Сергей Бакшеев - Верни, если успеешь

Моисеев хлопал глазами на женщину в маске, с трудом понимая, что с ним произошло. Ника пнула его в бок, метя по почкам. Моисеев сморщился от боли.

– Не нравится? – участливо спросила Ника. – Сейчас будет еще больнее.

Она поставила ногу ему в пах и надавила:

– Как отключить мой счет от списаний? Быстро!

– Надо войти под моим паролем.

– Говори пароль?

– Мое имя и десять цифр золотого сечения.

Ника с силой вдавила каблук. Моисеев застонал.

– Впредь не умничай. Будешь диктовать по буквам. – Она усадила его за стул и примотала скотчем к спинке. – Говори. И не вздумай ошибиться!

Моисеев смирился. Ника села за компьютер и ввела команды. Автоматические списания прекратились, но на счету остались сущие крохи. На соседнем дисплее Ника наблюдала за агонией обреченных пленников и подняла трубку одновременно с Михаилом Давыдовым.

– Долго соображаешь, Давыдов.

– Кто это? – Михаилу голос показался знакомым, но на гадание не было времени. – Мы заперты в серверной, идет газ, отоприте!

– Я знаю, – спокойно ответила Ника.

– Где Игорь? Скажите ему. Помогите!

– А ты не догадываешься, почему я знаю? Потому что сама это сделала!

– Как? Зачем?

– У тебя один вариант к спасению. – Голос женщины стал жестким. – Переводи деньги со своего счета на брокерский счет под именем Никас. Всю сумму! Срочно, а то подохнешь!

Газ быстро заполнял помещение. Кислорода становилось все меньше и меньше. Дина с широко раскрытым ртом шаталась по комнате, заглядывая во все ящики. Давыдов понял, что у него нет выбора. Еще немного и они действительно погибнут.

Он ввел сумму – сто пятьдесят пять миллионов долларов. Им не хватает всего двух миллионов, чтобы вернуть кредит полностью. А ведь есть еще десять минут до окончания срока. Они бы успели!

Горькая усмешка промелькнула на губах Михаила. На самом деле счет сейчас идет на секунды.

– Дина, сколько?

– Двенадцать, – откликнулась девушка. – Ты свалишься первым.

– Не отвлекайся! Быстрее! – поторопила Ника. Ей не нравилось, что обреченные к смерти переговариваются.

«Если откроют быстро, есть шанс, что откачают, – успокоил себя Михаил. – К черту деньги. Надо спасать Дину!»

Давыдов смотрел на список счетов. Среди них был и счет под именем Никас. Пару нажатий, и деньги уйдут. Теперь уже навсегда. Он хватал губами воздух, как рыба, выброшенная на берег. Но это не помогало. Легкие вдыхали какую-то гадость, а не кислород. Глаза застилал туман. Михаил подвел «мышку» к кнопке «Исполнить». Палец приподнялся над клавишей.

– Не верь ей! Дверь откроется через час после вытеснения воздуха!

Давыдов услышал голос Игоря Моисеева, а затем глухой грохот. Это Ника опрокинул стул, к которому был примотан владелец лаборатории.

Однако сознание уже покидало Михаила, он ничего не соображал. Его глаза закатились. Палец упал на кнопку «мышки», курсор на мониторе нажал клавишу «Исполнить».

Ника Самос заметила этот момент и прикрыла глаза. После тяжелой победы ее накрыла волна сладкой истомы. Неприглядную картину смерти она не желала видеть.

Леонид Романович Скворцов с утра не находил себе места. Его настойчивые звонки Осадчему остались без ответа. Это нервировало владельца банка. Уж не задумал ли гендиректор «Бригантины» его обмануть? А вдруг трусливого топ-менеджера напугало нечто большее, чем его угрозы, и Осадчий погасит кредит? Тогда ловкий план по возврату торговой сети превратится в прах. Скворцов будет выглядеть глупцом, поддержавшим ненавистную компанию льготным кредитом.

В этот день Леонид Романович остался дома, чтобы скрыть от посторонних свои эмоции во время триумфа. Победы в бизнесе должны быть тихими. Стремительное обогащение, как правило, следствие чужого разорения. Незачем давать повод для пересудов журналистов. Это раньше он с мальчишеским азартом лез в телевизор и стремился быть на виду. Теперь ему будет достаточно короткой строки в списке миллиардеров Forbs.

Каждые полчаса Леонид Романович получал сообщения о состоянии дел в банке. От «Бригантины» поступлений не было. Однако это не успокаивало мнительного Скворцова. Перечисление может произойти в самый последний момент. Он сам бы так поступил, желая поиздеваться над противником. Чтобы этого не допустить требовался взять Осадчего в тиски, навязать ему свою волю.

Скворцов послал на розыски генерального директора «Бригантины» бригаду бойцов из коллекторского агентства «Чистая совесть». Через час ему сообщили, что «клиент загнулся от передоза». Новость не обрадовала. Странная смерть гендиректора окончательно спутала карты. До сих пор Осадчий находился под его неусыпным прессом и контролировал процесс внутри «Бригантины». Он был гарантом того, что кредит не вернут вовремя. Кто будет принимать решения вместо него? А вдруг сейчас его замы заняты возвратом кредита!

Скворцов не выдержал напряжения и отправился в банк. В пятнадцать часов он сел за компьютер и уже не отходил от него. В режиме реального времени бизнесмен следил за всеми поступлениями на корреспондентский счет банка. Когда до заветного рубежа – восемнадцать часов – осталось двадцать минут, в кабинет вошел управляющий. Постная физиономия не обещала приятных новостей.

– Леонид Романович, мне сообщили, что в офис «Бригантины» вернулась главный бухгалтер Вилисова, – доложил он.

– Она бросила отдых и прилетела с Кипра?!

– Получается так.

– Ты говорил, что эта неподкупная баба…

– …самая щепетильная из всех главбухов, – закончил фразу управляющий.

– И она может заметить, что кредит еще не возвращен.

– Даже не сомневайтесь.

Пульс у Скворцова подскочил, давление зашкалило. Он принял успокаивающую таблетку. Взгляд упал на часы на мониторе, которые должны были приближать его к обладанию заветными акциями. Но цифры словно замерли, ему казалось, что время остановилось.

– Перевести все часы на десять минут вперед! – гаркнул Скворцов.

– Что?

– Прикажи системщикам, сдвинуть время вперед на десять минут. Везде! Во всех компьютерах! Во всех программах! Во всех отчетах!

Управляющий кивнул и удалился. Вскоре цифры на дисплее Скворцова мгновенно перескочили с 17:43 на 17:53. Нетерпеливый взгляд взвинченного дельца метался между таблицей поступлений и последними двумя цифрами. Губы бормотали:

– Ну, давай же быстрее. «Бригантина» должна стать моей!

– Дыши! Я прошу тебя, дыши!

Слова пробивались к угасающему сознанию, словно через перину.

– Вдохни, миленький!

Михаил разлепил веки. Он лежал на полу, над ним склонилось зареванное личико Дины, к его рту была прижата маска. Он глубоко вздохнул. Дина оторвала маску и накрыла свой рот. От маски тянулся шланг к небольшой колбе. «Противогаз с запасом кислорода», – догадался Михаил.