Роберт Крейс - Сторож (в сокращении)

Гордон приподнял брови:

— Вот как? В таком случае мы можем отпустить Пайка. Пусть уходит. Нам нужно доставить Ларкин домой, а после задать мистеру Питману несколько вопросов. И будьте уверены, если меня не устроят его ответы, он пожалеет о том, что родился на свет.

— Домой я не поеду.

Клайн состроил лицо человека, который никак не может поверить в то, что какая-то девица способна доставить людям столько хлопот, и усталым голосом произнес:

— Флинн, будьте добры, посадите ее в машину.

— Нет, сэр. Если она сядет в машину, то только по собственной воле.

— Дома ей угрожает опасность, Клайн, — сказал Пайк.

Гордон Клайн взглянул на Пайка из-под кустистых бровей и с нарочитой мягкостью осведомился:

— Вы с ней спите?

У Пайка дернулся уголок рта, он перевел взгляд на Коннера Баркли. Тот на услышанное не отреагировал.

— Идите вы на хрен, Гордон, — сказала Ларкин.

— Здесь чинят помехи правосудию. Этот человек, Пайк, создает вокруг вас опасные ситуации и не подпускает к вам людей, которые пытаются вам помочь. Я хочу сказать только одно: у Питмана могли иметься достойные причины для того, чтобы поступить так, как он поступил. Мы расспросим его, и для него же будет лучше, если он все нам объяснит.

— Заодно спросите у него и о том, — сказал Пайк, — почему он притворился, будто не знает, кто был с Кингами, когда в них врезалась Ларкин.

— Вы хотите сказать, что он это знал?

— Он показывал людям фотографии этого человека уже на следующий день после столкновения — за два дня до того, как встретился с Ларкин. Спросите также о том, почему человек, которого он объявил Мишем, все еще пытается убить Ларкин, несмотря на то что Кинги мертвы.

Клайн покачал головой:

— Я разговаривал с агентом Питманом сегодня утром. По его словам, они по-прежнему продолжают разыскивать Кингов.

— Кингов убили больше недели назад. Мы нашли их вчера.

— Не понимаю.

— Кто-то оставил их трупы, — сказала Ларкин, — точно на том месте, где я врезалась в машину, Гордон. Дом 18187. Я думаю, это предупреждение, говорящее, что меня ожидает та же участь.

Бад уставился на Пайка:

— Как это?

— Их казнили в другом месте, а затем привезли на склад.

— К чему вы клоните? — спросил Клайн. — Вы считаете, что за покушениями на жизнь Ларкин стоит Питман?

— Я не знаю. Это могло бы объяснить утечку информации, однако наверняка нам известно только одно: все, что он говорил вам, — ложь.

— Будь осторожен, папочка, — сказала Ларкин. — Ему нельзя верить.

Теперь Клайн сосредоточился исключительно на Пайке:

— Этот человек, который не Миш, — вам известно, кто он?

— Возможно, у нас имеются отпечатки его пальцев. Они позволят установить его личность.

— Как юрист, я должен предупредить вас: если вы скрываете от полиции какие-то улики, вас могут обвинить и, вероятно, обвинят в том, что вы чинили препятствия правосудию, а возможно, и были соучастником преступления. Я хочу, чтобы вы знали это.

— Я, пожалуй, рискну, — сказал Пайк.

Клайн кивнул:

— И еще, к вашему сведению. Вы уволены. Вам понятно, Бад? Этот человек больше не состоит у нас на службе.

Ларкин закричала:

— Да что с вами такое? Вы вообще не слышали того, что мы говорили?

— Ларкин, милая, — сказал ей отец, — он же нарушает закон. Мы не можем в этом участвовать.

— Мы приехали сюда, чтобы предупредить тебя, папочка!

Клайн произнес:

— У меня много дел, Коннер. Поехали отсюда.

И он направился к «хаммеру».

Коннер Баркли нахмурился:

— Все это ставит под угрозу мои отношения с правительством, Ларкин. Подумай о том, что скажет Налоговое управление. Или Комиссия по ценным бумагам.

Оказывается, речь шла вовсе не о безопасности Ларкин. Речь шла о ее отце. О том, что про него могут сказать или подумать.

— Бад, — произнес Пайк, — доведи до сведения мистера Баркли, что ни на тебя, ни на него я не работаю и никогда не работал.

И Пайк взглянул на Ларкин:

— Я всего лишь помогаю другу.

Девушка бросилась к «лексусу», Пайк последовал за ней.

— Пайк… — Он оглянулся и увидел на лице у Бада скупую улыбку. — Если я буду нужен, позвони.

Парковку Пайк покинул быстро. Он понимал, что утратил элемент неожиданности. Гордон Клайн, вероятно, уже названивал Питману. Теперь надо действовать как можно быстрее.

— Что будем делать? — спросила Ларкин.

— Двигаться дальше.

Она тронула его за плечо:

— У нас же нет никакой поддержки.

— У нас ее никогда и не было.

В Бербанке он заехал на парковку супермаркета «Сейфуэй», вылез из машины и подошел к багажнику. Там среди его и Ларкин вещей лежало все, что он забрал у Хорхе и Луиса. Пайк нашел фотографию Ларкин, захлопнул багажник, потом вернулся за руль и выехал со стоянки.

Ларкин спросила:

— Что это?

— Ваша фотография. Человек, который преследует вас, дал ее Луису, значит, на ней могли остаться отпечатки его пальцев.

Пайк вытащил телефон. Он уже набирал номер, когда Ларкин заговорила снова:

— Знаете, что самое поганое? Я люблю его.

— Да. Я своего тоже любил.

Этого Пайк не говорил до сих пор никому. Даже Элвису Коулу.

Ну и пожалуйста — он снова сидит здесь по окончании рабочего дня, нарушает трудовое законодательство, пересекает на бреющем полете стопроцентную зону свободного огня, — если эта сучка Мэрион застукает его, она ему точно задницу надерет, — и все-таки Джон Чен ЛЮБИТ такие дела до беспамятства! Может, еще сильнее, чем танг.

Ладно, не увлекайся. Лучше танга ничего не бывает.

Джон Чен хихикнул, издав что-то вроде шелестящего «хе-хе-хе». Ребята вечно вышучивали его смех (как и все остальное в нем), однако сейчас Чену это было до лампочки, потому что двадцать минут назад Джон Чен ощутил себя МУЖЧИНОЙ!

Когда Джо Пайк позвонил и попросил его бросить все и заняться отпечатками пальцев, на Чена словно благодать снизошла. Его близкий друг Джо Пайк нуждается в Джоне Чене, ценит знания Чена и его мастерство.

А вот и Мэрион:

— Джон! Почему вы все еще здесь?

Сзади подкралась, сучка такая.

Застигнутый врасплох, Джон Чен пригнулся и съежился, как уже делал многие тысячи раз, но тут ему пришло в голову: нет, МУЖЧИНА не ежится.

Он распрямил спину, обернулся и продемонстрировал Мэрион самую уверенную из своих улыбок:

— Доделываю кое-какую вчерашнюю работу. Вы не волнуйтесь, Мэрион, я еще час назад отметил свой уход с работы.

Разрешенные сверхурочные часы Чен на этой неделе уже израсходовал.

Мэрион перевела взгляд на клеевую камеру, герметичный плексигласовый короб, в котором выкипал «Суперклей» и иные токсичные химические вещества, помогающие выявлять пальчики. Сейчас в их ядовитых парах купалась фотография подружки Пайка.