Сергей Самаров - Укрощение демонов

Старший лейтенант отключил связь, и единственное, что нашел нужным сообщить нам, произнес тихо, хотя мы все равно слышали:

— Комбат отключит «глушилку»…

Остальное было и так понятно, хотя Скворечня все же спросил:

— Так часового на перевале захватили?

— Наш взвод его заметил. Постовой начал отстреливаться, его гранатометом накрыли. Свалился в пропасть. Пока поднимать не стали, но упал на камни. Наверняка погиб.

— Значит, взвод перешел перевал?

— Перебежал. Комбат держит связь со старшим прапорщиком Василенко. Старшина роты пока вместо меня командует взводом. Они уже половину дороги пробежали. Стоит вскоре ждать…

Мы ждали. А бандиты словно понимали, что наше выжидание для них опасно. Да они это всегда понимают, потому и не любят затяжные бои, и если бой затягивается, всегда предпочитают уйти до того, как противник получит подкрепление, потому что им получать подкрепление неоткуда. Банде Такыя Рифатова мы подобной возможности не предоставили, заставив их увязнуть среди камней без возможности как наступления, так и отступления. Но банда Магомеда Магометова пока еще возможность сбежать имела. И только характер эмира, рвущегося рассчитаться с Рифатовым за брата, держал, видимо, бандитов. Этот характер позволял эмиру даже своими людьми пожертвовать, но Такыя достать. Однако с рассветом они, похоже, проснулись, зашевелились, привыкая к яркому и ослепляющему свету. Они, кажется, не осознавали, почему Такый застрял на своей позиции, или же приписали это своему приходу. Дескать, мы сзади подперли, и потому Такый не ушел. А потом двинулись вперед по открытому пространству. Магометов, видимо, посчитал приход своих основных сил решающим фактором в схватке и не сомневался, что сможет добиться для себя положительного результата. Вторая часть банды, уже растянувшись веером, чтобы не попасть под наши гранатометы, догнала свой авангард во главе с эмиром. И вместе они двинулись на позицию джамаата Такыя Рифатова. Шли вперед короткими перебежками, потому что постоянно бежать по снегу, которого ночью навалило с добрых два десятка сантиметров, было сложно. Тем более снег лег на обледенелый наст, и бежать было скользко. Бандиты часто падали не потому, что желали залечь, а только потому, что поскальзывались. Но и два бойца Рифатова отстреливались остервенело и сумели нанести Магометову потери. С нашей, кстати, помощью, — я и Тицианов, насколько я видел, уложили по паре бандитов, стреляя одиночными выстрелами. Такими же одиночными младший сержант Скворечня, подтверждая свой статус охотника, уложил четверых. По три человека уложили бойцы Рифатова. В итоге позицию за камнями, расстреляв ее защитников почти в упор, заняло только чуть больше десятка бандитов эмира Магомеда Магометова. Там, спрятавшись, они, видимо, решили отдохнуть перед атакой на башню. Мы послали еще по гранате, после чего у каждого осталось всего по одной гранате для «подствольника». Но «лягушки» у нас уже кончились, и стрелять приходилось простыми ВОГ-25, которые наносили меньший урон. Но, как мне показалось, раненых, а может быть, и убитых у бандитов после наших трех гранат прибавилось. Теперь осталось дождаться последней атаки…

Я посмотрел в бинокль пока еще с выключенным тепловизором. Но потом все же пришлось использовать тепловизор хотя бы для того, чтобы определить, за какими камнями засели бандиты, и по возможности просчитать их количество. Не камней, конечно, а бандитов. Честно говоря, я уже сбился во время стрельбы со счета, вычисляя, сколько их осталось. Да и трудно не сбиться, потому что осколки гранат, в отличие от пули, не всегда демонстрируют наглядно поражение противников. И теперь пытался с помощью тепловизора определить количество этих противников — тех, что остались небоеспособны, и тех, что будут вести с нами бой. Это было не так просто, потому что там же валялись и тела убитых вечером, ночью и утром бандитов. Не все трупы, но некоторые из них тоже выделяли тепло. Хотя разница с живыми все-таки какая-то была — странные тепловые струйки, выходящие из-за камней, превращались в легкие, светящиеся в тепловизоре облачка, и я не мог сразу понять, что это значит. Всего я насчитал одиннадцать струек, так заинтересовавших меня.

Потом выключил тепловизор, поскольку он мешал увидеть что-то вживую и не давал необходимой мне информации, и настроил бинокль на максимальное приближение. И только тогда понял — бандиты просто курили, выпуская перед собой струйки дыма. И курили, скорее всего, не простые сигареты, а что-то такое, что давало им силы не думать и идти в атаку. Такой вывод я сделал, исходя из того, что при обычных перекурах не все коптят небо одновременно. С «обкуренными» боевиками я уже несколько раз встречался. Первоначально, скорее всего, бандиты Магометова приняли небольшую дозу. Потому и могли еще о своей жизни беспокоиться, и прятаться, и перебегать. Сейчас они «добавляют», возможно, чтобы уже ни о чем не думать и по полной программе использовать какой-то наркотик. Это значило, что они навалом пойдут в атаку. Тактика берсерков. Глупая тактика, если противник не слабонервный, но иногда и она приносит успех.

— Подготовиться по полной программе. Вплоть до рукопашки! — громко предупредил я.

— Так близко не подпустим, — с непонятной уверенностью сказал рядовой Варламов. — Они тормознутся после первых потерь. И повернут.

— Они не «тормознутся», — сказал я категорически. — Они сейчас до предела «обкурятся», а потом полезут. Численно их хватает для фронтальной атаки. А сильно «обкуренные» не отступают. И нам тоже отступать некуда.

— Рукопашка так рукопашка, — философски отнесся к сообщению младший сержант Скворечня. — Пусть хоть всем составом сюда доберутся. Встретим.

В этом Скворечня был прав, но только отчасти. Если бы без огнестрельного оружия сойтись в рукопашной схватке с одиннадцатью бандитами, мы втроем уложили бы их всех, одного к другому, ровными рядами. И даже шнур бы во время схватки протянули, чтобы выровнять лежащий строй. А потом заставили бы лежа сплясать какой-нибудь национальный танец. Обкуренные, я слышал, хорошо пляшут. Но при таком большом численном превосходстве бандитов у них будет и преимущество в плотности огня. Даже обкуренные, они могут грамотно провести атаку и просто не дать нам высунуться из окон для прицельной стрельбы навстречу. А во время рукопашки они будут не только драться руками и ногами, они будут еще и стрелять. И пока ты с одним или с двумя противниками схватишься, третий, свободный от схватки и имеющий возможность сориентироваться, будет в состоянии расстрелять тебя. Лично меня, как командира взвода, такой расклад событий мало устраивал. Он обещал потери, которых я допустить не мог. И потому я предпочитал подготовиться к отражению атаки как можно лучше и постараться не допустить рукопашки при значительном численном преимуществе. Два на одного, такой расклад меня еще устроил бы. С ними мы справились бы, даже если учесть, что местные парни в основном когда-то были борцами. Здесь все парни поголовно когда-то были борцами. Говорят, дагестанцы уже рождаются со спортивным разрядом по борьбе. Но в «рукопашке» со спецназом ГРУ они тягаться не могут.