Сергей Самаров - Кавказский пленник XXI века

— Они спят, а мы что, мыши, что ли, чтобы ночами шастать? И так уже сколько на ногах… — посетовал Ананас. — Отоспимся, а потом с новыми силами двинем.

— Честно скажу, я тоже ноги едва передвигаю, — поддержал его дядя Вася. — Без хорошего отдыха мы просто-напросто загнемся.

— Мне кажется, лучше воспользоваться моментом и создать запас времени и расстояния, — возразил я, понимая в глубине души, что бомжам трудно со мной здоровьем тягаться, я тренированный, непропитый и непрокуренный. И характер у меня другой.

Неожиданно на моей стороне оказался старик Василий.

— Я сам спать хочу, но понимаю, что командир прав. Нельзя сейчас отлеживаться. Менты проснутся, начнут поиск рядом. Вертолет пустят. Он быстро найдет, и тогда уже начнется гонка с преследованием. А в этом приятного мало. Если мы сейчас уйдем далеко, вертолет может нас и не найти. Он будет здесь кружить, искать какую-то ложбинку, где мы спрятались. А если уйдем, у нас будет время выспаться капитально. Пока здесь ищут, мы в другом месте отдохнем.

— Полчаса отдыха всем, — решил я как признанный командир. — Через полчаса выходим. Будем создавать разрыв. Василий абсолютно прав. Здесь нас вертолет сразу обнаружит. А полетит он дальше или не полетит — это еще неизвестно. Да и пусть тогда найдет… Пока еще менты соберутся, пока до нас доберутся. Будет та же самая гонка, только у нас останется запас в расстоянии, и мы сможем искать варианты — куда направляться или где прятаться.

Я лег первым, показывая, что время на разговоры тратить — это значит часть своего законного сна разбазаривать. Сначала моему примеру последовал старик Василий, потом дядя Вася, последним, недовольно повздыхав, лег Ананас. И только тогда, когда все улеглись, я вытащил трубку и поставил на ней будильник. Полчаса сна я посчитал достаточным для отдыха временем. Трубку убрал в карман, прижался к земле и тут же провалился в сон.

Но проснулся, как обычно, за несколько минут до назначенного времени — сработал внутренний будильник. Глянул в монитор трубки и выключил будильник. За оставшиеся до общего подъема три минуты успел сделать короткую, но интенсивную зарядку, чтобы легче себя чувствовать в пути и сразу включиться в ритм. Заканчивая отжимания, заметил, что меня с любопытством рассматривает старик Василий. Я поднялся, тут поднялся и дядя Вася, который тоже, как оказалось, уже не спал. Только Ананас посапывал во сне так беспечно, что будить его не хотелось. Но дядя Вася оказался безжалостным и сильно толкнул бывшего капитана ногой.

— Чего пинаешься?

— Пора, вставай…

— А ты видел, чтобы я пил…

— Видел. Много раз.

— Здесь вот, на этом месте, как на отдых завалились? — Ананас, уже проснувшись, откровенно тянул время, чтобы резко не вставать.

— Никак, не выспался? — усмехнулся я.

— Не выспался.

— Так и досыпай. А мы пойдем. Захочешь, догонишь. — Я поднял с земли свой автомат, набросил на плечо ремень и первым шагнул вперед. Оглянулся только через пять шагов — два Василия следовали за мной, Ананас, подтянув штаны, заспешил следом. Оставаться в одиночестве он не захотел.

Путь я выбирал по-прежнему между холмами, хотя несколько раз предпочитал пересекать относительно пологие склоны, чтобы срезать углы. И получалось, что шли мы для своих возможностей даже более чем ходко. Конечно, такое передвижение не сравнить с молниеносными перемещениями отрядов спецназа ГРУ, да и спецназ внутренних войск, слышал я, умеет совершать марши, хотя и не такие быстрые, как их коллеги из военной разведки. А вот полицейскому спецназу за нами было бы не угнаться. Даже мне, рядовому в недавнем прошлом, хорошо известно, как формировался этот спецназ. Собирали тех, кто умеет и желает подраться. При этом вообще не обращалось внимание на то, например, курит человек или нет, имеет спортивную подготовку или не имеет. А это важные составляющие. Хотя, как нам говорили, спортивную подготовку можно приобрести и во время службы, а вот характер не приобретешь, и не приобретешь главное — умение терпеть. Умение терпеть и заставлять себя — это самый важный атрибут в службе спецназа ГРУ. Мои бомжи наполовину отвечали этому требованию. Терпеть они умели. Их жизнь заставила научиться терпению. Но вот заставлять себя терпеть они не желали в силу своего необязательного характера. И здесь, как в случае с подъемом Ананаса, мне приходилось применять свои методы воздействия. Это помогало.

— Арцыбашев! — через спину старика Василия позвал меня дядя Вася.

Я остановился, пропуская Василия на место ведущего.

Бывший полковник показал мне переговорное устройство. Звук был включен на самую малую громкость, но прослушивание дядя Вася проводил регулярное. Видимо, и сейчас что-то услышал.

— Что там?

— Разговоры…

— Я догадываюсь, что не концерт народной музыки. Что говорят?

— Говорят, что хреново наше дело, вот что говорят.

— Они его сразу таким считали.

— А сейчас и я считаю.

— Говори конкретно, без выкрутасов.

— Я так не умею. Я привык красиво выражаться. Короче говоря, обложили нас, как волков позорных. Со всех сторон.

— Волков не обкладывают со всех сторон. Их со всех сторон, товарищ полковник, флажками обвешивают и оставляют проходы для выгона на засаду. Волки под флажками не могут пробежать. Психология им не позволяет. А мы можем. В действительности нас со всех сторон обложить они не смогут — сил не хватит. А флажков мы не боимся. Мы не волки, мы скорее собаки.

— К ним большое подкрепление подошло — спецназ внутренних войск и спецназ ГРУ. Освободились после операции в Строительном. Перекрыли нам все возможные проходы. Обещают с рассветом перебросить сюда же спецназ ФСБ. Только у тех какая-то своя задача. Менты сами не знают, какая. С ними не считаются и в известность не ставят.

— Очень интересно. Может быть, это именно то, что нам требуется. Там, товарищ полковник, не будет случайно вашего знакомого из республиканского управления ФСБ?

— А я знаю, где он будет? Я вообще его тысячу лет не видел, только час назад прикидывал его возраст, думаю, он давно уже в отставке. Он был старше меня, а генеральское звание ему не светило. Боюсь его не найти при всем желании. Но ты, надеюсь, найдешь своих в спецназе ГРУ?

— У нас там все свои. Хотя я никого не знаю, кто сейчас остался. Наши все уже в бригаду отбыли, новые на смену прибыли. Но это значения не имеет.

— Ты не приукрашиваешь ситуацию?

— А кто ее точно знает, нашу ситуацию? — спросил я напрямую. — Можно только предполагать, но уверенным быть — я бы не решился.

— В том-то и беда наша. Тогда, может, попытаться до Москвы добраться?

— А зачем? — спросил я. — Чтобы снова где-нибудь у вокзала ошиваться?