Владимир Михановский - Вершины держат небо

Теперь уж не дождутся…

Корреспондент подарил генералу Матейченкову тоненькую брошюрку – свою первую книжку с не очень оригинальным названием «Сибирские будни», сделав на ней теплую надпись.

Генерал заложил книжку в толстенный «Православный словарь», заботливо обернутый в целлофан. А себе для памяти пометил в записной книжке: как только выдастся свободная минутка – позвонить жене погибшего в Новосибирск. Корреспондент на книжке оставил свой телефон, настойчиво приглашал в гости, ежели судьба забросит в Сибирь. А вот как зовут молодую вдову, генерал так и не узнал…

Он позвонил в Новосибирск в тот же вечер. Разговор с женой погибшего был долгий и тяжелый.

Ныне Грозный жил странной жизнью, если это можно назвать жизнью, а не, допустим, выживанием.

Днем на улицах можно было встретить редких прохожих, принадлежащих к мирному населению. Тот тащился к дальней уцелевшей колонке со своей банкой или ведерком за водой, этот – к близлежащему импровизированному летучему базарчику перехватить хлеб насущный да пачку папирос или сигарет ростовского, по преимуществу, производства. Кто-то туда же нес последнее из вещей в надежде найти такого же нищего покупателя.

Военные предпочитали не ходить в одиночку. Они передвигались группами, с оружием наготове, чтобы тотчас ответить на стрельбу из люка или из многочисленных развалин.

По нескольку раз в день по главным улицам Грозного проходили группы саперов-миноискателей, и каждый раз у них оказывалась пожива, хотя еще вчера участок был обезврежен. Большую помощь оказывали собаки-саперы, натасканные на взрывчатку.

Генерал Матейченков припомнил то ли легенду, то ли быль об овчарке, которая обладала столь тонким нюхом и так ловко насобачилась находить вражеские мины, что боевики объявили за ее голову, живую или мертвую, награду в тысячу долларов…

Он стоял у окна штаба, заложив руки за спину, и наблюдал за вечереющим Грозным.

Темнота наступала быстро, по южному, без особых полутонов. Кажется, только что на западе сияла заря, и вот она враз потускнела, перечеркнутая темными полосами.

Город, однако, опустел еще быстрее.

Уже к шести часам на улицах не было ни души. И дело тут было не комендантском часе: просто каждая улица превратилась в смертельную западню, где любого случайного прохожего могут подстрелить, просто так, на всякий случай.

Теперь задача любого – пережить ночь, докарабкаться до утра.

У военных – свои заботы. Хотя они уже стали привычными, однако все равно будоражат. Солдаты укрываются в блиндажах, окопах полного профиля. Готовят боевое оружие, снимают его с предохранителя: нужна постоянная боевая готовность, иногда вопрос жизни и смерти решается в несколько коротких мгновений.

Под особое наблюдение берутся опасные развалины – а опасны в принципе все. Боевики, выползающие из своих нор, перемещаются, все время меняя позиции. Вынырнул из подземного люка, отстрелялся либо метнул гранату, заложил на проезжей части мину – и обратно, в надежное подземелье.

Матейченков смотрел на пустынную уличную перспективу. Размышлял, как объединенной федеральной группировке надлежит действовать дальше. Так или иначе, нынешнее положение с «подземным царством» нетерпимо.

Видимо, и боеприпасов у боевиков там достаточно, и возможности есть для лечения своих раненых, да и убитых там же хоронят, как велит мусульманский обычай.

Пробовали бороться с вылазками из-под земли самым прямым и грубым путем: как только встречали подозрительный люк, ведущий к подземным коммуникациям, его открывали и забрасывали гранатами, затем замуровывали кирпичами или бетоном.

Но такой метод мало что дал – слишком много люков было в Грозном. Да и что даст замурованный люк? Выбраться можно и из любого другого, или – в крайнем случае – вырыть другой, если это так уж необходимо.

Нет, нужно было придумать что-то радикальное, и в этом смысле генерал Матейченков крепко надеялся на «экспедицию» полковника Николая Петрашевского.

А пока генерал стоял у окна, наблюдая, как стремительно замирает жизнь в чеченской столице.

На ночь усиливается охрана блокпостов. К ним подтягивается военная техника. Резко увеличивается и само количество блокпостов, они располагаются во всех узловых точках города. Вон из остановившейся у блокпоста бронемашины поспешно выгружаются цинки с боеприпасами, автоматы, гранатометы с подствольниками…

Ни о каком городском освещении, конечно, и речи нет. Для случайного прохожего, который немного заплутался в каменных джунглях и во время не поспел домой, это, конечно, чревато разного рода неприятностями, а то и смерти подобно.

Не очень это приятно и для тех, кто сидит в окопах и за толстыми и все-таки ненадежными стенами блокпостов. В темноте ведь можно и не заметить подползающего или уже целящегося в тебя врага, ежели у тебя нет прибора ночного видения. У нас этих приборов – страшный дефицит, без них ночью плохо.

Зато кому вольготно ночью – это вражеским снайперам, у которых имеются эти самые приборы. Тем самым пресловутым «белым колготкам», как их окрестила народная молва.

Часть снайперов надежно укрыта среди развалин, так сказать, законспирирована там. Они могут сидеть среди развалин сутками и даже неделями, ничем себя не проявляя, и ожидать своего часа. Из из подземелья, опять же по ночам, доставляют горячую еду и все прочее, необходимое для жизнедеятельности.

И все это делается для того, чтобы в подходящий момент произвести один-единственный выстрел, который может нанести федералам урон больший, чем трехтонная вакуумная бомба.

Снайпер выстрелил – и его миссия в данной точке выполнена: его срочно эвакуируют под землю через ближайший люк, где он – или она – по всей вероятности, имеет условия для того, чтобы отдохнуть и набраться новых сил.

«Вот до того бы осиного гнезда добраться! – подумал генерал Матейченков. – Но вряд ли сумеет их разыскать там полковник Петрашевский, особенно с первого раза».

За окном уже совсем стемнело.

Вдали и вблизи грохочут очереди автоматического оружия разных видов и систем. Одни, видимо, бьют прицельно – блокпосты перестреливаются с боевиками, которые вылезли из подземных нор. А кто-то, возможно, палит в белый свет как в копеечку, чтобы пересилить свой страх.

В белый свет… А вот света как раз и нет.

Матейченков не раз наблюдал в боевых условиях, во время ночного боя, как в небо запускаются осветительные ракеты, на парашютах или без, как обе стороны обмениваются трассирующими очередями. Но все это было вне Грозного, в горных либо равнинных условиях.

Здесь же, в городе, нет ни осветительных ракет, ни трассирующих очередей. Причина проста: ни одна сторона не желает себя обнаруживать, чтобы не попасть под обстрел противника.