Олег Красин - Операция начнётся в полдень

Центр города Цыганков знал, как свои пять пальцев. Здесь было несколько удобных проходных дворов, которые представляли собой «мертвую зону» — фактически не просматриваемое пространство. В таких местах удобно выявлять слежку за собой и Саша уже несколько раз этим пользовался.

Он медленно, все таким же прогулочным шагом повернул в один из дворов и там, уже значительно быстрее прошел в ближний подъезд, в дверях которого торчали грязные, запыленные стекла. Цыганков, конечно, мог бы пройти сквозь двор и остановиться на выходе, тогда тоже можно обнаружить слежку. Однако если за ним следили несколькими бригадами, то на другой улице его уже могли поджидать другие и усилия оказались бы напрасными.

Ничего, он подождет. У тех, кто его пасет, не выдержат нервы, и они непременно сунутся сюда. Цыганков посмотрел на часы, засек время. В старом подъезде было грязно, за дверью висела серая паутина, из подвала тянуло тяжелым запахом плесени и сырости. Он понадеялся, что ждать придется недолго.

Время томительно текло, но во дворе никто не появлялся.

Было тихо. Но вот сверху в подъезде, на одном из этажей, хлопнула дверь. Цыганков услышал голоса, кто-то громко говорил, спускаясь по лестнице. По голосам он определил, что шли двое, мужчина и женщина. Они подходили все ближе, громко и с недовольством обсуждали цены в продуктовых магазинах.

Саша услышал, как мужчина произнес: «Цены растут просто не угнаться с нашей пенсией». Женщина ответила ему: «Не говори! Купим молочка немножко…»

Надо было что-то делать: то ли выходить на улицу, то ли пойти навстречу пенсионерам. Александр нерешительно взялся за ручку подъездной двери, но, буквально в последний момент увидел, как во двор вошла все та же задумчивая девушка с книжкой. Она в мгновенье ока осмотрела двор, как это делают профессионалы — цепко, подмечая каждую мелочь, и потом медленно пошла через него на выход к другой стороне улицы.

Цыганков с облегчением вздохнул и вышел из душного и темного подъезда, слыша голоса пенсионеров за спиной.

«Что и требовалось доказать! — подумал он, — значит, меня всё-таки пасут! Теперь узнать бы кто. А это самое сложное. Надо попасть в Управление, поставить вопрос перед Шумиловым — пусть разбирается с собственной безопасностью, с Усольцевым. Почему это за сотрудниками Управления кто-то следит?»

И он пошел через дворик дома, вышел на улицу, уже не сильно заботясь о том, следит за ним кто-нибудь или нет.

Александр не знал и не мог знать, что получив сводку наружного наблюдения, Усольцев был сильно обескуражен.

Мало того, что Цыганков не встретился ни с кем из тех подозрительных лиц, которых можно было бы взять в проверку, не стал никому звонить или подавать конспиративные знаки, наружное наблюдение установило тот факт, что за Цыганковым велась еще одна слежка. При этом контрнаблюдение показало, что слежка велась, скорее всего, милицейской наружкой.

Этот последний вывод заставил Усольцева призадуматься.

Получалось, что Цыганкова милиция вела от самой квартиры, где должна была состояться встреча проверяемого оперативника с Калиной. Отсюда напрашивался вывод о том, что эта явочная квартира «засвечена». Кто-то слил информацию в милицию. Если не брать во внимание хозяйку и Цыганкова, то такими людьми могли быть только Бес или Калина. Даже Кислицын не знал точного адреса.

Значит, кто-то из уголовников был двойным агентом. Но какое дело милиции до операции ФСК? Они достаточно квалифицированы, чтобы увидеть в Цыганкове представителя другого силового ведомства. Тем более, Усольцев снова кинул взгляд на сводку, вели они его фактически до стен Управления, видели, что он вошел в здание.

Как и большинство сотрудников, работавших в Конторе, Усольцев знал коллег, выполнявших те же функции, что и он в УВД. Поэтому он, после некоторого колебания, набрал номер начальника отдела собственной безопасности УВД Староконева.

— Михалыч, — сказал Леонид Петрович, пытаясь придать голосу шутливый тон, — слушай, вы по нашим сотрудникам уже начали работать? Бандюков не хватает?

— Не слышал такого, Петрович, — осторожно отвечал ему Староконев, — а что есть информация?

— Да вот, у нас капитан Цыганков докладывает, что за ним целый день топталась наружка. Поскольку это не наша — нам за своими следить нет нужды, я подозреваю, что это ваши.

— Может, он ошибся? Спутал нас с полицаями, или того хуже, с каким-нибудь ЧОПом? Они сейчас активно работают по супружеским изменам, недавно читал в «Вестнике Уральска», — голос Староконева тоже приобрел шутливый оттенок. — Наняла женушка Цыганкова этих молодчиков, вот они и носятся за ним по всему городу.

— Нет, Михалыч, Цыганков опытный опер, такую туфту сразу определит. Это ваши ребята — больше некому.

— Что же, — сразу посерьезнел Староконев, — будем разбираться: «ху из ху» как говорил Горбачев.

Поднявшись с тяжелой головой, после бессонной ночи, проведенной за преферансом в офисе Матвея в «Эльдорадо», Плотников отправился к полномочному представителю Президента Дергачеву — на запланированное еще ранее совещание.

Он смотрел на этого человека, такого невзрачного и неприметного, с деревенским простым лицом, и в душе поражался, как его могли назначить представителем высшего должностного лица государства. Но пути господни неисповедимы!

Вечно небритый, вечно в мятом костюме и не глаженых брюках, Дергачев между тем, любил произносить речи. Частенько они были длинными и бестолковыми.

Совершенно не слушая сегодня представителя Президента, Михаил Яковлевич в который раз наливал себе стакан с минеральной водой и жадно пил её, но напиться не мог. На него уже стали косо поглядывать. Даже Дергачев, во время своего выступления недоуменно посмотрел на него, вопросительно подняв бровь, но Плотникову было на всех наплевать и, в первую очередь, на полномочного. Уж он то, знал грешки этого человека, изображавшего из себя безукоризненного государственного деятеля, чиновника с большой буквы. Но кто не без грехов?

Плотников не особенно злился на Дергачева за это утреннее никчемное заседание, за его пустое многословие и позерство — нет, его выбило из колеи общение с Катей Красовской.

Уже несколько дней как Катю обуяла мания подозрительности после одного из разговоров с ним, когда он задал вопрос, не прослушивается ли её телефон, Она почти ежечасно приставала к нему с просьбой использовать Веревкина для проверки телефонного аппарата. Михаил Яковлевич отнекивался, говорил, что пошутил, что имел в виду нечто другое, но упрямая любовница не отставала.