Кирилл Казанцев - Обойма с икрой

Сам Голубев первопричиной этому считал коррупцию, проникшую даже туда, куда по определению не должна была бы проникнуть, например в прокуратуру. Игорь, по долгу службы сталкивающийся с этой организацией, отлично знал, что даже там не обходится без взяточничества и подтасовок. Разумеется, он был не настолько наивен и мечтателен, чтобы всерьез рассчитывать истребить всю коррупцию в целом и пересажать абсолютно всех преступников в стране. Но хотя бы отдельные случаи, касающиеся, к примеру, села Бережного, он считал возможным исправить.

В Бережном, естественно, на первом месте всегда стоял лов рыбы. Игорь прекрасно помнил, как в детстве его совсем еще маленького дед брал с собой на рыбалку. Будил рано, часа в четыре утра. И как он тер кулачками сонные глаза и, спотыкаясь, на ощупь находил свою одежду, резиновые сапоги и напяливал все это облачение с полузакрытыми со сна глазами.

Уже тогда Игорь слышал разговоры о браконьерах, но в силу возраста мало что понимал в них. Он усвоил для себя только то, что есть нехорошие люди, которые ловят очень много рыбы — так много, что ее не достается другим. И вот из-за таких людей на прилавках нет черной икры, а рыбы в реках становится меньше. Значение загадочного слова «браконьер» он не слишком хорошо осознавал, но чем-то это слово ему нравилось. В нем Игорю чудилось что-то таинственное, захватывающее, напоминающее приключенческие романы о флибустьерах. Однажды Игорь с детской непосредственностью спросил:

— Дед, а мы тоже браконьеры?

Дед Харитон чуть не выронил половник, которым в тот момент как раз наливал Игорю уху — густую и наваристую.

— Это кто ж тебе такое сказал? — всплеснул он руками.

— Ну как же! Мы же с тобой рыбу ловим? Ловим! Уху из нее варим? Варим!

Дед долго сидел, в задумчивости теребя белую бороду, потом сказал как-то грустно:

— Запомни, внучек. Браконьер — он вор. К тому же жадный вор. Он чужое берет, и много. А мы по чуть-чуть и свое. Рыба — общая. Она всем принадлежит. И каждый может себе выловить. Но если все начнут сетями хапать, то ничего от нее не останется. Поэтому ловить можно, только когда разрешено и понемногу. И это запомни: никогда не бери лишнего. Всегда ровно столько, сколько тебе необходимо.

Игорь тогда так до конца и не уяснил сути разговора, но все-таки кое-что в его голове отложилось. Повзрослев, он, конечно, стал намного больше разбираться в жизни обычных жителей Прикаспийской низменности. Конечно, рыбу там ловили всегда. И будут ловить. Причем все, абсолютно. Но назвать этих людей браконьерами у Игоря язык не поворачивался. Истинные браконьеры были не те, кто отлавливали для своего стола несколько рыбин. Настоящие ловили сетями, тоннами, за ними стояли серьезные организации, а сами они своим оснащением могли дать фору любому рыбнадзору. И бороться с ними было ох как нелегко!

«Нелегко, — повторил Игорь про себя. — Но не невозможно!»

Выключив компьютер, он продолжил сборы. Нужно все закончить, да еще не мешало бы вздремнуть перед дорогой: путь предстоял неблизкий…

Юрий Константинович Кравченко остановил свой серебристый джип «Тойота» у ворот завода, поставил машину на сигнализацию и прошел на территорию двора. Он всегда оставлял автомобиль за пределами своего предприятия, дабы избавить его от насыщенного рыбного запаха, который буквально бил в ноздри при попадании на заводской двор. Въедливый запах этот, правда, и за его границами разносился на сотни метров вокруг, но Юрию Константиновичу почему-то казалось, что так он все-таки убережет свое авто.

Кравченко руководил рыбоперерабатывающим заводом уже три года, но за все это время так и не смог привыкнуть к рыбной вони и, заходя на территорию предприятия, всегда невольно морщил нос и прикрывал его рукой. Терпеть этот запах его заставляли лишь деньги, которые приносил завод. А деньги, как известно, не пахнут.

Юрий Константинович, как всегда, торопливо пересек двор и вошел в здание. Запах здесь был ничуть не менее стойким, и Кравченко поспешил к своему кабинету, рассчитывая поскорее скрыться от удушающей вони за его массивной дверью. Он нарочно заказал себе специализированное оборудование со стенами и дверью, которые не пропускали посторонние запахи и звуки, а также хранил в кабинете специальные мощные поглотители.

Кивнув на ходу секретарше, поднявшейся при его появлении, Юрий Константинович закрыл дверь и, глубоко вдыхая воздух, опустился в кожаное кресло. Слава богу, можно спокойно отдышаться. Однако расслабиться в полной мере ему не довелось: едва он откинулся на спинку кресла, как зазвонил телефон. В другое время он, может быть, и проигнорировал бы звонок, но не сейчас: телефон этот был его личным, не предназначенным для широкого круга знакомых и не соединенным с секретарской. Звонить по нему могло очень ограниченное количество людей, а это означало, что сейчас его добивается какая-то весьма важная персона. Недовольно поморщившись, хозяин кабинета взял трубку.

— Приветствую, — послышался сухой голос, принадлежавший Дмитрию Васильевичу Богатыреву.

Персона эта была для Юрия Константиновича не просто важной, а особо важной. Это был человек, от которого напрямую зависел как завод Кравченко, так и он сам. Дмитрий Васильевич Богатырев возглавлял департамент городского хозяйства, который обладал полномочиями выдавать разрешения на деятельность различных предприятий. Или не выдавать…

— Добрый день, Дмитрий Васильевич, — отозвался Кравченко, недоумевая, что сподвигло Богатырева позвонить ему сегодня. Ведь буквально на прошлой неделе они виделись и уладили все технические вопросы.

— Рад бы с тобой согласиться, Юрий Константинович, да не могу при всем желании. Назвать этот день добрым у меня язык не поворачивается.

— Что случилось? — внутренне напрягшись, спросил Кравченко.

— Приезжай, и срочно, — приказным тоном сказал Богатырев. — На месте и побеседуем.

— А по телефону нельзя? Хотя бы коротко… А то у меня тут много дел накопилось… — начал было Кравченко, но Богатырев в резкой форме перебил его:

— Ты что, не понимаешь? Раз я звоню и говорю, что дело срочное, значит, нужно пулей мчаться. И дела свои оставь.

Кравченко умолк на полуслове, немного подумал и уточнил уже другим тоном:

— К вам на службу приезжать?

— Ни в коем случае! Встретимся в «Каспере», в десять часов. Все.

На этом связь оборвалась, и Кравченко еще какое-то время слушал короткие гудки, потом положил трубку на базу. Настроение сразу упало. Он чувствовал, что произошло что-то по-настоящему неладное, раз Богатырев так спешно срывает его с места. Предстояло ехать в Астрахань, да поторапливаться, потому что до назначенной руководителем департамента встречи оставалось меньше часа.