Михаил Нестеров - Офицерский крематорий

– Ты в бегах, тебя ищут, – оказывал сопротивление итальянец.

Я кивнул, соглашаясь с Карло, и глянул на часы: до закрытия ресторана осталось пять минут; в зале – не больше десяти человек, из них трое – за стойкой бара.

– Меня могут взять здесь и сейчас. И первое, что сделает мой столичный адвокат, – это допросит тебя как свидетеля. Тогда тебе точно не жить.

Карло налил мне еще водки. Я отказался.

– Что я должен сделать? – сдался он наконец.

– Передай Витторе: в этот раз пусть он не посылает Орсо следить за мной. После нашей стычки Орсо проследил за мной до «Тиффани»? Он доложил Витторе, а тот позвонил Кроссу?

– Зачем спрашиваешь, если и так все знаешь?

Я кивнул, получив ответ на последний вопрос: как Кросс обскакал целый табун взбесившихся от моей выходки оперативников? Ему просто назвали адрес гостиницы.

В этом книгохранилище я тщетно пытался поймать ауру Риты… Она где-то здесь. Она ускользает от моего внимания. Я «открещиваюсь» от определения «дух» и пытаюсь представить себе призрак, может, поэтому она избегает контакта со мной?..

Такие мысли могли зародиться только в таком, как это, месте. Здесь мой мозг и чувства работали по принуждению. Я как будто шел по тоннелю в надежде увидеть в его конце свет.

Я сидел на диване, ощущая на спине тепло вмонтированных в стену батарей и буквально весь превратившийся в слух, поэтому даже не вздрогнул от резкого щелчка дверного замка. В ровном темпе приподнялся на диване и, распластавшись на его спинке, не спускал глаз с двери. Только они, блестевшие в полутьме, могли меня выдать.

Дверь открыла другая рука, не Кросса. Тот был груб по натуре, и эта его черта заставляла других прикидывать возможные последствия от столкновения с ним. Эту дверь Кросс открывал на раз-два, а сейчас ключ в замке провернулся с заметной паузой: раз… два. Дверь приоткрылась, выпуская дежурный свет на улицу, и в помещение вошел человек.

Это был мужчина лет тридцати с небольшим, моего телосложения. Он задержался под лампой на пару секунд, оглядывая помещение и напрягая слух, тем самым дал мне время рассмотреть его и оценить его экипировку. Черная вязаная шапка надвинута на глаза, на бескровном, как мне показалось, лице выделяется крохотная бородка клинышком. Кожаная куртка расстегнута до середины груди, открывая на обозрение темный свитер. Черные спортивные брюки заправлены в полусапожки. Можно сказать, одежда была подогнана под него и не мешала ему свободно и бесшумно передвигаться, я также отметил такую деталь, как застегнутые и плотно обжимающие кисти обшлага куртки. И последняя деталь одежды – кожаные перчатки.

«Ну, что скажешь про него, Пашка?» – прозвучал в голове голос тренера. Этот парень как будто сошел с экрана и на манер последнего киногероя выискивал среди зрителей свою жертву. «Не знаю, что и сказать, тренер. Парень похож на профи».

Профи тем временем обошел помещение. И по тому, как он двигался и фиксировал свой взгляд на отдельных предметах, становилось понятно: здесь он впервые. ОН ВЫПОЛНЯЛ ИНСТРУКЦИИ, и в этих указаниях на первом месте – расположение предметов. Сейчас он сравнивал реальную картинку с той, что сложилась в ходе инструктажа в его памяти, и сложившийся порядок вещей стал для него «флажком», особой меткой. Он подошел к стеллажу и только там, достав из внутреннего кармана куртки фонарик, включил его.

Я тоже любил порядок вещей, и знакомство с Ритой только утвердило во мне эту тягу.

Ночной гость открыл первую коробку, освободил ее от диска, а потом от обложки, и все это положил на стол. Глянув на фотографию, отправил ее в карман куртки. Вложив в бокс обложку и диск, вернул его на полку. Затем выборочно взял из середины еще один бокс, и все повторилось сначала. Ну что, удовлетворится он двумя попытками или последует истине: все, так или иначе, происходит трижды, любое дело завершается не с первого или второго, а только с третьего раза? Итак, он забрал еще одну, третью фотографию. У меня после этого зародилось подозрение: вдруг он и дальше продолжит щелкать коробками и шелестеть обложками? Но нет. Он вынул из кармана полиэтиленовый пакет и начал складывать в него коробки с дисками: первую, вторую, третью. Оставшиеся стали заваливаться на образовавшуюся пустоту, и ему пришлось поправить ряд, наклонив его в другую сторону. Наконец последний бокс перекочевал в сумку.

Я не зря зациклился на этой мышиной возне: я снимал эту возню на смартфон, пристроив его на спинке дивана, а для меня это что-нибудь да значило. Дальше я смотрел на ночного гостя глазами сценариста. Вот что-то изменилось в поведении этого человека. Его движения стали замедляться, как будто его мозг отключил этот процесс и подключил другой. Мне было знакомо это чувство, и я мог точно сказать: что-то насторожило его. Вот этот миг его возвращения в реальность. Он действовал безошибочно, как сканер. Вынув из кармана фотографию, снял со стеллажа первый бокс.

КРОСС перепутал снимки.

Снимок ХРОМЧЕНКО оказался не на своем месте.

Он резко развернулся – и вовремя: я уже был в шаге от него и выбросил вперед правую руку. Таким вот прямым я досрочно, техническим нокаутом, одержал победу в финальном поединке, проводившемся в рамках Министерства обороны. Этот парень тоже брал кубки. Времени и возможности уклониться от убийственного удара у него не было. Он подался назад, заваливаясь на стол, чем смягчил удар. Я достал кулаком его подбородок, но этот удар оказался слабее джеба. Мой противник хоть и пропустил прямой, завалившись на стол, но получил и преимущество. Успев поджать под себя ноги, он, опираясь спиной о крышку стола, ударил меня в грудь обеими ногами. Замаха у него не вышло, и удар больше походил на толчок. Так что, в плане киксов мы с ним сравнялись.

Я обрел равновесие, лишь отступив на пять-шесть шагов. Он же, снова подтянув колени к подбородку и сложившись, как перочинный ножик, распрямился с силой и скоростью выкидного ножа, демонстрируя свое главное оружие – ноги. Шаг вперед, ложный замах правой ногой и ею же – по-настоящему сильный. Я едва успел убрать голову, а мой противник сумел опустить ногу и, крутнувшись на ней же, снес меня с ног обратной подсечкой.

Этот удар оказался таким мощным, что мои ноги взметнулись кверху и я приземлился на лопатки, в следующий миг моя голова по инерции ударилась о пол. Свет на мгновение померк перед моими глазами, а в следующую секунду мне пришлось уйти от противника перекатом, и в то место, где находилась моя голова, со страшной силой ударил ботинок. Скорость, с которой передвигался мой противник, не позволяла мне подняться с пола. Он гнал меня к стене, откуда мне одна дорога – на потолок. Он прихлопнет меня, как муху.