Сергей Зверев - Бешеные горы

— Ясно, — ответил Артемов. — Побудь на связи.

— Есть.

Артемов отключил микрофон и посмотрел на собравшихся.

— Думаю, решение Бурого правильное, — неторопливо высказался он. — Риск, конечно, большой. Но тянуть мы тоже не можем. Этой ночью Нагаев вряд ли ожидает нападения. К тому же мы не знаем, как долго он будет находиться в Карачое.

— Если он вообще там, — не желая уступать, буркнул Орлов.

— Вот и проверим, — сказал Артемов. — Все, считаю, что решение принято единогласно. — Он нажал кнопу связи: — Бурый, на сколько намечена операция?

— На два часа, — ответил Теплов.

— Хорошо. Действуйте.

— Есть.

— А ночка темная была, — сказал Борман, поглядев в черное небо, усеянное разноцветными точками звезд.

— Хорошая ночка, — ответил Бурый. — С подсветкой, как надо.

Вертолет, высадив их на указанной высоте, уже улетел, чтобы не создавать шума среди молчаливых гор, где звуки были слышны на большом расстоянии.

Времени час с четвертью. Как раз хватало на то, чтобы подготовиться и даже устроить перекур перед началом операции. Хотя перекур, конечно, всего лишь синоним передышки. В группе никто не курил, поскольку, хотя это не воспрещалось, курящему человеку было просто не выдержать тех нагрузок, которые зачастую требовали обстоятельства. Как запланированные, так и нежданные. Во избежание последних Бурый всегда готовился к операции как можно более тщательно. Тут он никому поблажки не давал, будь ты хоть какой профессионал.

— Не спешить, — приказывал он, — времени хватает. Раскладывайте парашюты аккуратно. Второй попытки у нас может не быть.

— Да все нормально, командир, — успокаивал его Борман, — полетим как птички.

— Слышь, ты, птичка, — развернулся к нему Глеб, — а кто в прошлый раз задницей весь склон пропахал?

Алиса, сосредоточенно разбирающая в темноте свой параплан, тихонько засмеялась.

— Так ветер какой был! — возмутился Борман. — К тому же я попал под нисходящий поток. Вот и потащило…

— «Потащило»… — передразнил Глеб. — Тут тебя снова потащит?

Борман хотел что-то сказать, но только досадливо махнул рукой и снова наклонился над парашютом, разбирая каждый строп и каждую складку ткани.

Бурый подошел к Калмыку.

— Как у тебя?

— Порядок, командир, — выпрямился тот.

Хоть и было темно, Бурый успел разглядеть выражение его лица. Ничего, спокоен, собран, действует уверенно. Если немного и нервничает, то по нему этого не заметно. И это при том, что он прекрасно знает, какая встреча им может быть приготовлена внизу.

— Хорошо, — кивнул Глеб.

Он отошел к началу склона, проверил еще раз свой параплан, расстеленный на плоских, теплых еще камнях. Затем немного подождал, вглядываясь в неясные очертания скал и холмов, расстилавшихся внизу.

Видимость была почти нулевой, сложность полета по стобалльной шкале приближалась к девяноста баллам. Хорошо еще, не было сильного ветра. Но в горах это не постоянный показатель. В любую секунду можно попасть в сильнейшее завихрение. Как говорится, не знаешь, откуда дунет. Поэтому все предусмотреть просто невозможно.

В принципе группа, проведшая не одну сотню подобного рода полетов, была полностью готова к предстоящему испытанию. Но все же Бурый по вполне понятным причинам волновался. Одно дело, учебный полет. Другое — боевой, когда на карту поставлено выполнение задания, от которого зависят жизни многих и многих людей. И когда право на ошибку полностью исключено. Такая ответственность усложняла задачу в разы, и даже закаленные нервы Бурого, казалось, слегка вибрировали перед очередным прыжком в неизвестное.

— Десять минут перекур, — произнес дежурные слова Глеб, увидев, что предполетная подготовка личным составом закончена. — Все ко мне.

Спецназовцы подтянулись к командиру, все пока молчали.

— Повторяю задание, — начал негромким голосом Глеб, вглядываясь в лица подчиненных, голубовато-бледные в свете яркого диска луны. — Первым идет Борман, за ним Калмык, потом Алиса. Я замыкающий. Лететь нам пятнадцать километров. Направление юго-юго-запад. Угол снижения примерно тридцать градусов. Держим дистанцию, не расползаемся по периметру. Внизу собираемся вместе, возле перевала. Только после этого приступаем ко второй фазе.

— Все понятно, — сказала Алиса.

Борман кивнул, вторя ей. Один Калмык не отозвался, и Глеб забеспокоился.

«Нервничает? Очень может быть».

— Проверим связь.

Бурый постучал пальцем себя по уху, где сидел крохотный микрофон, отошел на несколько шагов.

— Борман, как слышишь меня?

— Отлично слышу, командир, — зарокотал прямо в ухе гулкий голос капитана Лещенко.

Бурый резко обернулся, погрозил кулаком.

— Тихо ты!

— Так связь же проверяем! — развел руками Борман, вызвав улыбку Калмыка, стоявшего рядом.

Дурачился перед полетом капитан Лещенко, снимал напряжение. Бурый, заметив улыбку Калмыка, мысленно поблагодарил Бормана. Хорошо, что выполнение задания начнется в добром расположении духа. Дай-то бог, чтобы так пошло и дальше.

— Ладно, — сказал Бурый, окинув внимательным взглядом холм и вершины гор, — начинаем.

Не надевая пока парашюта, он встал на край холма, с которого им предстояло подняться в воздух. Теплый ветерок бил в лицо — то что надо.

Бурый обернулся к Борману, уже закрепившему на себе лямки и стоящему со стропами в руках.

— Пошел!

Борман сделал широкий шаг, слегка разводя руки. Сейчас же купол, лежащий грудой темной материи на земле, вздрогнул и приподнялся, как живое существо. А Борман, чуть наклоняясь вперед, все быстрее шел дальше. Вот он достиг края холма и шагнул вниз.

Параплан, который он тянул за собой, весь надулся гигантским полотнищем и стоял за спиной Бормана перпендикулярно земле. А Борман, все больше убыстряясь, уже бежал по склону холма.

Парашют вдруг, поймав какую-то последнюю, недостающую ему, струю ветра, плавно оторвался от земли и начал подниматься над Борманом. Еще пару секунд тот бежал по земле, и вдруг ноги его мягко поплыли в воздухе, он подобрался, чуть боком взвился метров на десять над склоном и стал подыматься все выше и выше.

— Отлично, — кивнул Бурый, придирчиво наблюдавший за взлетом. — Калмык, пошел!

Калмык, уже стоявший наготове со стропами в руках, побежал к краю обрыва. Его взлет прошел еще лучше, чем у Бормана. Сочтя это добрым знаком, Бурый пошел надевать подвеску — Алиса уже начинала разбег.

Через несколько минут все четверо благополучно поднялись с холма, набрали высоту и начали планирование в сторону деревни Карачой, упрятанной где-то среди темнеющих со всех сторон гор.

Бурый, посматривая на прибор навигации, закрепленный у него на руке, то и дело искал взглядом своих бойцов, стараясь все время держать их в поле зрения. Видимость была почти нулевой. Внизу ничего не разобрать, все сливалось в черно-серую массу. В горах и днем-то сверху попробуй сориентируйся, а уж ночью вообще ничего не разберешь. Только и можно было что, глядя в звездное небо, найти на нем купол. А поскольку летели быстро и местность все время менялась, то куполы эти поминутно пропадали на фоне горных цепей, черных даже под лунным светом.