Ник Найт - Иллюзия вины

Я уже хотел было слезть со спины охранника и двинуться дальше, но заметил свое отражение на полу под мертвым телом. Поднявшись и оттащив труп, я обнаружил под ногами большое зеркало и себя в нем. Встав на колени, я начал рассматривать себя в зеркале: на вид лет тридцать пять, среднего роста, худой, весь в черной экипировке, на лбу и возле глаз проступают уже хорошо заметные морщины, трехдневная седая щетина и такие же подстриженные полностью седые волосы.

Ну да, похож, — я будто сомневался в своем отражении, — охранники, снующие по зданию ночью в солнцезащитных очках, зеркала на полу… это что, комната смеха местного луна-парка?! Надо было лучше изучать очередное место работы.

Наконец я встал на ноги, осмотрелся и заметил единственную дверь в конце коридора. Я поднял пистолет, крепко сжал его в руке, взял дверь на прицел и быстрыми шагами двинулся к ней. Подойдя впритык, я с грохотом вышиб ее ногой. Первым мне на глаза попался еще один охранник в очках, которому я сразу же всадил пулю в лоб, далее я заметил за столом кричащего от ужаса мужчину:

— Нет! Постой! Не делай этого, ты же представляешь себе, сколько у меня денег, я тебе все отдам! Все до единого цента! Бери все что хочешь, ты будешь жить как король, только не убивай! Такое ничтожество как я не заслуживает смерти! Я должен мучиться всю жизнь в бедности. Умоляю тебя, ты же понимаешь, что это не то, что тебе нужно! Просто поду…

На полуслове кричащий мужчина замолчал по причине внезапного появления двух пуль у себя во лбу. Не опуская пистолета, я отклонил голову вправо и рассмотрел обмякшее тело в кресле за столом. Лет 50–55 на вид, в белой рубашке и черном галстуке, в меру упитанный, рыжие волосы, но уже с хорошо заметной лысиной, маленькая бородка. Я опустил оружие и подумал что-то нехорошее об очередном набитом зеленью дегенерате, которого мне пришлось убрать.

…такое ничтожество как я не заслуживает смерти! Я должен мучиться всю жизнь в бедности…

Хм… а ведь он в точности сказал то, что я о нем думал. Может и правда не стоило его убивать? Не было бы лучше заставить его страдать всю жизнь?

Где-то в шкафу в углу комнаты послышался легкий скрип. Я моментально поднял пистолет и направил его в сторону шума:

— Кто там?!

Ответа не последовало. Секунду помедлив, я осторожно направился к шкафу. Подойдя поближе с пистолетом наготове в одной руке, другой рукой я резко дернул дверь шкафа и направил ствол внутрь. Там была маленькая заплаканная девочка. Я опустил пистолет и присел на корточки.

— Эй, не бойся. Я тут чтобы помочь тебе. Как тебя зовут? — почти шепотом произнес я. Девочка продолжала хныкать, но нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на меня.

— Не бойся, все уже почти закончилось, больше никакого шума, я обещаю, — я осторожно протянул ей свою руку и разглядел ее лицо. Девочке на вид было максимум лет десять, похоже, она только собиралась пойти спать, так как была одета в пижаму, но больше всего бросались в глаза множественные синяки у нее на лице и руках. — Ты же не боишься? Как тебя зовут?

— А-альма, — послышался тоненький детский голосок.

— Ну вот, а я Нейтан, — я попытался взять ее за руку, но Альма быстро отползла назад. — Как я уже сказал, тебе не стоит бояться, Альма. Я здесь чтобы прекратить твои муки. Тебе же здесь плохо, так ведь?

— П-плохо, — едва послышалось в ответ.

— Тебя постоянно обижают?

Девочка в ответ посмотрела на меня грустными глазами и осторожно кивнула.

— Не волнуйся, больше тебя никто не обидит, — сказал я с легкой ухмылкой, — ты же хочешь, чтобы твой кошмар наконец-то закончился и тебя больше никто никогда не обижал?

Альма неуверенно посмотрела на меня.

— Хочу, — уже более отчетливо произнесла она.

— Ну вот и хорошо, это главное, — я медленно поднялся и выпрямился во весь рост, — тебе повезло что я сегодня оказался здесь. Я как раз пришел сюда, чтобы прекратить твои страдания, — мне даже показалось, что я произнес это с грустью.

Я поднял пистолет, направил его прямо в маленькую голову Альмы и выстрелил.

— Больше тебя никто не обидит.

Я безразлично посмотрел на безжизненное тело девочки с пулевым отверстием во лбу, спрятал свой пистолет и уже хотел выбираться из здания, когда неожиданно в комнате потух свет и меня окружила непроглядная тьма. Я почувствовал нечто вроде дежавю, меня внезапно окутал сильный страх, чувство, будто я заключен в клетке, что выхода отсюда нет и я обречен.

В панике я бросился к выключателю и начал судорожно стучать по нему. Свет зажегся и мне показалось, что я нахожусь у себя дома в гостиной, но через секунду свет снова погас. Я попытался еще несколько раз зажечь его, но выключатель меня больше не слушался, а вокруг стояла кромешная тьма, которая с каждой секундой все сильнее и сильнее повергала меня в ужас.

Я лениво перевернулся на левый бок и с трудом приоткрыл левый глаз. Моему взору предстали цифровые часы показывающие 7:01. Я закрыл глаз и усмехнулся.

Да я точно болен на всю голову. Как мне себя считать нормальным? Я же каждый день последнего месяца завожу этот чертов будильник на 7:02 и каждый день просыпаюсь ровно за минуту до сигнала.

Секунд десять я поражался сам себе, после чего лег на спину и, не открывая глаз, мысленно напрягся. Я попытался вспомнить события ночи: что же произошло этой ночью, где я был, что видел, чем занимался. Пролежав так около минуты, мне пришлось сдаться. Как я ни пытался, я так ничего и не смог вспомнить. Я прокручивал все возможные образы в голове, задерживался на любой случайной мысли, пытался прислушаться к своим чувствам, но ничего не помогало. В который раз я не мог ничего вспомнить из своих ночных похождений.

Окончательно отчаявшись вернуть воспоминания, я скорчил кислую гримасу, собрался с силами и заставил себя подняться с постели. Медленно передвигая ногами, я подошел к окну. Стекло было покрыто каплями дождя, а над небоскребами хмуро нависало темное небо. Несколько секунд я сонно рассматривал пасмурный пейзаж мегаполиса, пытаясь привести мысли в порядок. Последнее мне не удалось и тогда я направился в ванную, но, пройдя полметра, споткнулся о стул, на котором висела кобура с пистолетом.

Последствия были грандиозными: стул перевернулся, пистолет вывалился из кобуры на пол, мизинец ноги пронзила резкая боль, я выругался. О более прекрасном начале дня можно было только мечтать. Будучи все еще сонным, корчась, я осторожно встал на колени, подтянул к себе пистолет, засунул его обратно в кобуру, поднялся, поднял стул, повесил все на место, угрюмо посмотрел на все еще ноющий от боли мизинец и побрел в ванну.