Михаил Нестеров - Офицерский крематорий

Работа в архиве копировала работу сотрудника зонального информационного центра. Там секретные сведения по компьютерным каналам не передаются, только по письменному запросу. Сотрудник органа внутренних дел приезжает в центр (архив), пишет заявку, и, в зависимости от занятости сотрудников центра (архива), а также специфичности затребованных сведений, получает копию документа и выписку в день подачи заявления, а чаще всего – спустя несколько дней. Хромченко работал в архиве, расположенном в полуподвальном этаже, а рабочий кабинет находился на втором. Вот на этой особенности он и построил свой рискованный план, разместив закладки на двух разных уровнях.

«У вас два пути, – продолжал капитан. – Вы отдаете мне компромат, и мы расстаемся с миром. Хотите войны – можете убить меня. А потом – развесить снимки на доске «Их разыскивает полиция».

«Мы сделаем так или этак. Куда ты торопишься? Не торопись. Мне нужно позвонить». Не твои ли это слова, Кросс?

Я попал в точку.

– Да! – выкрикнул мне в лицо Кросс.

Я продолжил, не сбавляя оборотов:

– Ты набрал номер Карапетяна, и ты, Серж, ответил сразу, потому что сидел как на иголках:

«Ну, что там?»

«Заминка. Закладок – две. Одна там, где надо, другая на втором этаже, и обе на счетчике. Осталась пара часов…»

Глаза Хромченко забегали. Кросс увидел в его глазах то, что видел сотни раз: испуг.

«Как деактивировать зажигалку на втором этаже?»

«Дистанционно – никак. Обе они синхронизированы. Только вручную. И только я смогу это сделать. В обмен на снимки». Капитан даже повысил голос, когда требовательно протянул руку: «Ну!»

– Откуда ты это знаешь? Ты что, записывал наш разговор? – Пауза. – Рита записала его, а ты нашел кассету?

Еще одна благодарность Кроссу и памятка себе: не сбавляй оборотов!

– Ты не позволял разговаривать так с собой даже родному отцу. Ты перевел взгляд на Риту и кивнул ей: «Да». Это был отвлекающий маневр, и Хромченко клюнул на него: повернул голову в сторону Риты. Ты нанес ему сокрушительный хук справа. Капитан упал. Ты ударил его ногой – еще и от отчаяния, но не рассчитал силы, и левая половина лица Хромченко превратилась в кровяную опухоль. В таком виде его не пропустят через вахту, а если пропустят, то только для того, чтобы допросить…

Ты бил его в одну половину лица еще и потому, что в голове у тебя начал вызревать адский план. Ты задавал капитану один и тот же вопрос: как деактивировать зажигалку на втором этаже Главка? – опустив другой: не блефует ли капитан? Человек, доведенный до слепого, яростного отчаяния, не способен на ложь с целью запугать кого-то.

Хромченко отключился – но ненадолго. Вот его правое веко дрогнуло, и он посмотрел прямо на тебя. Взгляд затуманенный, а ты знаешь десятки способов привести человека в чувство. Твой взгляд наткнулся на корзину с садовым инвентарем, и ты, выбирая между секатором, кусторезом и сучкорезом, остановился на кусторезе…

– Нет, я выбрал сучкорез.

– Тот, что с прямым резом и металлическими рукоятками с прорезиненными ручками? Хороший выбор. Такой инструмент легко обрезает толстые ветки, что говорить о пальцах?.. Ты наступил на руку капитана. Рукоятки сучкореза были такой длины, что тебе не пришлось наклоняться над жертвой. Режущие лезвие, изготовленное из инструментальной стали, коснулось мизинца. Ты свел рукоятки вместе, и тело капитана содрогнулось от острой, невыносимой боли. Я видел, как ты орудовал болторезом, перекусывая дужку замка в гараже Хромченко. Ты – прирожденный медвежатник.

– Ну-ну, я жду, когда ты закончишь.

– «Как деактивировать зажигалку на втором этаже?» – не унимался ты.

Ответом тебе послужил надорванный крик и бесполезная мольба о пощаде.

Тогда ты отрезал жертве второй палец.

«Как деактивировать зажигалку на втором этаже?»

Третий палец…

Тебя уже невозможно было остановить, а повторяющийся вопрос – пустая формальность.

На счете пять капитан во второй раз потерял сознание. Ты воспользовался этим временным перерывом. Облив его спиртом или ацетоном, щелкнул зажигалкой. Намочив полотенце водой, укрыл им от огня уцелевшую от побоев половину лица капитана. Для тебя было важно, чтобы Хромченко опознали в первые часы, дабы предотвратить детальную экспертизу. Риты для тебя как будто не существовало. Ты вспомнил о ней только тогда, когда закашлялся от едкого дыма.

«Открой дверь!»

Она повиновалась.

Ты облил тело капитана водой. Вот так Хромченко стал первой жертвой «чкаловского пожара». Вскоре он займет место среди них – обгоревших, политых водой из пожарных рукавов.

Ты вышел и подогнал машину Хромченко ближе к двери. Когда ты вытащил тело капитана и положил его рядом с машиной, случилось непоправимое: Рита сумела сделать снимок обгоревшего тела. Она воспользовалась тем, что ты, Кросс, буквально потерял ее из виду. А когда на сайте появилась эта фотография, ты сделал единственный, но неверный вывод: снимок был сделан на территории ГУВД одним из десятков безымянных свидетелей…

Ты сильно рисковал, собираясь подбросить тело к ГУВД. Но бесследно исчезнувший капитан полиции представлял куда более серьезный риск и последствия. Его будут искать по двум самым распространенным версиям – в качестве подозреваемого и жертвы, все силы будут брошены на его поиски.

Когда ты кромсал сучкорезом пальцы Хромченко, Рита по-настоящему испугалась за свою жизнь. Она четко осознала: она – следующая. Но куда бежать? Она жила в страхе неделю, каждый день, каждый час, каждую минуту ожидая «визита к минотавру». И когда этот час настал, рядом с ней оказался человек, которого вы, – я посмотрел на Кросса, а потом на Сержа, – решили подставить под убийство. Ты, Кросс, проследил за нами, вошел в номер… Кстати, это Рита открыла тебе дверь?

– Ты сам открыл ее, идиот! Я сказал: «Обслуга». Ты промычал что-то и открыл.

– Да, точно. От тебя воняло жасмином, как от педика.

– Ты много чего не можешь себе представить. Например, как я читал записку, которую нашел в ее сумочке.

Для меня стало полной неожиданностью не это признание, а сама записка, которую мне, издеваясь над моими чувствами к бедной женщине, сунул Кросс. Я прочел ее вслух, и голос мой дрожал:

– «Кросс, подонок! Если ты читаешь эту записку, значит, ты убил меня. Я приготовила и тебе, и твоему хозяину сюрприз. Угадай, ублюдок, что сведет тебя в могилу? Но сначала угадай – где это спрятано? Для тебя сейчас время – все. Тик-так, подонок, тик-так. Ты сгниешь за решеткой!»

Я поднял руку ко лбу. Мне казалось, она зашипит на нем, как на сковородке. А Кросс вдруг уставился на мою грудь.

От моего движения рукой рубашка распахнулась между двумя пуговицами, и он увидел микрофон. Не теряя времени, я ударил его по глазам пальцами, а дальше, широко разводя руки в стороны, выписал ему роскошный удар ладонями по ушам. Кросс отступил, открыв рот и затыкая уши руками.