Роберт Крейс - Первое правило (в сокращении)

— Ни единого. Никаких отпечатков, улик и свидетелей. Мы понятия не имеем, кто они, поэтому занялись жертвами.

Вмешался Дитц:

— Выяснилось, что между жертвами первых шести ограблений есть нечто общее. Трое были наркоторговцами, один промышлял порнографией, отмывая деньги для израильской мафии, еще двое торговали ювелирными изделиями, в том числе крадеными. Вот мы и решили выяснить, какие секреты имелись у Фрэнка Мейера.

— Фрэнк не делал ничего противозаконного.

— Вы не можете знать это наверняка.

— Он занимался бизнесом. Торговал одеждой.

Террио вынул из кармана фотографию. На ней Фрэнк, Пайк и директор химической компании Делрой Спенс были сняты в сальвадорских джунглях. Спенс был грязен, одет в лохмотья, бывшие когда-то синим деловым костюмом, и кишел вшами. Мейер и Пайк в футболках и линялых рабочих брюках держали в руках автоматы М-4. Мейер и Спенс улыбались. Спенс — потому, что Пайк, Мейер и Лонни Тан только что спасли его после двухмесячного пребывания в плену у банды наркотеррористов. Мейер — потому, что отпустил шуточку насчет демобилизации и женитьбы.

— Вы с Мейером были наемниками.

— И что?

Террио вгляделся в снимок.

— Он объездил весь мир и всюду заводил знакомства с теми, от кого стоило бы держаться подальше. Может, в конце концов начал импортировать не только одежду.

— Только не Фрэнк.

— Да? Никто из его друзей и соседей понятия не имел, чем он занимался раньше. Этот снимок — единственное напоминание о прошлом, которое мы нашли у него в доме. Как думаете, почему?

— Чтобы не раздражать Синди.

Террио спрятал снимок.

— Эта банда грабителей выбирала дома, а не просто вламывалась в первый попавшийся. Рано или поздно выяснится, что у Мейера было нечто ценное для них — наркота или наличные.

Не добавив больше ни слова, Террио вернулся к бежевому седану. Дитц остался на месте.

— Значит, вы не виделись с ним десять лет? — спросил он.

— Да.

— А почему? Рассорились?

Пайк задумался, подыскивая верные слова.

— Как я уже сказал, из-за его жены.

— Но ведь он сохранил вашу фотографию. И не стал сводить татуировки. Что они значат? Знак какой-нибудь воинской части?

Пайк не сразу понял:

— Вы про стрелы?

— Да. Здесь и здесь, как у вас.

Когда Пайк в последний раз виделся с Фрэнком в день его окончательной и бесповоротной демобилизации, никаких татуировок у Фрэнка Мейера и в помине не было.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Пайк.

Дитц делано улыбнулся и понизил голос:

— Впервые встречаю человека, у которого на счету столько трупов и который до сих пор разгуливает на свободе.

Пайк проводил взглядом уходившего Дитца. Террио уже ждал в машине. Дитц сел за руль. Женщина на заднем сиденье что-то сказала Террио, машина двинулась прочь.

Все в порядке. Вот только Фрэнка Мейера больше нет.

Подошла взволнованная женщина в татуировках.

— Что им было нужно?

— Одного из моих друзей убили.

— Это ужасно. Они думают, что его убили вы?

— Ничего подобного.

Она издала хрипловатый смешок.

— Слушайте, именно так они и считают. Можете мне поверить: эти ребята вас боялись.

— Может, и так.

— А я не боюсь.

Пайк взвалил на плечо рюкзак.

— Вы меня не знаете.

Устроив рюкзак на спине поудобнее, он возобновил пробежку.

Вернувшись к своему джипу, Пайк повел его прямиком к дому Фрэнка Мейера. Пайк солгал Террио: Фрэнка он видел три года назад, хотя до разговоров дело не дошло. Общий друг сообщил, что у Фрэнка теперь дом в Уэствуде, и Пайк решил проехать мимо и посмотреть. Мейер служил в отряде Пайка, и тому было приятно убедиться в том, что давний товарищ преуспевает.

Дом в Уэствуде был обнесен лентами, как место преступления. Черно-белая машина с радиостанцией была припаркована перед входом, рядом с двумя передвижными лабораториями криминалистов, седаном без опознавательных знаков и фургоном теленовостей. Две женщины-полицейских, охранявшие дом, отдыхали в машине с радиостанцией.

Пайк припарковался на расстоянии квартала и осмотрел дом снаружи. Ему хотелось знать, как погиб Фрэнк, он уже подумывал, не залезть ли в дом сегодня же ночью, когда из машины криминалистов вылез эксперт Джон Чэн. Чэн был другом Пайка.

Машина Чэна стояла перед другой машиной, в которой сидели охранницы. Пайк решил последовать за Чэном, если он уедет, и подождать еще, если Чэн войдет в дом.

Пока он ждал, как обернется дело, его мобильник зазвонил. Определился номер — он принадлежал Джону Чэну.

— Привет, Джон, — сказал в трубку Пайк.

Склонный к паранойе Джон шептал, боясь, что его подслушивают, даже когда сидел один в собственной машине.

— Джо, это я, Джон Чэн. Я в Уэствуде, возле места преступления. Как раз прибыла полиция, и…

— Я у тебя за спиной, Джон. Обернись.

Чэн высунулся из своего пикапа, сразу заметил Пайка и снова убрался в салон.

— К тебе уже наведались из полиции?

— Какой-то детектив Террио.

— Я звоню предупредить тебя, старина: нашли снимок, на котором ты рядом с убитым.

— Хочу посмотреть, что там стряслось.

Помедлив, Чэн вздохнул:

— Ладно, слушай: в доме сейчас два каких-то типа из Западного Лос-Анджелеса. Сколько они там проторчат, не знаю.

— Ничего, подожду.

— Идет. В общем, будет путь свободен — позвоню. — Чэн выбрался из машины и поплелся к дому.

Пайк окинул внимательным взглядом дом Фрэнка. Дом выглядел надежным, крепким, под стать тому Фрэнку, которого знал Пайк. Увиденное Пайку понравилось. Фрэнк умел жить.

Спустя некоторое время в дверях показались женщина и мужчина — скорее всего, те самые детективы из Западного Лос-Анджелеса. Они сели в седан без опознавательных знаков и укатили. Пока Пайк смотрел им вслед, позвонил Чэн:

— Ты еще здесь?

— Да.

— Сейчас выйду за тобой. Времени у нас почти нет.

Пайк встретился с Чэном на боковой дорожке и последовал за ним в дом. На пороге Чэн вручил спутнику бумажные бахилы.

Они обулись и шагнули в большую круглую прихожую с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. У подножия лестницы высились старинные напольные часы, словно охраняя запекшиеся кровавые, цветом напоминающие ржавчину, отпечатки ног на полу.

Входя в дом Фрэнка, Пайк испытал странное чувство: казалось, он как будто явился сюда без приглашения, зная, что ему здесь никогда не обрадуются. Жизнь Фрэнка он видел издалека и мельком, но не был допущен в нее. Его так и не познакомили с Синди и мальчиками, а он, несмотря на это, явился к ним в дом.

Следом за Чэном Пайк прошел в просторную гостиную с прилегающей к ней столовой. Несимметричная лужа засохшей крови, около шести футов в поперечнике, темнела на полу между холлом и обеденным столом. Ярко-зеленый шпагат был натянут между металлической опорой в центре лужи и двумя такими же опорами, ближе к стене гостиной. Шпагат обозначал вероятное положение стрелявших. Поодаль в гостиной виднелось еще одно кровавое пятно, размером поменьше.