Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит

Я помнил рассказ Эдуарда, что за архивом охотятся иракские оппозиционеры, и верил ему. В те дни в Багдаде творился полный беспредел, и с нами по дороге могло произойти все, что угодно.

Зная это, мы подготовились и взяли с собой автоматы Калашникова, бронежилеты, гранаты, гранатометы, пистолеты и боеприпасы. Бросили жребий и определили, кому оставаться в посольстве.

На рассвете мы попрощались с оставшимися товарищами и выехали с территории российской миссии. Дали полный газ и помчались по пустынным улицам Багдада.

Город был самым опасным местом, и мы старались как можно быстрее его проехать. Дальше, на равнинных просторах Ирака, на прямой магистрали, ведущей к границе с Сирией, было спокойней. Эта часть страны уже контролировалась силами коалиции и там не было мародеров и бандитов.

Еще в посольстве мы договорились в случае нападения не останавливаться и рваться вперед при любых обстоятельствах. Если потеряем одну машину, то хоть две другие дойдут до цели.

Я сидел в головном джипе и поддерживал связь с бойцами по рации. Первый час пути прошел спокойно, никто нас не пытался остановить. Мы ехали по новому маршруту, объезжая опасные районы, где еще шли бои иракской гвардии с силами коалиции и где можно было запросто наехать на противотанковую мину или получить «стингер» в борт.

Наш путь был длиннее, но безопасней. Так мне казалось тогда, но не сейчас. Видимо, за нами следили с момента выезда из задних ворот миссии, следили с американского спутника-шпиона, потому что точно знали, где мы находимся, и безошибочно рассчитали маршрут нашего следования. Наши координаты американцы передали иракцам, и те устроили засаду у нас на пути. Когда мы проскочили центр и выехали на окраину, я заметил у перекрестка армейский джип иракской армии. Возле него стояли военные и курили. Я сообщил по рации своим и приказал остановить машины. Мы некоторое время совещались и пришли к выводу, что в нас не станут стрелять ракетой и снарядом. В этом случае архив будет уничтожен, а он им нужен. Они попробуют отобрать у нас машины. Но мы были готовы к такому развитию событий и решили прорываться. Когда подъехали к пропускному пункту, старший офицер поднял руку и приказал нам остановиться. Я подъехал к бордюру и встал, но мотор не выключил.

Капитан иракской армии приблизился к джипу и сообщил, что впереди идет бой и нам надо объехать этот район. Говорил он по-арабски, но я немного знал язык и понял, о чем идет речь. Я кивнул.

Мы проехали пост, но все равно ждали нападения. Повернули на нужную улицу и помчались по ней. Но она становилась все уже и уже, превратившись вскоре в совсем узенькую улочку, по которой с трудом мог ехать наш джип «Лендровер».

Тогда я остановил конвой, взял бинокль и посмотрел вперед. На расстоянии двухсот метров дорога была завалена кузовами старых машин, и проехать по ней было невозможно. Я дал команду возвращаться, и мы начали потихоньку давать задний ход.

Вдруг от баррикады по нам открыли автоматный огонь.

Мы увеличили скорость, выскочили к тому самому иракскому посту и сразу получили две автоматные очереди по колесам. Но это нас не остановило. Мы дали полный газ и ринулись по проспекту в сторону пригорода. Армейский джип рванул за нами, но мы ответили огнем из двух автоматов, пробили ему ветровое стекло, колеса, и он отстал.

Я тогда подумал, что мы проскочили, но ошибался. Это было только началом. Нам наперерез выскочил армейский «ЗИЛ» российского производства, битком набитый иракскими солдатами. Они открыли ураганный огонь по головному внедорожнику, которым управлял я. Нам пришлось пригнуться. Над нашими головами сплошным роем засвистели пули. Они превратили в пыль ветровое стекло, выпустили внутренности креслам и продырявили кожаную обшивку салона.

Я приказал бойцу прыгать. Он, открыв дверцу, на ходу сиганул из машины. Кубарем покатился по земле, но вскоре отполз к горке камней и залег за ней.

Мой джип несся прямо в борт грузовику. Солдаты в нем видели это. Они прекратили огонь и стали выпрыгивать из кузова. Падали на землю, вскакивали и неслись подальше от обреченной машины. А я следил за расстоянием между автомобилями и готовился к эвакуации. Когда до «ЗИЛа» оставалось двадцать метров, я открыл дверцу и сиганул на землю.

А джип врезался в бензобак «ЗИЛа» и взорвался. Оставшиеся в кузове иракские солдаты повзлетали в воздух. Огненный смерч взметнулся в небо и за несколько мгновений превратил обе машины в пылающие обломки. Не успевшие убежать объятые пламенем парни с дикими воплями кинулись врассыпную.

Второй и третий джипы нашего эскорта приблизились к месту катастрофы, притормозили, подобрали нас с напарником и рванули сквозь огонь. Мы пронеслись еще километр по трассе, потом свернули на соседнюю улицу, пока не оказались в какой-то трущобе. Там остановились, вышли из машин и перевели дух. Вокруг никого не было, и мы вздохнули спокойно и осмотрели внедорожники.

Дело в том, что пробитые шины наших джипов спустились, и ехать на них дальше не представлялось возможным. Но главным было то, что мы оторвались от погони и надеялись, что навсегда.

Полчаса мы обдумывали, как поступить, а потом придумали. У нас имелись запасные колеса, но их было два, а нам нужно было по четыре на каждую машину. Тогда один мой парень предложил влить в шины специальную затягивающую отверстия жидкость, потом накачать их и посмотреть, что будет. Выхода у нас другого не было, и мы приступили к закачке герметика. Надеялись, что он сможет затянуть пулевые отверстия.

За час работы специальный компрессор вкачал в бескамерные шины жидкость, а потом мы надули их. Стали ждать и наблюдать, как они себя поведут, и дождались. Все колеса оставались накачанными уже десять минут.

Мы не стали терять времени даром, сели во внедорожники и помчались по узким кривым улочкам Багдада к его пригороду. Выбрали самый извилистый маршрут.

И вот мы выскочили к границе города – туда, где начиналась пустыня и где можно было не бояться нападения иракских оппозиционных сил. Здесь правили силы коалиции, а они, я так думал, не допустят открытого нападения на наш эскорт. Несмотря на то что именно им были нужны архивы российской разведки.

Я поднял к глазам бинокль и увидел вдалеке мирно двигающуюся колонну американских танков. Их охраняли вертолеты и бронемашины. Нам надо было как можно быстрее добраться туда. Но вдруг на перекрестке наперерез нам выехала боевая машина пехоты российского производства.

«БМП» развернулась и двинулась на нас. Я еле-еле уклонился от удара в ее бронированное рыло и вылетел на обочину. Проехал юзом сотню метров и вновь выскочил на дорогу. А вот второй джип увернуться не успел. Трое моих парней мгновенно погибли, а внедорожник превратился в металлическое месиво и вспыхнул. «БМП» проутюжила его, как каток, но и у боевой машины пехоты загорелись колеса. Она продвинулась на двадцать метров, потом развернулась и встала. Из люков выскочили солдаты и побежали в разные стороны. Я некоторое время наблюдал за «БМП» в зеркало заднего вида, а потом перевел взгляд на дорогу и дал полный газ.