Кирилл Казанцев - Обойма с икрой

— Эй, сыщики-сказочники! Вставайте!

Антон оторвал взлохмаченную голову. Над ним стоял Виталий Дарницкий в компании того самого человека по имени Леха, который вчера вместе с ним повязал на берегу браконьеров.

— Покажите еще раз нам остров, на котором вы видели этого призрака, — попросил тот. — Кстати, меня зовут Алексей Викторович Блинов.

Быстро собравшись, они дошли до берега, и Антон еще раз показал остров, с которого поднимался густой дым.

— Ну что, Леша? Рискнем? — усмехнувшись, спросил Дарницкий. — Лодка готова?

— Да лодка-то готова, Виталий Владиславович, — с сомнением сказал Блинов. — Вот только, опасаюсь я, не доберемся мы туда. Места хорошо надо знать.

— Да? А может быть, местных кого-нибудь попросить? — Он посмотрел на Антона с Ильей.

— Ну, от нас здесь точно толку не будет, — с сожалением ответил Данько и вдруг, осененный идеей, воскликнул: — А если деда Харитона Голубева попросить? Вот уж кто эти места должен как свои пять пальцев знать! Он же всю жизнь здесь живет!

— Не знаю, все-таки возраст… — неуверенно сказал майор.

— Да возраст ничего, ему же ничего особенного делать не придется, — поддержал Антона Блинов. — Мы его на моторке как яичко хрустальное доставим, в целости и сохранности. Ему только дорогу нам показать.

— Ну, пойдемте попробуем, — согласился майор.

Деда Харитона уговаривать не пришлось. Он, с детства плененный легендой о неразумном хазаре, собрался очень быстро. От тоски по погибшему внуку деду Харитону в одиночестве хотелось залезть в петлю, и теперь он был рад переключиться на что-нибудь от своих невеселых дум. Торопливо шагая за Дарницким и компанией, опираясь на свою палку, дед говорил на ходу:

— Боюсь только, неподходящее время вы выбрали, ребятки! Призрак-то, он по ночам балуется, а днем спит в могиле.

— Ничего, вот мы его из этой могилы и вытащим! — усмехнулся Дарницкий, помогая деду осторожно забраться в катер, когда они пришли на берег.

Катер был отличный: новенький, с мощным мотором, просторный…

— Ну а вы? — посмотрел майор на Илью с Антоном. — Рискнете?

Храмов спокойно шагнул к катеру. Данько, раздираемый одновременно страхом и любопытством, еще колебался. Но второе все-таки возобладало, и Антон, махнув рукой, с разбегу запрыгнул в катер.

Блинов сел к рулю и включил мотор. Катер быстро и почти бесшумно оторвался от берега и стал двигаться в сторону островов. Дед Харитон, щуря бледно-голубые глаза, с тревогой смотрел вперед.

— Давно я по ней не ездил, по Волге-матушке-то, — проговорил он, вытирая лицо от брызг, летевших в него. — А она, родимая, словно заново силы дает!

— Рыбачить любите? — улыбнулся Блинов.

— Любил в свое время. Но времена, когда вышел на речку мужик в рваной шапке, закинул сеть и вытянул осетра, давно прошли. И рыбы стало меньше, и добыть ее сложнее. Я вот, например, восьмой десяток на реке доживаю, но черную икру последний раз ел лет пять назад.

— Да, говорят, что Волга уже не та стала, — заметил Дарницкий.

— Это кто говорит? — обиженно засопел носом дед и, не дождавшись ответа, прибавил: — Не Волга виновата, а те, кто ее портит!

Антон с любопытством оглядывал заросшие камышом, мини-островки, растущие из воды стволы деревьев и понимал, что выбраться отсюда самостоятельно нереально. Развилки проток расходятся, как узор паутины, и чтобы научиться не сбиваться с маршрута, здесь надо прожить не один год. Надо ли говорить, что катер рыбоохраны заплывает сюда крайне редко. Если бы не дед Харитон, то ни они, ни майор Дарницкий, ни даже Алексей Блинов из астраханского ОВД не сумели бы найти здесь дорогу.

Блинов под руководством деда уверенно направлял лодку через заросли, мимо лотосных полей, колоний крупных диких птиц, прямо к островам.

— Рыбы, как ни крути, меньше стало, — сказал Дарницкий. — Я слышал, как еще несколько лет назад здесь поймали и выпотрошили шестиметровую белугу, а чучело передали в краеведческий музей. Но сейчас Волга действительно обнищала осетровыми. Больнее всего на популяции сказалось строительство каскада ГЭС выше по реке, который отрезал рыбе привычные места для нереста. Вторым ударом стали девяностые годы с их бесконтрольным браконьерством.

— Местные могут рассказать еще и про третий удар по осетру, но на официальном уровне это никогда не подтвердят, — усмехнулся Блинов. — А рыбы стало меньше, поэтому за нее усилилась конкуренция. Как в дикой природе — из браконьеров выжили только самые крупные хищники, которые поглотили более мелких. Еще с девяностых годов у браконьеров осталась серьезная инфраструктура, которая и сейчас не простаивает. Но нынешние рыбаки-нелегалы — не чета даже тем, что были в девяностые, теперешние в основном все со звездочками — у кого три маленькие, у кого одна, но большая. Так что сами понимаете, как трудно с ними бороться.

— Понимаем, — кивнул Дарницкий, а Блинов продолжал о наболевшем:

— На смену распальцованным бандитам пришли цивильные добытчики речных богатств. Даже наш астраханский губернатор как-то в сердцах признался, что с этими лазейками трудно что-либо сделать, тем более на местном уровне. Осетрово-икорный вопрос у нас в Астрахани очень чувствительный. Сколько сюда уплыло бюджетных денег на разные программы по спасению осетровых и попытке вернуть России славу родины черной икры! Тому, кто придумает эффективный способ спасения, грозит прижизненная слава и такое же бюджетное финансирование. Государство готово тратить на это любые деньги. Недаром президент с премьером недавно лично приезжали, чтобы выпустить в Каспий по осетру. Фото президента, целующего осетра перед тем, как выкинуть его в море, облетело весь мир. Но, честно сказать, успехи и достижения государства на этом поприще пока малы, как икринка в море.

— Да даже если президент расцелует каждого местного жителя, рыбы в Астрахани не прибавится! — в сердцах сказал дед Харитон. — Черная икра дороже всего, и не надо особенных затрат. Это тебе не нефть с газом, где надо что-то искать, затем бурить, затем транспортировать и много чего еще! Все, что делается не по закону, все приносит большие деньги. Или как их сейчас нынче называют? Дивиденды…

— Дивиденды, дед, — примирительным тоном поправил старика Дарницкий. — Но вы зря на столицу обижаетесь. Мы все-таки стараемся, только нам тяжело оттуда, издалека, этот вопрос контролировать. Но теперь, когда президентская программа начинает внедряться, надеемся навести порядок.

— Это хорошо, что вы из Москвы приехали, — кивнул Дарницкий. — У нас как раз начинают активно шевелиться, власть меняется… Глядишь, и впрямь власть сменится, наведем порядок! А то легальной икры совсем не осталось. Мы с продавцами черной икры в Москве общались, так вот они не скрывают: минимум семьдесят процентов того, что лежит на прилавках, добыто браконьерами.