Михаил Ишков - Супердвое. Версия Шееля

С первого взгляда было видно, что майор выбит из седла, но это вовсе не означало, что он не мог привести на встречу группу захвата. Или какого‑нибудь опытного следака, так что сердчишко, понимаешь, трепетало.

Не без этого.

Хвоста не было. Перед входом в гостиницу Штромбах с тоской поглазел на небо.

Молился, что ли?..»

« …некоторое время я провел в гостиничном холле. Потом заглянул в зал. Убедившись, что Штромбах устроился спиной ко входу, то есть занял проигрышную позицию, как бы подчеркивая – все по–честному, я направился к телефону–автомату и сделал контрольный звонок.

Услышав в трубке тоненький голосок Магди, попросил господина капитана.

— Кто ему звонит?

— Это из управления.

— Будьте добры, позвоните через полчаса. У него сейчас важный разговор.

Эта арийка, продавшаяся большевикам, умела соблюдать конспирацию – ни одной фамилии, ни одного лишнего вопроса. Дисциплина, братцы, это лучшее, что может украсить женщину. Пусть теперь Штромбах попытается отомстить анонимным доносом. Кто ему поверит, если вдруг окажется, что в тот самый момент, когда капитан фон Шеель вербовал его, тот беседовал с группенфюрером СС фон Майендорфом…»

« …операция началась. Пора было брать абверовца за горло.

В форме я был вылитый Алекс–Еско фон Шеель, наследник титула, фрайгерр.* (сноска: имперский барон)

Бить пришлось недолго. Штромбах сник после первого же предупреждения насчет злополучного воззвания, а когда я напомнил ему, что, работая со мной и с моими друзьями, он может не только неплохо заработать, но и обеспечить себе безопасное будущее, он оживился.

— Позволено ли мне узнать, где живут ваши друзья?

— В этом нет тайны. Они живут на другом берегу канала.

— О каком канале вы говорите? О том, который омывает западные берега Франции?

— Нет, господин Штромбах. Мои друзья под каналом понимают Атлантический океан. Кстати, у меня есть для вас весточка от вашего приятеля мистера Симпсона. Он просит вас помочь мне. Это сущий пустяк, господин Штромбах. Мне нужны как можно более подробные сведения о нашем общем друге Ротте.

Штромбах изобразил крайнюю степень удивления.

— Зачем вам это? Неужели этот сумасшедший может кого‑то заинтересовать на противоположном берегу такого широкого канала?

— Меня интересует не Ротте, а то, чем он занимается.

— Он пытается связаться с дьяволом по радио.

— У нас другие сведения, но даже если и так, нам интересно все, что с этим связано. Также хотелось бы узнать побольше о единомышленниках Ротте, поставивших себе цель досконально изучить наследие германских предков.

— Это другое дело, – успокоился майор. – Это серьезный интерес. А то я подумал…

— Вам не надо думать, – предупредил я его. – Вам надо в точности выполнять наши команды.

— Я не буду ничего писать!

— Вы ставите нам условия? Это нехорошо по отношению к друзьям, которые искренне хотели помочь вам выбраться из этой грязной истории, в которой вы, как ни странно, оказались замешаны. Вспомните, например, Испанию… Или Сербию… Или Северный Кавказ, специальный батальон абвера «Бергман», «Абвергруппу 102, русских военнопленных, среди которых вы подбирали кандидатов для работы в разведке. Напомнить, как вы поступали с теми, кто отказывался?»

— Не надо, – помрачнел майор и после паузы согласился. – Хорошо, я выложу его подноготную, но предупреждаю – только в устной форме. У него этой подноготной столько, сколько вам и не снилось. Он действительно в некотором смысле стоял у истоков этого сообщества выживших из ума профессоров.

После паузы, осмелев, майор добавил.

— Он, например, до сих пор поддерживает связь со своим научным руководителем в Мюнхене.

— С господином Хаусхофером?

Штромбах кивнул, затем, поколебавшись добавил.

— Я бы хотел, чтобы вы вернули мне документ…

— В свое время, господин Штромбах, а пока вас устроит такая сумма?

Я написал цифры на салфетке.

Штромбах кивнул.

— Тогда будьте любезны расписку.

— Какая расписка, господин Шеель! Неужели вы всерьез полагаете, что я поставлю свою подпись под столь порочной бумажонкой…

Мы были готовы к такому повороту. Понятно, что одним ударом Штромбаха на лопатки не уложить. Нельзя было исключать вариант, когда с тем же рвением, с каким мы охотились на него, он начнет охоту за нами.

— Какую же форму оплаты вы предпочитаете?

— Меня устроил бы счет в банке, на который переводились бы оговоренные заранее суммы.

— В валюте?

— Естественно, – Штромбах искоса глянул на меня. – Вас устроит Ломбард Одье?

Понятно, что играя простака, я должен изобразить удивление.

— Как вы доберетесь до Женевы, господин Штромбах? Или вы решили сыграть с нами краплеными картами?

— Нет, господин барон. У меня есть возможность побывать в Швейцарии по служебным надобностям, так что я сумею выбрать момент, чтобы заглянуть в Женеву.

— Это вы неплохо придумали, господин Штромбах. Что ж, так и поступим.

* * *

Вновь бег искажений. Когда картинка восстановилось, Шеель уже сидел на прежнем месте.

« … – Мы встретились в пансионе. Результаты обнадеживали, однако расслабляться было нельзя.

В разведке так бывает, соавтор. Успех только расширяет фронт работы. Вскрывая осиное гнездо, необходимо заранее позаботиться, чтобы не упустить ни одной из скрывающихся там тварей. В нашем деле спешить нельзя, одной удачей в таких делах не обойдешься, здесь нужна основательная подготовка и надежные помощники.

Вопрос, где их найти?

Конечно, устная договоренность со Штромбахом являлась серьезным успехом, однако мы не испытывали иллюзий. Его готовность к сотрудничеству могла оказаться хитрой уловкой – об этом нас заранее предупредила Москва. Такие прожженные вымогатели, как Штромбах, сражаются до конца. Любой ценой надо было содрать с него личину.

Что касается Майендорфа, тот назвал мое поведение «героическим», а верность долгу «безупречной».

« …я рад за тебя, Алекс. В трудную минуту ты проявил лучшие свои качества. Свидетели подтверждают, ты постоянно находился на линии огня и в схватке с гнусными негодяями, посягнувшими на нашего фюрера, вел себя более чем достойно. Пусть теперь эти мерзавцы попляшут в умелых руках дядюшки Мюллера. Он умеет обращаться с таким дерьмом. Твое поведение одобрил сам рейхсфюрер Гиммлер. Он объявил, что кровь всегда даст о себе знать. Германский дух только крепчает от испытаний, а тебе, как я убедился, его не занимать.

Теперь можно поговорить и о предложении Лееба насчет ревизии и оценки всего, что наработано в «Аненэрбе». Скоро ты получишь новое назначение. Как ты относишься к обязанностям офицера связи между вермахтом и нашей конторой на Пюклерштрассе?