Сергей Самаров - Псы над пропастью

У Сарыбаша стал садиться фонарик. Пришлось остановиться, чтобы сменить аккумулятор.

— Скоро уже. Смотри внимательнее, — сказал ведущему Мараучу. — Где-то здесь должно быть. Как бы мимо не пройти. Ближе к стене держись.

Правая сторона ущелья представляла собой действительно стену, а не склон хребта. И стена эта, начиная с нижней части, была даже с легким обратным уклоном. Биймурза посветил фонариком вверх. С места, где они шли, верхний край видно не было. Его можно было рассмотреть, наверное, только днем от противоположного склона, тоже крутого, но не обрывистого. Да и луч фонарика был не в состоянии достать до верхнего края. Для этого требовались фонарики посильнее или же вообще армейские тактические фонари, которые посылают луч порой на три сотни метров. Стена же была высотой около шестидесяти метров.

Но человек, если будет падать сверху, сначала обязательно должен удариться о слегка наклонную среднюю часть и отлететь от прямой линии падения. И потому Сарыбаш, уже давно все мысленно рассчитавший, не послушался совета и не стал прижиматься к стене. Мараучу, наверное, хуже всех знал здешние места. Все остальные знали их прекрасно. И конфигурацию обрыва тоже помнили и потому продолжали движение так же, как начали.

— Туда посвети… — сказал Мараучу, показывая направление лучом своего фонаря. Но у его фонаря тоже подсели аккумуляторы, а запасных Мараучу с собой не взял. И его луч недалеко бил в темноте ущелья, хотя его вполне хватало для того, чтобы осветить себе путь под ногами и не оступиться.

В этот раз Сарыбаш послушался. Он вообще умел прислушиваться к чужим советам, хотя выполнял только то, что ему самому казалось правильным. Он направил луч фонаря вперед, и сам рывком бросился в том направлении. Мараучу каким-то образом увидел в темноте лежащее среди острых камней человеческое тело.

Все подошли. Сарыбаш стоял перед телом брата на коленях. Его надежды на чудо так и остались только надеждами. Тело лежало на острых камнях, и даже при падении с намного меньшей высоты любой человек разбился бы насмерть. Все пространство между камнями было залито кровью. Крови вытекло очень много.

— Неужели в человеке столько крови… — сказал Биймурза, — никогда бы не поверил, если бы сам не увидел.

— У него тело во многих местах пробито, — объяснил Солтанмурад. — Сразу из всех ран вытекало. И даже из головы…

Ногай лежал на спине, откинув в сторону левую руку, а правая — каким-то неестественным образом изогнувшись, была придавлена спиной.

— Помогите вытащить руку, — попросил Сарыбаш. — Приподнимите его.

Мараучу с Биймурзой наклонились над телом, приподняли, и он вытащил из-под спины сломанную и согнутую руку брата. Уложил ее вдоль тела. Точно так же положил вторую руку. И после этого посмотрел на небо.

— Он лежит подошвами в сторону Мекки… — понимая, что высматривает Сарыбаш, подсказал Солтанмурад. — Положи ему на живот камень [1] Согласно мусульманским обычаям, умершего кладут подошвами в сторону Мекки. Если нет такой возможности, кладут на правый или левый бок лицом в сторону Мекки. На живот умершему, во избежание вздутия, кладут камень. Подвязывают подбородок и закрывают глаза. .

Сарыбаш торопливо выполнил сказанное. Глаза Ногая были закрыты, а подбородок не отвисал, и завязывать его необходимости не было. Сарыбаш сам повернулся туда, куда смотрели подошвы брата, двумя руками совершил омовение лица и стал читать «Калимат-шахадат»:

— Ла илаха илла-ллаху, Мухаммадун-Расулу-ллахи [2] Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммад — Посланник Аллаха (араб.). .

— Вообще-то это читается перед смертью [3] Один из сподвижников пророка Мухаммада Муаз ибн Джабаль приводит такой хадис: «Сказал пророк, что тот, у кого последними словами будут слова «Калимат-шахадат», обязательно попадет сразу в рай». , — сказал Солтанмурад. — Чтобы умирающий слышал и повторял хотя бы мысленно.

Сарыбаш не растерялся, хотя плохо знал каноны ислама.

— Душа моего брата еще здесь, она слышит меня, видит мою скорбь и повторяет за мной слова молитвы. Еще нужно читать суру «Ясин», но я ее не знаю. Знает кто-нибудь?

Все отрицательно закачали головами.

Сарыбаш встал и достал из рюкзака одеяло, расстелил его прямо на камнях.

— Помогите переложить. Понесем на одеяле, ко мне домой. Я позвоню маме, чтобы она приехала. Утром она будет у меня. Привезет кафан [4] Кафан — саван, в котором мусульмане хоронят умерших. Для мужчин из трех частей, для женщин из пяти. Личная одежда покойного кладется на крышу тобута (погребальных носилок), чтобы люди знали, кого хоронят, мужчину или женщину. .

— А откуда это одеяло? — спросил Биймурза. У нас такого не было.

Одеяло было легкое, яркое, плюшевое.

— Оно из чьего-то рюкзака там, наверху… — объяснил Мараучу. — Я на всякий случай прихватил. Не думал, для чего сгодится.

— Кстати, — хватился вдруг Солтанмурад и беспокойно тряхнул красивыми седыми волосами. — А девка где? Которая Ногая сбросила…

Все растерянно осмотрелись. Лучи фонариков обшарили все камни вокруг тела Ногая. Женщины рядом не было. И даже не видно было следов крови рядом, если бы она, что вообще-то было невозможно, осталась жива и отползла в сторону.

— Какой черт ее унес? — непонятно кого спросил Сарыбаш.

Он посветил фонариком выше стены, туда, где нависал над пропастью выступ склона. Но увидеть ничего не сумел. Слишком слаб был фонарик, слишком обширен и высок склон.

— Старая Разият спросит, отомстил ли ты за брата, — сказал Биймурза Сарыбашу.

Тот, испытывая злобу, еще раз осмотрелся вокруг.

— Кто-то унес ее… Кто ее унес?

— Унести могли только дэвы [5] Дэв — в восточной мифологии, в частности у мусульман Кавказа, бес, черт, недобрая, нечистая сила. , — сказал Мараучу и тоже посмотрел по сторонам. Но уже испуганно, словно ожидая нападения.

— Говорил я, не надо оставлять оружие, — сердито сказал Сарыбаш.

— Разве ты говорил такое? — удивился Солтанмурад. — Я не слышал. Ты, кажется, только сомнение выказал, не больше.

— Значит, я подумал, что надо так сказать…

— Скорее всего. А мы, бестолковые, не научились читать чужие мысли.

— Что можно сделать оружием против дэвов… — прошептал Мараучу.

— Не боюсь я никаких дэвов! — заявил Сарыбаш. — Дэвы, приходите сюда, покажитесь…

Последнюю фразу он прокричал в ночную черноту, и она тотчас отозвалась автоматной очередью. Очередь была неприцельная. Скорее явилась простым отзывом на призыв Сарыбаша, тем не менее одна из пуль попала Сарыбашу в голову и почти оторвала ему ухо, разрубив его пополам.

— Позвал. Они пришли… — испуганно констатировал факт Мараучу.