Константин Хохряков - Ассенизаторы. Расплата

Телевизор включать дома практически перестал. Самому хватает того, что узнаю на работе, а волновать лишний раз Марину считаю лишним. Да и не до того — забот значительно добавилось. Не заставлять же жену в положении заниматься тяжелым домашним трудом? Приготовить что-то на обед еще куда ни шло. А вот уборка, походы по магазинам, стирка — тяжеловаты для будущей матери.

И вот в один прекрасный вечер супруга обрадовала:

— Жор, у меня кажется… начинается…

Вроде не впервой, а поначалу растерялся, как молодой. Но быстро взяв себя в руки, тут же вызвал скорую помощь, до ее прибытия всячески успокаивая любимую. Сопроводив ее до роддома, сообщил радостную весть родителям. Сам же, вернувшись домой, с надеждой принялся ждать звонка, но как-то незаметно для себя заснул, сидя на диване…

Права все-таки оказалась по поводу пола ребенка женская половина нашей семьи. Утром разбудила трель мобильника.

— Да, любимая! — произнес, стараясь продемонстрировать максимальную бодрость. — Как ты?

— Все хорошо, милый, — как мне показалось, слабым голосом ответила Марина. — У меня все хорошо, — повторила она, — и у Леночки тоже.

— Какой Леночки? — не понял я, но тут же догадался. — Уже? Когда?

— Еще вчера, полдвенадцатого ночи, — и затараторила с восторгом, — Представляешь, какая умница? Целых три сто, и пятьдесят один сантиметр.

— Поздравляю, любимая! Целую! Спасибо, родная!

— Ой! Все! Мне некогда, — в трубке послышался детский плач. — Пока. Сейчас кормить буду. Целую, — и разъединилась.

Вот и поговорили… Значит, все-таки девочка… А я не верил… Ну и пусть дочка. Тоже замечательно — еще одна хозяйка в доме. Значит Леночка… Ну что же, это мы обсуждали, так что возражений нет. Тут же позвонил тестю с тещей, поздравил с рождением внучки. Радости нет предела.

Десять дней пролетели как один, каждый из которых в обязательном порядке наведывался в больницу. И что с того, что внутрь не пускают? Через окно жестами много чего можно передать. И вот, наконец, долгожданная выписка. За день до нее тщательно выдраил полы, как когда-то в училище. Везде, куда только смог дотянуться, протер пыль. К назначенному времени всем семейством стоим в огромном фойе, ожидая молодую маму с младенцем. А вот и они появились в сопровождении медсестры.

Традиционно передав медсестре коробку конфет, закрутил головой, соображая, что делать с букетом. Как-то не выходит одновременно брать на руки дочку и вручать любимой цветы, страх мешает, как бы не уронить да не прижать ребенка слишком сильно. Отвык, однако. Выручил тесть.

— Ну иди уже, встречай, — подтолкнул он меня, — подержу я букет.

— Спасибо, батя! — Я благодарно ему улыбнулся.

Поцеловав супругу, бережно принял на руки пышный сверток. Не удержался, слегка приоткрыл клапан и заглянул внутрь.

— На кого похожа? — поинтересовался Владимир Игнатьевич.

— Вылитый папаша, — улыбнувшись, ответила Марина.

— Неправда, — возразил я, — глаза-то уж точно твои.

— Ты как умудрился глаза разглядеть? — язвительно осведомилась супруга. — Она же спит.

— Ничего подобного. Уже головой крутит. Ей же интересно на папу посмотреть. Все я рассмотрел…

В декабре началась подготовка к штурму Грозного. Информация из зоны контртеррористической операции поступает пока обнадеживающая. Войска занимают населенные пункты, почти не встречая сопротивления, а в середине декабря передовые части уже вошли в чеченскую столицу. Все бы хорошо, но такое спокойствие откровенно напрягает. Не бывает война без крови, как ты ее ни обзови.

Так и случилось. Под самый новый год Чечня разразилась кровопролитными сражениями. Вновь начались бои за Грозный. В огненные мешки попали десятки бойцов и сотрудников милиции. А тут еще «духи» взорвали емкости с хлором и аммиаком, надеясь отравить федералов. Не зря, выходит, в начале осени заменили все противогазы в отряде на удобные и компактные новые ПМК.

Главное же потрясение преподнесла новогодняя ночь. Встречали ее втроем: я, Марина и малышка Леночка, проводив приходивших поздравить нас родителей. В традиционном обращении к россиянам Ельцин неожиданно для всех, попросив прощения у своих избирателей, сообщил, что уходит в отставку с поста президента…

Январь как-то совершенно незаметно подошел к концу. В спешном порядке приобретаем все необходимое для командировки. На замену отправляется наше отделение. Гном с Удалым, правда, затянули белиберду о том, что мне бы лучше остаться дома в связи с тем, что ребенок еще совсем маленький. Лучше бы молчали — не услышали бы того, что я им по этому поводу высказал. С женой, конечно, поговорил о предстоящей поездке. Честно говоря, ожидал более резкой реакции. Однако обошлось без истеричных выходок, которыми иногда грешат некоторые наши подруги. Видно, с каким трудом она принимала решение. Пришлось, обняв и крепко поцеловав, объяснять, что если я откажусь ехать, ссылаясь на обстоятельства, сам себя уважать перестану. Нужен ли моим любимым такой муж и отец? Много всего наболтал, даже не упомню, что именно. Уговорил. Пришлось только пообещать, крепко слукавив, что буду беречь себя и не лезть в самое пекло. Ясен пень, что не поверила, но сделала вид.

Долго решали, как же лучше поступить Марине: оставаться с ребенком в нашей с ней квартире или на время командировки переехать жить к родителям? Точку в обсуждениях поставил тесть:

— Чего тут мусолить-то? Я с Жорой солидарен — живите самостоятельно. А мы с матерью всегда поможем. Благо, идти недалеко. Если уж совсем припрет, переехать проблем не составит.

— Спасибо, батя, — пожал я ему руку.

— Мне-то за что?

— За поддержку.

Чтобы дополнительно не расстраивать, договорились, что провожать меня любимая не пойдет. К чему лишний раз давить на нервы? Да и дочурку по холоду таскать ни к чему. Простились дома. Владимир Игнатьевич напоследок крепко пожал руку, Нина Федоровна приобняла со словами:

— Береги себя.

— Обязательно, мама, — ответил я.

— Не уезжай! — кинулась на шею Марина, в глазах которой блеснули слезы.

— Ну что ты, родная? — крепко поцеловал ее. — Три месяца быстро пролетят. Не успеешь соскучиться, как я уже вернусь. Встречать придешь?

— Обязательно. Вместе с Леночкой.

— Удачи, Жора! Помни — мы все тебя ждем, — напутствовал батя.

Военный аэродром Моздока встретил пронизывающим ветром. Прямо к борту самолета подкатил «Урал», в который быстро, но без лишней спешки перекидали имущество. Вот уж кого меньше всего ожидал здесь увидеть, так это нашего старого знакомого. Поначалу даже не признал подошедшего и остановившегося вполоборота ко мне возле Гнома майора — ни разу не доводилось видеть того в форме. Построив нас, Сергей представил чекиста: