Сергей Бакшеев - Опереди, если успеешь

Ослепительно улыбнувшись, она протянула подарки и пожала руки.

— Вы оба можете быть свободны. Отправляйтесь домой. Приезжайте завтра не раньше полудня.

— Уважили, — бухтел Михалыч.

— Я могу остаться, — поспешил сказать молодой повар.

— Ни к чему. Нас мало, мы сами справимся. Проведите праздник с друзьями.

— Я должен показать горячие блюда. Они внизу, на кухне.

— Не беспокойтесь, Давид, я найду. Лучше отнесите в каюту вещи.

— Вероника Алексеевна здесь всё знает. Она научилась управлять яхтой, — гордо заверил Михалыч. — Забыл показать одну новинку. Мы сеть натянули вдоль бортов, а на нее гирлянды повесили. Включается вот тут.

Щелкнул тумблер, подбородок капитана гордо приподнялся, а по бортам яхты нарядной паутинкой вспыхнула россыпь разноцветных лампочек. Самошина захлопала в ладоши и без слов чмокнула Михалыча в щеку.

Давыдов откровенно любовался Вероникой. Красивая молодая женщина уверенно управляет огромной компанией, этой маленькой чудесной яхтой и не забывает приготовить подарки для мелких служащих, которых видит лишь несколько раз в год. Она потрясающий человек, замечательный друг и самая прекрасная в мире женщина. Ей хочется хотя бы иногда скинуть холодную жесткость руководительницы и почувствовать себя слабым, нежным, ранимым существом в крепких объятиях умного и уверенного мужчины. Она видит его таким, и он никогда не позволит ей разочароваться в этом.

С породистой мягкостью застрекотал двигатель катера. Повар и капитан отправились на берег.

Юра подключил к телевизору игровую приставку и азартно демонстрировал удивленной Дине возможности современных игр. Вероника взяла Михаила за руку.

— Пойдем, я покажу тебе нашу каюту.

«Нашу», — волшебной трелью отозвалось в душе у Михаила. Значит, новый год они начнут совсем в другом качестве.

Они спустились вниз в маленький холл. Вероника открыла нужную дверь и щелкнула выключателем. Приглушенный свет озарил большую каюту, оформленную в голубых тонах.

— Чур, я сплю ближе к окну, — игриво распределила места Вероника, бросив сумочку на дальнюю половину кровати. — И в душ я первая. Мне надо переодеться. Хочу сегодня быть самой обворожительной.

— Ты и так самая-самая…

— Побереги ласковые слова, они еще пригодятся. — Вероника смело опустила цветы в высокое ведерко с шампанским. — Лед розам не помешает, а черенки лучше подрезать. Михаил, займись этим, в каюте должен быть нож. А вещи в шкаф. Я люблю порядок.

Она распахнула створки шкафа. Михаил увидел висящие там костюмы Деда Мороза и Снегурочки.

— Это для кого? — удивился он.

— Для нас, я заказала. Мы же должны устроить детям праздник. Подарки в моем чемодане.

— Ты просто чудо, всё предусмотрела, — потрясенно вымолвил Михаил.

Вероника притянула его за лацкан расстегнутого кардигана, прижалась бедрами и взметнула изогнутые ресницы.

— Я всегда всё тщательно продумываю. Тебе не страшно с такой женщиной?

— Я обожаю ее, — выдохнул Михаил, пытаясь поймать раскрытые губы Вероники.

— Потом, — выскользнула она, оставив облачко волнующего запаха, и скрылась в ванной.

Давыдов нашел в шкафу нож и опустился на диван.

Рядом с журнальным столиком, украшенным вазой с фруктами, на полу стояло высокое ведерко со льдом и розами. Из алого букета выглядывало горлышко бутылки с шампанским, обтянутое красно-золотой фольгой. По лепесткам на стекле Михаил узнал бутылку розового «Perrier-Jouet». Под крупным названием была выведена затейливая надпись «Belle Epoque» — «Прекрасная эпоха». Михаила так и подмывало разлить благородный напиток в тонкие бокалы и явиться с ними в ванную к Веронике. Но она заявила, что всё заранее продумывает и, возможно, не оценит его порыв.

Подрезав черенки цветов, Михаил расстегнул свою дорожную сумку, чтобы разобрать вещи. У него были подготовлены подарки для Вероники и Дины в красивых упаковках, перевязанных пестрыми ленточками. Сверху оказался свернутый в несколько раз обычный пакет сети «Бригантина», о котором он совсем забыл во время полета.

Михаил нахмурился. Он вспомнил, как пакет попал к нему, и ему вновь стало тревожно. Праздничная беззаботность бесследно испарилась, в груди похолодело. То, что лежало внутри, умещалось на ладони, но могло таить смертельную опасность для всех, находящихся на борту яхты.

Попал этот опасный сверток к Давыдову совершенно неожиданно.

Он с Диной Кузнецовой приехал в аэропорт раньше Вероники. Дина последние два дня жила у Зои Сергеевны.

Тетя охотно приютила сироту, узнав, что уникальные способности девочки во многом помогли вернуть помещения ее любимого магазина. К тому же мудрая женщина старалась создать комфортные условия своему холостому племянничку, чтобы зарождающаяся дружба между ним и очаровательной Вероникой Самошиной переросла во что-то более серьезное.

Когда Михаил и Дина приехали в аэропорт, девочка отпросилась в туалет. Михаил остался ее ждать около цветочного киоска. Он уже расплачивался за девять красных роз, когда к нему подошла высокая молодая женщина с правильным, очень бледным лицом, лишенным всякого макияжа:

— Я жена Анатолия Бойко.

— Толи-Киборга, — невольно вырвалось у Давыдова, и он понял, что эта женщина очень похожа на своего мужа: такая же маска отчужденности на лице, а в действиях сквозит прямолинейность, граничащая с грубостью.

— Можно и так. Толя не обижается. Он просил передать вам это. — Женщина протянула нечто маленькое, завернутое в фирменный пакет супермаркетов «Бригантина».

— Что это?

— Телефон Викулова.

Давыдов невольно отдернул протянутую руку, вспомнив, как черный мобильник разорвался у виска начальника службы безопасности.

— Но…

— Это старый телефон. Тот, которым он пользовался до того дня, как погиб.

— Зачем он мне?

— Я не знаю. Толя так просил.

— Когда?

Давыдов знал, что Анатолия Бойко задержали вместе со Скворцовым. Оба находились под следствием.

— Толя сказал, что вы разберетесь.

— В чем я разберусь?

— Я не знаю, — повторила женщина. — Я лишь чувствую, что муж невиновен, и только вы можете его спасти.

Давыдов решил, что он ослышался, и напомнил:

— Ваш муж охотился за мной.

— Анатолий выполнял приказ. Он не причинил вам зла.

— Может, это тоже чей-то приказ. — Давыдов указал на сверток. — Или месть. Я помню, как погиб Викулов. Ему подарили телефон…

— Вы трусите. А Толя удивлялся, насколько вы смелый и умный.

— Мне кажется, его восторги несколько запоздали.

— Он говорил мне об этом раньше, когда вы скрывались. Но, видимо, ошибся. Тогда вас тоже считали преступником. — Женщина опустила руку и повернулась, чтобы уйти.