Сергей Самаров - Пуля из будущего

— Тоже кисть. Он вообще у нас парень горячий, сам мелкий, но задиристый. Все время в какие-то переделки попадает. То синяк под глаз заработает, то руку сломает и на больничный уходит. Пять дней по справке — бытовая травма, потом бюллетень.

Лариса усмехнулась собственным мыслям и заявила:

— Счастливый. Я, когда работала, постоянно мечтала на больничный попасть, чтобы дома сидеть и писать. Потому меня и считали бледной, хворой немощью. Теперь тут вот сижу безвылазно, а ничего не пишется. И больничный мне никто не дает.

Лариса по образованию журналист. Она какое-то время работала в интернет-газете, тогда же написала свой первый детектив и опубликовала его. Лариса решила, что может стать популярной писательницей, бросила работу и засела дома за компьютер. Она три года работала над новой книгой, закончила ее, но никак не могла пристроить в какое-нибудь издательство.

Редакторы говорили ей, что она опоздала лет на двадцать. В те времена все, что люди писали, шло на ура. Некоторым авторам тогда повезло. Даже со слабыми книжками они смогли втиснуться на рынок, сделали себе имя. Их книги покупают, они и сейчас занимают едва ли не все полки в магазинах. А вот нового автора следует сперва раскручивать. Это для издательства лишние затраты, которые могут и не окупиться.

Лариса написала еще несколько книг, но дело с места не сдвинулось. Печатать ее издатели по-прежнему не хотели.

— Ты привел бы как-нибудь домой своих друзей с работы. А то я и не знаю, с кем ты общаешься. Никто даже и не звонит тебе.

— Они все пьющие, а у меня на бутылку денег нет. Эти ребята мне не друзья, а просто сослуживцы, даже подчиненные. Я все-таки мастер, а они — мои рабочие. — Антону хотелось перевести разговор на другую тему, поэтому он сообщил жене: — Сегодня к нам гостья придет.

— Какая?

— Женщина.

— Если «гостья», то я понимаю, что это не куча мужиков с выпивкой. Или ты один хочешь собой толпу заменить?

— Она пожилая.

— Догадываюсь, что молодой особе только деньги нужны. У тебя их нет, поэтому ты можешь интересоваться только пожилыми. Что ей надо?

— Зачем ты так?! У человека беда, я помочь хочу попробовать, а ты!.. Пошлый ты человек.

— Ты пей свой пошлый чай, — обидевшись, сказала жена и ушла с кухни в комнату.

Слышно было, как она запустила компьютер, а потом начала молотить пальцами по клавиатуре. Когда Лариса злилась, она всегда сильно била по ней, вымещая свое настроение и недовольство неустроенностью быта. Поэтому жена даже не расспросила, как муж хочет помочь этой женщине.

Лариса хорошо знала про отдельные моменты, когда, как она говорила, на Антона накатывало. Жена подробно его об этом расспрашивала, а он толком и объяснить ничего не мог. Сейчас она даже интересоваться не стала причинами визита какой-то женщины. Значит, дела у нее совсем плохо идут.

Когда Ларисе не писалось, она постоянно была не в духе и особенно болезненно реагировала на хроническую нехватку денег в семье. Вообще-то Антон Денисов получал не так уж и мало. Нормальный средний заработок для Москвы. Он не бизнесмен, а простой мастер, занимающийся ремонтом железной дороги. Этих денег с лихвой хватило бы ему одному, даже двоим. Но только в том случае, если бы у них была собственная квартира и не приходилось бы платить за аренду.

Лариса постоянно надеялась, что дела у нее пойдут. Тогда их материальное положение изменится к лучшему. Они и квартиру купят, и смогут позволить себе завести детей. Но пока никакими сдвигами к лучшему не пахло.

Антон Денисов читал ее произведения, просматривал и другие популярные женские детективы. Он считал, что Лариса пишет на вполне приемлемом среднем уровне, в чем-то даже интереснее, чем многие раскрученные дамочки. По крайней мере, людей она умеет изображать живыми, а не роботами.

Но Антон был плохо знаком с издательской политикой и не понимал причин, по которым рукописи его жены постоянно возвращались с отказом. В последние полгода он вообще уже не верил, что Лариса сможет пробить себе дорогу. Видимо, этот путь не для всех, или же его жене просто не хватало обыкновенного везения. Но его тоже нужно заслужить. Этот непреложный факт Антон знал уже очень давно.

Из брезентовой кобуры, висевшей на поясе рядового Николаева, бандиты вытащили автоматический пистолет Стечкина, весьма старый, трофейный. Они вынули нож из деревянных ножен, сняли с солдата разгрузку с гранатами и запасными магазинами в каманах-подсумках.

Руки гады связали зверски, иного слова подобрать было нельзя. Сначала они туго стянули веревкой одну в запястье, потом точно так же и вторую. Специально старались, сволочи, чтобы веревки впивались в тело и нарушали кровообращение. Потом бандиты связали между собой руки бойца, в дополнение к этому набросили большую петлю повыше локтей. Полностью стянуть предплечья было невозможно — суставы вывернулись бы. Если веревку опустить чуть пониже, это дало бы какой-то результат.

Но рядовой Николаев не стал подсказывать бандитам очевидные вещи. Такие советы были бы не в его пользу. Он только предельно напряг мышцы, заставляя их расшириться, чтобы потом, при ослаблении, веревка так туго не давила бы на руки. При этом боец сохранял совершенно спокойное, невозмутимое выражение лица, чтобы не видно было, как сильно он напрягается.

Бандиты оценили его мышцы.

— Крепкий парень. Дрова будешь вместо меня колоть. С твоим здоровьем это на пользу и тебе, и людям, — сказал тот садист, который затягивал узлы на веревке.

— Не вижу здесь людей, — спокойно и чуть высокомерно возразил рядовой Николаев.

Бандит по-звериному рыкнул, отступил на шаг, чтобы лучше видеть противника, размахнулся во все нехилое плечо и попытался прикладом автомата ударить Алексея в лицо. Но тут солдата то ли качнула какая-то неведомая сила, то ли он сам плавно уклонился от удара. Приклад прошел рядом с его головой.

Бандит по инерции чуть не вылетел в магазинные двери. Он услышал смех пары своих товарищей, хотел было ударить второй раз, даже замахнулся, но не учел, что крыльцо было выложено скользкими плитками. Негодяй поскользнулся и свалился на газон с жухлой травой.

Он ничего себе не повредил при падении, вскочил сразу. Лицо его горело яростью. Красные глаза готовы были вылезти из орбит. Он сильно обозлился за свое смешное положение, наставил автомат на пленника и приготовился дать очередь.

— Три тысячи триста тридцать баксов с тебя, — сказал ему бандит в полицейской форме. — Причем каждому из нас, а не мне одному. Лучше бы сразу расплатиться, и настоящими. Фальшивок я тебе сам могу полные карманы навалить.

— Чего еще? — сразу насторожился садист, не понимая, о чем идет речь.