– Со следователем наверняка приедет капитан уголовного розыска Ставров. Он в уголовный розыск пришел из «Химеры». Есть подозрения, что он их человек. Думаю, что человек, а не клон, потому что клоны такого уровня, может быть, и нужны «Химере», но это произойдет, если клоны будут запущены в массовое производство. Пока же штучные экземпляры слишком дороги.

– Я не знаком с таким капитаном.

– Это ты его печати сегодня срывал со своей двери.

– Предполагаю, что отъявленный негодяй?

– Не все же менты такие. Есть и подобные этому капитану. Выглядят вполне благопристойно и почти благородно. Как меня предупредили, гадит исподтишка. Внешне похож на бывшего работника обкома комсомола. Помнишь, был такой тип человека.

– Как не помнить. Таких сейчас в Государственной думе полно. Характерный человеческий тип. Прохайдун и карьерист отчаянный, но с благообразными манерами, классический демагог, очень нравится себе и жене. Может быть, учителям детей. Друзей, как правило, не имеет.

– Примерно правильная характеристика. Увидишь вблизи капитана Ставрова, поймешь правильность своих слов. Так вот, я исхожу из того, что Ставров, являясь человеком НПО «Химера», не слишком хорошо отзывался о следователе следственного управления при следственном комитете Константине Викторовиче Трапезникове. Наверное, капитан просто хотел сказать о нем плохо для того, чтобы вызвать мою негативную реакцию по отношению к следователю. Но я уловил в его голосе и другие нотки. Наверное, Ставров постарался бы их скрыть, если бы считал заметными. Но он так не считал. И в голосе звучало откровенное пренебрежение этим человеком конкретно, и даже, как мне подумалось, конкретным типом человека. Но второе может быть только моими домыслами. Отсюда я делаю вывод, что Трапезников человек честный. Он не может найти общий язык со своим руководством и находится на грани увольнения из следственного управления. Для капитана уголовного розыска – это, вероятно, фактор, определяющий уровень адаптации того или иного человека к современным условиям сплошной коррупции.

– Вообще-то я как-то слышал там, в «Химере», разговоры о том, что все следователи в области, как и судьи, под контролем. И ни одно дело, если оно направлено против НПО, не будет доведено до конца. Я не стал бы полагаться на порядочность следователя. Я предпочел бы действовать самостоятельно. И предельно жестко. Кстати, ты каким образом думаешь меня на территорию бригады протащить?

Я даже притормозил, потому что вспомнил о дополнительных мерах пропускного характера, принимаемых в местах постоянной дислокации частей спецназа ГРУ. Если раньше, как во всех военных городках, на территорию бригады можно было попасть, просто проехав по дороге и кивнув солдату, поднимающему тебе шлагбаум, даже не спросив разрешения дежурного по части, то в последние годы пропускной режим стал серьезным. Связано это с тем, что спецназ ГРУ доставил на Кавказе много неприятностей бандитам, и они время от времени пытаются мстить. Случаи уже были. Сейчас посторонний человек не сможет ни к штабу, ни к казармам приблизиться. И даже я, командир батальона, не смогу просто так провести с собой постороннего человека. Пусть и бывшего офицера нашей бригады, но в настоящий момент постороннего.

– Да, проблемы возникнуть могут, – согласился я. – И обязательно возникнут.

Система охраны состоит из двух уровней. Внешний, в который входят складские помещения, учебные и спортивные площадки, плацы, специальные полосы препятствий с многочисленными тренажерами, столовая и, за отдельным забором, кинологическая служба. Внутренний уровень состоит из солдатских казарм, штабных помещений и учебных классов. Если первый уровень охраны более-менее проходимый для бывшего офицера бригады, то для второго придется заказывать отдельный пропуск в штабе бригады. Много беготни и возни.