Олег Красин - Операция начнётся в полдень

— Да. Давай встретимся там. Я сейчас выезжаю, и буду ждать тебя.

— Договорились!

Положив трубку, Сергей мгновение помедлил, соображая, что делать, потом он почти выбежал из кабинета, чтобы успеть сообщить о неожиданном звонке Шумилову. Но того уже не было — уехал в больницу к Цыганкову.

К кафе «Пиццерия» — небольшому уютному заведению в итальянском стиле, находящемуся на первом этаже старинного трехэтажного здания, Сергей подъехал со стороны улицы Советской. Несмотря на утро, эта улица была совсем не загружена — здесь ездили в основном легковые автомобили, чего нельзя было сказать об улице Бабеля, по которой беспрерывно шел грузовой поток, направляемый в объезд центра города.

«Хорошо, что утром начали поливать дороги, а то бы пыль стояла до небес», — подумал Сергей, взглянув на другую улицу, запруженную большегрузными КАМАЗами, длинными иностранными фурами, старыми, уже почти списанными грузовиками советской поры.

Ирэна задерживалась, и это обстоятельство начало серьезно беспокоить Забелина.

Поглядывая на часы, он нетерпеливо прохаживался возле входа в пиццерию. «Еще немного и мне придется уезжать, — думал он, — где же её носит?» Он подошел к краю тротуара и посмотрел вдоль улицы Советской, пытаясь за проезжавшими машинами разглядеть её «Жигули» — Ирэна должна была подъехать с противоположной от него стороны. Но её все не было.

Забелин уже собрался уходить совсем, когда заметил знакомую машину. Истомина ехала очень быстро, на грани фола — понимала, что опаздывает. Она, уверенно маневрируя, обогнала одну машину, вторую, пошла на обгон третьей.

«Вот дуреха! — подумал Сергей, — еще устроит аварию, разбирайся потом с гаишниками».

Ирэна между тем уже подлетала к перекрестку. На светофоре в это время зажегся желтый свет и колонна грузовых машин с улицы Бабеля, тяжело заурчав, начала свое движение вперед; черное облачко газов поднялось над ней, а до Сергея донесся запах сгоревшей солярки.

Никто не ожидал, что девушка решит в этой ситуации проскочить на желтый. Она надавила на педаль газа и рванула через перекресток.

«Ирка, что ты делаешь?» — хотел крикнуть ей Сергей, но слова застряли в горле.

Один из КАМАЗов, резво вырвавшийся вперед, с неимоверной силой и скрежетом врезался в бок «Жигулей», отбросил машину, как пустую консервную банку. Её закрутило, перевернуло несколько раз, она ударилась о фонарный столб и остановилась.

Сергей застыл не в силах двинуться — нереальность происходящего пригвоздила его к месту. Как в замедленной съемке он увидел, что железный фонарный столб чуть-чуть покачался и потихоньку начал падать на машину, придавливая её сверху своей тяжестью. Оборванные провода заискрили. «Сейчас взорвется!» — мелькнуло в мозгу.

Машины на перекрестке сбились в кучу, застопорили движение, задние, в которых водителям не было видно, что произошло, возмущенно загудели. Очнувшийся от неожиданности Забелин, до которого дошло, что все это не сон и не кино, бросился к машине Истоминой.

Он побежал не думая, что может произойти взрыв, что его может ударить током или сбить неосторожный водитель, решивший объехать возникшую впереди пробку. Он бежал и боялся только того, что может увидеть в покореженном салоне автомобиля.

«Жигули» Истоминой опрокинулись на крышу, придавленные сверху столбом. Дверцы были деформированы, изогнуты, с осыпавшимися стеклами. Остро пахло горелой резиной и бензином, который видимо, вытекал из пробитого бака. Но пожара пока не было.

Ирэна лежала без сознания, выпав из водительского сиденья. Она была не пристегнута ремнем безопасности и потому, Забелину подумалось, что её будет легко извлечь оттуда.

— Сейчас, сейчас я тебя вытащу! — думая, что говорит про себя, а на самом деле вслух бормотал Забелин.

Он сбросил пиджак и полез к Ирэне через разбитое лобовое стекло. Она показалась ему удивительно маленькой и легкой, совершенно нетяжелой. Аккуратно, насколько это было возможно, он подхватил её под плечи и медленно потянул на себя. Её тело чуть-чуть подалось вперед. В одном из мест крепления лобового стекла застрял крупный острый осколок. Он больно колол плечо Сергея и, и когда тот случайно сделал резкое движение, то услышал глухой треск рвущейся рубашки. Но ему было наплевать. Он постепенно доставал Истомину — показались её грудь, тело, ноги. Одежда на ней — блузка и джинсы были абсолютно целые, без единого пятнышка, не порванные.

Вокруг суетились прохожие, какие-то посторонние люди, растерянно бегал водитель КАМАЗа.

— Вызовите скорую! — крикнул Сергей, который только сейчас услышал посторонние звуки, а до этого был словно оглушен, контужен взрывной волной.

Он не знал, что скорую помощь уже и без него вызвали, что позвонили пожарникам и в милицию и те тоже выехали на место происшествия.

Подхватив извлеченную из покореженных «Жигулей» Ирэну, Забелин, как можно дальше, отошел от машины, чтобы в случае взрыва их не зацепило. Он зашел за большой железный павильон продуктового магазина и опустился на землю, приложил ухо к её груди. Несмотря на уличный шум и гомон, Сергей все-таки уловил чуть слышное дыхание — Ира была жива. Тогда он присел прямо на землю, положил её голову на свои колени, машинально, почти бездумно гладя её волосы. Ему отчего-то казалось, что если он так будет делать, то ей будет легче.

Внезапно она шевельнулась и открыла глаза, сначала неясные, бессмысленные, а потом узнающи. Ирэна улыбнулась уголками губ и хотела что-то сказать, но поперхнулась. Изо рта на подбородок потекла тоненькая струйка крови. Вид этой крови текущей по её лицу, словно ударил в живот — у него перехватило дыхание. Казалось невероятным, что на теле не видно ни одной царапины, ни одного синяка или пореза, а изо рта течет эта тонкая, совсем безобидная струйка.

— Ничего не говори, молчи! — сказал он сдавленным голосом и, достав и кармана платок, вытер её подбородок.

— Я…хотела сказать… — почти прошептала Ира, — Красовская будет в двенадцать в моём кабинете…

— Молчи, не говори! — раздраженно крикнул он из-за того, что Ирэна его не слушала, — черт с ней с Красовской! Разберемся как-нибудь.

— В двенадцать… — продолжала с видимым усилием шептать Ирэна.

— Знаю, все знаю, Ир, ну помолчи, пожалуйста!

Она ненадолго замолчала, прикрыв глаза. Вдалеке послышалась сирена скорой помощи. Истомина снова открыла глаза. Сергей увидел, что ей стало нехорошо — гримаса боли исказила лицо. Он перевела взгляд на Сергея, и он с ужасом увидел, как туманятся её глаза, темнеет их синева, а взгляд уходит куда-то далеко-далеко.

— Ты…хоть любил меня? — спросила она не шепотом, а почти нормальным, чуть подрагивающим голосом.