Дмитрий Красько - Исчезнувший

— В «Колизей»? — уточнил я.

— Нет! Где-нибудь на окраине, где меня никто не знает.

— А как же муж, дети?

— Какие дети?! Мне всего двадцать пять! А муж меня сам сегодня в ресторан вытащил. Я же не виновата, что его взорвали. А я свою программу добрать должна.

Ну да, подумал я. И вчера он тебя в ресторан вытащил. И с Четырехглазым ты танцевать поперлась, потому что танцевальная программа недовыполнена оказалась. И мне сейчас сосок откручиваешь, потому что коллекция отвинченных мужских сосков еще незаполнена. И еще я подумал — а сколько же раз к настоящему моменту успел стать рогатым знатный ресторатор Ломанов?

А впрочем — мне какое дело? Лорочка была весьма сексапильна, а у меня с инстинктами все в порядке. Ежели она сама решила подснять меня, то я не против. В этом смысле я никакими комплексами не страдал.

«Воронок» остановился, взвизгнув колодками, и очередной полушубок открыл дверь с той стороны.

— Выбирайтесь, граждане свидетели и пострадавшие, — предложил он.

Мы послушным горохом высыпали наружу, и я огляделся. Наш транспорт отнюдь не был единственным. На площадку перед РОВД пребывали все новые и новые УАЗики. И «бобики», и микроавтобусы. Граждан свидетелей и пострадавших сегодня было хоть отбавляй.

Приметив того, кто, по моему разумению, распоряжался погрузкой и выгрузкой пассажиров, я подошел поближе и принялся мешать ему работать:

— Командир, добровольцы нужны?

— Какие добровольцы? — он окинул меня мимолетным взглядом.

— Я хочу, чтобы с меня показания сняли. С первого. Я, потому что, смелый.

— Шутник? — он окончательно отвлекся от процесса и повернулся ко мне.

— Нет. Я просто всегда первый. Я в детстве водогреем был.

Мент хмыкнул и на сей раз очень придирчиво осмотрел меня.

— Торопишься? Ну, мне без разницы, кто первым пытошную комнату осваивать будет, — он отвернулся к подчиненным и распорядился: — Коломиец! Всех на второй этаж и в порядке очереди — ко мне в кабинет.

После чего затопал ко входу. Я схватил Лорочку за руку и поспешил следом. Правда, пока искал ее в толпе, слегка отстал от милицейского начальника, поэтому пришлось приставать к дежурному, чья сонная морда портила и без того мрачную атмосферу холла.

— А куда майор только что просочился? — я попытался просунуть физиономию в прорезь окошка, но она не пролезла. Ну и фиг с ней — громкостью голоса еще и не такое компенсировать можно.

— Он капитан, — не открывая глаз, поправил дежурный.

— Тогда куда капитан только что просочился?

— К себе в кабинет, — он так и не открыл глаз. Возможно, аудиофил. Наслаждался прекрасным тембром моего голоса, а это лучше делать, зажмурившись.

— Номер кабинетика можно? — ласково попросил я. — Я ему маляву с воли притаранил. Он рассердится, если меня долго не будет.

— Двести седьмой, — дежурный таки приоткрыл один глаз, но тут же снова зажмурил, видимо, не впечатлясь моей внешностью. И даже не стал требовать, чтобы я в журнале регистрации расписался (или где там у них приблудные вроде меня расписываются?).

А я не настаивал. Пусть себе спит человек. С Лорочкой на буксире поднялся на второй этаж и без труда обнаружил двести седьмой кабинет. Без труда — потому что капитан все еще возился с замком. Я отпустил Лорочку и подошел к нему.

— Медленно торопишься, шутник, — пожурил он меня.

— Потолки низкие, — пояснил я. — Головой задеваю. Сила трения и все такое. Задерживает.

— Хорош трепаться. Заходи, — он, наконец, закончил возиться с замком и шагнул внутрь. Я — следом. Капитан снял бушлат, небрежно бросил его на старый диван и прошел за стол. Я раздеваться не стал, но тоже уселся. На стул перед столом. Вынув бланк протокола, мент положил его перед собой, хрустнул пальцами и удовлетворенно сказал: — Итак, начнем.

Я пожал плечами. Пусть начинает. Мне-то что? Мое дело маленькое, спросит — отвечу. Только чего он, интересно, рассчитывает от меня добиться, если я не знал ничего, кроме того факта, что «Колизею» — кирдык?

Капитан между тем написал на листке заглавие и поднял взгляд.

— Имя, фамилия?

Я слегка напряг память и выдал все, что знал по существу заданного вопроса:

— Мешковский Михаил Семенович. Тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения. Дата рождения — второе ноября. Место рождения — местный. Не женат. Бездетен. Принципиальный сирота. Образование среднее. Профессия — таксист. Армейская специальность — чернорабочий. Старший сержант запаса. Русский. Не судим. Беспартийный. Родственников за границей…

Капитан во время моей речи все ниже и ниже пригибал голову к столешнице, словно под артобстрелом. Наконец не выдержал и треснул кулаком по столу:

— Закрой фонтан! — я послушно заткнулся, и он с облегчением выдохнул. — Я давно записал все, что нужно, а ты продолжаешь трещать. Не делай так больше. На нервы действует.

— Хорошо, — легко согласился я. — Не буду.

— Расскажи, что ты делал в момент взрыва. Где находился, с кем разговаривал. Точка отсчета — восемь ноль-ноль.

— В таксопарке я был. В восемь ноль-ноль сдал машину под роспись, потом стоял у окна и барабанил пальцами по стене. Как сейчас помню.

— Ты серьезно? — мент округлил глаза.

— Как математика, — кивнул я. — У нас пересменка в восемь ноль-ноль.

— То есть, в «Колизее» тебя не было?

— Никак нет. Так точно.

— А какого черта ты здесь сидишь и время мое отнимаешь? Кто тебя сюда звал?! — в голосе капитана явственно прорезалось желание убить меня, и я поспешил ответить:

— Ну, звали, не звали, а силком затащили. Я вашему воину честно объяснить пытался, что с меня по этому делу легче трусы через голову снять, чем показания. А он даже слушать не стал. Просто погрузил в машину и привез сюда. Поэтому я и постарался, чтобы меня первым допросили. Отпусти меня, а? Я домой хочу.

— Я этого Коломийца, — капитан медленно, но внушительно смял протокол и метким броском отправил его в урну, стоявшую, правда, сразу по правую сторону стола, — по стене размажу. И соскабливать запрещу! Пошел вон отсюда. И позови мне следующего.

Довольный до соплей, я вышел в коридор, который был уже до отказа забит гражданами свидетелями и потерпевшими и, игнорируя многочисленные вопросительные взгляды, остановился перед Лорочкой, обронив:

— Следующий.

Лорочка поднялась и несмело вошла в кабинет.

— Что там? — спросил меня кто-то особо любопытный.

— Вопросы, — небрежно отозвался я. — География, биография. Потом выгоняют.

Засунул руки в карманы и пошел прочь. Дожидаться Лору на глазах у всех было глупо. Зачем подставляться? У господина Ломанова наверняка здесь прорва знакомых. Донесут, а ему потом тоже тесного общения со мной захочется. Только не как Лоре, а на предмет голову открутить. По часовой стрелке. Или против нее. Ему, Ломанову, будет без разницы. А мне будет больно. Это, поверьте, лишнее. Лучше подождать снаружи. А заодно и покурить.