Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит

Абу усмехнулся, подозвал помощника и что-то шепнул ему на ухо. Тот поднес чемоданчик к ракете, открыл его, вынул шнур и подключил штекером к фюзеляжу. Прибор поднес к Абу и положил рядом с ним на ящик.

– Выключите свет, – приказал он, и один из помощников поднял главный рубильник. В ангаре сразу стало темно, лишь монитор ноутбука террориста светился тусклым зеленоватым светом.

– Открывайте, – громко сказал главарь, и двое парней начали отворять ворота. Когда проход был открыт, все увидели, что на дворе уже ночь. Голубое безоблачное небо мерцало яркими летними звездами, вдалеке стрекотали голосистые цикады.

Через минуту глаза привыкли к темноте, и стали видны очертания предметов. Один террорист встал у стартового стола и стал крутить рукоятки. Ракета приняла сначала горизонтальное положение, но потом нос ее задрался и устремился в потолок.

– Готовятся к старту, – прошипел Ник.

– Надо их остановить, – процедил Морс.

И тут все террористы подошли к пусковой платформе, взялись за нее и начали толкать к воротам. Даже Абу пристроился сбоку и помогал.

– Хотят выкатить ее на улицу, потому что запуск в ангаре невозможен, – сказал Ник.

Маленькие колесики медленно катились по ровному асфальту, и двигать ракету было легко. Абу перестал толкать, отошел в сторону и уселся на ящик. Взял пульт запуска в руку, поднял желтый колпачок, вынул пусковой ключ и вставил его в замочную скважину. Потом вставил второй ключ в другую скважину и поднял красный колпачок. Под ним находилась красная кнопка. Абу ждал, пока его люди докатят ракету до центра двора и развернут в сторону цели.

– Абу, давай поговорим, – наконец обратился к нему Ник. – Может, не надо запускать ракету. Давай попробуем решить эту проблему мирно.

Главарь надменно вскинул брови – мол, кто это там голос подает – повернулся вполоборота к Сергею и посмотрел на него. В свете тусклого монитора его лицо казалось угрожающим.

– Если у тебя есть проблемы, то надо попробовать решить их без человеческих жертв. Что ты хочешь добиться своим терактом?

– Это не теракт, – ответил Абу, – это месть вам за то, что вы предали нас в Ираке. Вы не вступили в войну с Америкой, не защитили своих давних союзников – иракцев и поэтому понесете заслуженное наказание.

– Вступать в войну или не вступать, решает правительство, президент, мы не виноваты в том, что там было принято такое решение, а не иное. Если ты хочешь запустить ракету в Кремль, то это глупо, она очень слабая.

– Нет, я не буду бомбить ни вашего подставного президента, ни правительство марионеток. Я нанесу удар там, где вы его не ждете.

– Где? – спросил Сергей.

– Вы подписали договор с МАГАТЭ о хранении на территории России ядерных отходов с атомных электростанций Европы. Один раз в полгода по территории вашей страны из Франции следует поезд с несколькими сотнями тонн отработанного урана и оружейного плутония. Вагоны бронированные, время следования поезда и его маршрут засекречены, но не для меня. Когда Рокер предложил мне ракету, у меня сразу возник план нанесения удара по этому поезду. Ракета, как ты выразился, слабенькая, и детонация от ее взрыва ядерной реакции не вызовет, но броню вагонов она возьмет. Произойдет их разгерметизация и заражение огромной территории не только России, но и Европы радиоактивными изотопами урана и плутония. Но я придумал еще и вот что. По маршруту движения поезда, вот здесь, – Абу ткнул пальцем в карту местности на мониторе своего ноутбука, – есть большой железнодорожный мост через обмелевшую речку. Если ракета взорвет состав в момент его прохождения по этому мосту, то вагоны упадут в ущелье с тридцатиметровой высоты. Там, под мостом, есть огромный овраг. Вагоны, естественно, не выдержат удара, развалятся, и весь уран, все радиоактивные вещества (а это более тысячи тонн) окажутся на земле и в воде. Вот это будет класс. Чернобыль по сравнению с этим – детский костерчик. – Абу взмахнул руками, и Сергей увидел, как блеснули его глаза.

– Вы сами получите большую дозу радиации, – попытался вразумить зарвавшегося араба Ник. – Вы никак не сможете избежать ее.

Абу с улыбкой взглянул на русского и ответил:

– Мы, шахиды-смертники, готовы умереть. А ты готов? Вы готовы?

Михайлов, Морс и Семенов сидели и молча смотрели на араба. Он для них был воплощением зла, исчадием ада.

– И тебя не интересуют деньги? – спросил Ник после некоторого шока.

– Кого же они не интересуют. Они у меня есть, я миллионер, но терактами я добиваюсь своих моральных и нравственных целей. Я борюсь со злом, воплощением которого для меня являются американцы. Вы – их союзники, значит, тоже мои враги. – Абу усмехнулся.

– Ты же умный человек, я знаю, как сложно научиться так разбираться в ракетах, – сказал Михайлов. Он решил любой ценой тянуть время, чтобы задержать пуск «Двины» и дать возможность Фэду предупредить компетентные органы о готовящейся атаке на поезд с радиоактивными отходами. И наблюдавший за их беседой Фэд использовал этот шанс.

Он, как только услышал про поезд, взял сотовый телефон и позвонил в приемную ФСБ России и подробно рассказал о случившемся. Единственное, о чем он не сказал, так это о месте расположения склада. Но определил квадрат, откуда может быть пущена ракета.

Дубовый служака поблагодарил его за информацию и сказал, что будет проверять ее. Тогда через пару минут Фэд сделал второй телефонный звонок и повторил предупреждение. А Ник тянул время и беседовал с Абу:

– Ты окончил физико-математический факультет МГУ, несколько лет жил в СССР, отлично знаешь русский.

– О, Грэг проболтался… – Абу сразу посерьезнел.

– Ты говорил ему, что любишь Россию и русских. Что же с тобой стало, Абу?

– Со мной ничего такого не стало, а вот с вами… Когда я здесь учился, страна была другой, и вы, русские, были другими. Вы были в конфронтации с США, и я поддерживал вас. Весь мир ополчился на Ирак, а вы помогали строить нашу экономику, города и промышленность. Но сегодня вы на другой стороне. Вы поддались развратному исчадию золотого тельца, позабыли достижения социализма, вы бросились строить капитализм.

Вы сами разрушили свою страну – СССР, превратив великий советский народ в пьяный, проворовавшийся, погрязший в разврате и беззаконии сброд. Американцы своей захватнической войной причинили меньше зла Ираку, чем вы своей перестройкой России. Что же вы наделали…

Абу говорил страстно и красиво, как ярый коммунист.

Но вот он кончил разглагольствовать и перешел к делу. Он замолчал. Снял свой красивый черный пиджак, сложил его и бросил на ящик. Поправил черный галстук на белой рубахе, взял пульт и посмотрел на монитор компьютера.