Анатолий Ромов - Тень чужака

— Нет. Когда мы с Эдом вошли, там лежало три трупа. В смысле, оглушенные. Три парня, которых он вырубил. Он сам признался.

— О, дьявольщина… — Сержант посидел несколько секунд, опершись лбом о ладонь. — Сам признался… Ладно, Паркинс. Все. Свободен. Садись со своими людьми в машину. И продолжайте службу. Ясно?

— Ясно, сэр. — Паркинс и Эд вышли.

Проследив за ними, сержант бросил беглый взгляд на окно. Посмотрел на Шутова:

— Простите. Молодые ребята.

— Да ладно. В общем-то, они действовали как принято.

— Почти. Я вас помню. На всякий случай — пароль для общения с нами?

— Сто тридцать семь.

— Оʼкей. — Сержант протянул кольт. — Вот ваша пушка.

— Спасибо. — Сунув пистолет в кобуру под мышкой, Шутов усмехнулся.

— Ладно. — Сержант потрогал пальцем висок. — Вы в «Поларисе»?

— В «Поларисе».

— Хотите, вас подвезут? Я дам указание.

— Спасибо. Пройдусь пешком. — Шутов встал. — Счастливо.

— Счастливо.

Выйдя из участка, подошел к реке. Впереди, на серебристой поверхности, на самом фарватере покачивалась лодка с двумя рыбаками. Река казалась неподвижной, течения почти не ощущалось. Несмотря на то, что шел только первый час ночи, горизонт вдали был уже готов к восходу солнца — об этом говорил цвет неба, разделенный на три бесконечно длинных пласта: светло-серый, светло-бежевый и светло-голубой. Все это было красиво. Но красоты природы были сейчас не для него. К тому же он вспомнил, что не расплатился с барменом за бурбон. Свой и Хайди.

Когда он поднялся в «Тики Коув», веселье там было в самом разгаре. За столиками стоял шум, в центре танцевало несколько пар. Его появление осталось как будто незамеченным — правда, когда он сел за стойку, он увидел одного из троих, ввязавшихся с ним в драку, того самого, что сумел удержаться на ногах. Парень сидел с края стойки и, заметив Шутова, сразу же отвернулся. Через минуту парня уже не было. Бармен, подойдя к Шутову, криво усмехнулся:

— Простите, сэр. Инцидент на моей совести.

— Ладно, Сэм. Я не расплатился за бурбон. И не отказался бы еще от бокальчика.

— Секунду. — Поколдовав с бутылкой, бармен поставил перед ним полный бокал. — Та девушка больше не появлялась. К сведению: раньше я ее не видел.

— Спасибо.

— Если она появится, что-нибудь передать?

— Не нужно.

В баре Шутов пробыл еще примерно с час. После чего, расплатившись, спустился на лифте на второй этаж, к своему номеру.

Пройдя шагов двадцать по устланному ворсистым ковром коридору, остановился. В небольшом холле, в кресле, разглядывая видневшуюся за окном реку, сидела Хайди.

Услышав, как он подошел, повернулась. Встала. В ее глазах был вопрос, и он прекрасно понял, что это за вопрос.

Наверное, она прочла что-то в его глазах. Или, может быть, убедила себя, что прочла. Так или иначе, подойдя, она вдруг беспомощно сморщилась — и обняла его.

Он стоял, прислушиваясь к ее дыханию. Оно было легким. Сейчас ему казалось, что Хайди, прижавшись щекой к его груди, боится сделать лишнее движение. Обняв ее одной рукой за плечо, он подошел вместе с ней к своему номеру, достав другой рукой ключи, открыл дверь. Впустив Хайди, вошел вслед за ней. Пока он запирал дверь, Хайди стояла посреди номера, обняв руками плечи.

Подойдя к ней, остановился в полушаге, лицом к лицу. Встретив ее взгляд, подумал: нет. Хайди ему не нужна. Ему нужен Байер.

Хайди смотрела на него в упор. Подняв руку к груди, расстегнула верхнюю пуговицу на платье. Вторую. Она следила за его лицом. Поняв это, он сказал:

— Хочешь выпить?

— Нет.

— Может быть, кофе?

— Нет. — Кажется, она что-то поняла. Во всяком случае, третью пуговицу она не расстегнула. Все, подумал он. С этим надо завязывать. Подойдя, сказал тихо:

— Хайди, знаешь: может, мы еще встретимся. Но сейчас ничего не нужно. Ничего. Разойдемся.

— Что? — Она спросила это так, будто думала о чем-то своем.

— Ничего не нужно. Ничего. Понимаешь?

Она смотрела на него все тем же отсутствующим взглядом. Наконец вздохнула:

— О Господи… Я даже не думала…

— Хайди… — Сказав это, он сделал шаг вперед. Скривившись, она резко отвернулась. Затем, когда он еще раз сказал: «Хайди…», быстро застегнула обе пуговицы. Подошла к двери. Похоже, она ждала, что он скажет что-то еще. Но, идя вслед за ней к двери, он промолчал.

Так, стоя около двери, они промолчали примерно с полминуты. Наконец Хайди сказала тихо:

— Выпустите меня.

— Оʼкей. Хайди, вы очень милая девушка, но…

— Замолчите. Ничего не говорите. Просто выпустите меня.

— Оʼкей. — Открыв дверь, выпустил Хайди. Убедившись, что она ушла, запер дверь. Подойдя к телефону и сняв трубку, подумал: все правильно. Никакая Хайди ему сейчас не нужна. Ему нужен Байер. Только Байер. Байер, и никто больше. Именно поэтому он и набрал нужный ему номер.

Гудки в трубке раздавались довольно долго. Наконец трубку сняли. Хриплый и сонный мужской голос прохрипел, а точнее, еле слышно продышал:

— Да?

— Это звонит Майк, — сказал Шутов.

— Майк? Какой Майк? — Каждый звук голоса, слабого, еле слышного, говорил, что владелец голоса совершенно не настроен продолжать разговор.

— Вы должны знать обо мне от Дика. Дик должен был сказать вам обо мне.

— Дик?

— Да.

— Постойте. Какой Дик? — Кажется, обладатель голоса наконец проснулся.

— Дик. Ведь ваш номер двадцать пять — сто тринадцать?

— Да… О Господи… — Снявший трубку на том конце надолго замолчал. — Вы не могли найти для звонка время получше? Утром хотя бы?

— Нет. Утром я хотел бы встретиться.

— Ладно. — Голос снова помолчал. — У вас есть что мне сказать?

— Есть. Естественно, не по телефону.

— Подождите… Вы говорите, Майк?

— Майк.

— Оʼкей. Ладно, Майк. Если завтра в десять утра, не поздно?

— Нет. В самый раз.

— Тогда в десять в Броуден-парке. На берегу. Устроит?

— Устроит. — Где находится Броуден-парк, Шутов, конечно, знал, хотя ни разу там не был. — Но ведь Броуден-парк большой?

— Не беспокойтесь. Подъезжайте к любому месту берега. Я вас найду.

Место у речного берега оказалось более оживленным, чем сам парк. Пляж был занят загорающими, расположившимися на шезлонгах, надувных матрасах и просто на полотенцах. Несколько пар крутилось возле берега на водных велосипедах. Какой-то любитель взял напрокат каноэ. Причем, судя по движениям, в лодку такого типа он сел в первый раз. Купающихся видно не было, похоже, вода была холодной даже для того, чтобы зайти в нее на несколько секунд.

Вдоль пляжа тянулся выложенный каменными плитами парапет, огражденный перилами. Парапет был длинным; помимо ларька с рыбачьей снастью и наживкой, он увидел два павильона со съестным и спиртным, в которых можно было купить все, от цыплят на гриле до пачки сигарет. Особого скопления народа как у стоек, так и за стоящими у перил столиками Шутов не заметил. В основном здесь сидела, попивая коктейли и пиво, приезжая молодежь. Молодежи, видимо, было все равно, где сидеть за столиками — на юге или на севере.