Дмитрий Осокин - Причём тут менты?!

— Энди, где ты, маленький Энди, где ты? Я к тебе!

— Всем тихо! — страшным шепотом приказал Атас.

Его рука рефлекторно дернулась к подмышке, но он тут же отдернул ее, неприлично ругнувшись на языке глухонемых. Все верно, оружия у него не могло быть — не на задании! В отгуле! Девчушка попыталась что-то сказать…

— Молчать! Дима, в угол справа от двери, прижми там мальчика с девочкой. А ты, ты ответь: «Я тут», как-нибудь так… А затем — молчать!

Атас вжался в стену у двери, я вместе с позеленевшим Энди и девчушкой — она держалась довольно спокойно, возможно, просто еще не сообразила, что происходит, — тихо отошел в тот угол, который оказался бы прикрытым открывшейся дверью. Возможно, помог ноотропил, но я вполне понимал Атаса: если это действительно киллер — а звук из прихожей раздался слишком характерный, кого-то свалили с ног жестким ударом по тыкве, — то безоружный Атас, вздумай он выпрыгнуть в тот длинный, узкий коридор, просто-напросто совершил бы самоубийство. Причем не самым оригинальным способом, что может быть страшнее!

— Энди, милый, где ты?! Есть кто-нибудь в этой квартире? Позовите мне Энди! Покажите мне, где он, мой маленький друг!

Обладатель неприятного голоса не спешил проходить в глубь квартиры. Его можно было понять: я запомнил пару комнат у самой двери, обыскивать их одну за одной он не мог себе позволить, так как не был застрахован от того, что желанный Энди выскользнет из квартиры.

— Позови его! Иначе он перестреляет всех соседей! Ну! Повторяй: «Да здесь я, здесь».

Ну! — Атас шептал с такими страшными интонациями в голосе, смотрел настолько свирепо, что смог загипнотизировать «милого маленького Энди». Тот даже чуть сымпровизировал: от безумного страха ему просто не удалось сразу запомнить слова Атаса.

— К-к-кто там орет?! — дискантом пискнул он. — Что, не знаешь, здесь я, здесь, в своей комнате!

Ободряюще ухмыльнувшись, Атас показал ему большой палец и замер в боевой стойке слева от двери.

— Выйди ко мне, друг! Дру-уг! — позвали из коридора.

Уже ближе, тот парень умел двигаться быстро и бесшумно: я, например, шагов не услышал. Энди нужно было чуть встряхнуть. Мило улыбнувшись, я ткнул его под ребро пальцем и одними губами показал: «Заходи».

— Заходи! — подпустил петуха он.

Теперь Атас на нас уже не отвлекался.

Половицы скрипнули в коридоре у самой двери… и она резко распахнулась в комнату. Теперь я уже не мог видеть Атаса и сосредоточился на том, чтобы сдержать дрожь — зубы этого Энди с такой силой стучали друг о друга, что казалось, эта чечетка нас сразу же выдаст. Мне пришла в голову мысль резко ударить по двери, чтобы прихлопнуть ею незваного гостя, но об этом мы с Атасом не договаривались. И я промедлил.

Распахнутая дверь закрывала от нас все, что могло произойти на пороге комнаты. Но там словно что-то взорвалось: послышалось движение, резкий удар, отвлекающий выкрик Атаса «Стоять! К стене!» и ответный возглас, полный боли и изумления:

— Ойо!

Затем громыхнул выстрел. Второй выстрел из боевого оружия за сутки. Сразу же в ноздри ударил характерный запах пороха, что-то отвратительно взвизгнуло, одно из оконных стекол в комнате беззвучно осело. Прямо мне в ухо взвизгнула мисс Татуировка, Энди просто бессильно обмяк. А я, решив, что дело плохо, не должен был Атас позволить ему стрелять, поспешил претворить в жизнь свой коварный план и изо всей силы вмазал ногой по двери.

Она резко дернулась, но к своему ужасу я заметил, что она припечатала к косяку Атаса. Хотя не его одного: под мышкой у него была пропущена чья-то рука с револьвером, и когда его на мгновение припечатало дверью к косяку, вышел неплохой болевой приемчик. Ствол грохнулся на пол, но рука успела исчезнуть.

— Бля-а! — Атас или киллер, мне уже не было видно кто, собственно, так некультурно выразил свое разочарование: дверь сразу же резко пихнули назад, и она заняла изначальное положение, закрыв от меня место боевого контакта.

Только теперь донесся звук бьющегося стекла.

— Уйдет, убью! — прозвучало прощальное напутствие, теперь уже определенно голосом Атаса.

Послышался удаляющийся топот двух пар ног.

Размышлял я не долго. Как бы я ни подвел Атаса, он не мог бы пригрозить мне смертью в том случае, если уйдет тот парень, за которым погнался он сам. Поэтому его напутствие могло подразумевать только к милому маленькому Энди. Повторным ударом ноги я попытался захлопнуть дверь, но ей вновь что-то помешало коснуться косяка. Пистолет! Не револьвер, нет: девятизарядный «вальтер», в чем-чем, а в этом я разбираюсь.

Что же… если Атас не подобрал его, то — одно из двух: или у него не хватило на это времени, или он хотел сохранить на нем оригинальные отпечатки пальцев. И то и другое одинаково вероятно. Поэтому я ограничился тем, что отпихнул ствол в сторону носком ботинка и — с третьей попытки! — закрыл дверь. Правда, перед этим мне не удалось побороть искушения выглянуть в коридор, благо топот опасной погони уже стих где-то на лестнице. Входная дверь была распахнута. А рядом на грязном полу в довольно дурашливой позе лежал папа трусливого Энди, коротышка Викентьич. С его головы стекала кровь, а потешные узкие очки каким-то странным образом оказались на дверной ручке, где и висели, зацепившись за нее дужкой.

Можно представить, как все произошло: «Его фазер не впускает в квартиру посторонних!» Боялся он, что ли? Напрасно! Те, кого нужно бояться, сами войдут: «Простите, Андрей здесь живет?» — «Здесь». — «Можно?» — «А кто вы такой?» — «Друг!» — «Что-то я вас не знаю!» — «Разве это так важно?» — «Не могу вас пустить!» Тогда получи! Скорее всего — рукояткой «вальтера» по темени сверху вниз, благо, рост небольшой…

Неприятно. Милый маленький Энди — я не виноват, мне понравилось, как к нему обращался «друг», — попытался прошмыгнуть мимо меня в коридор. Может — к отцу на помощь, но, может — и на улицу, прогуляться. А в беге я бы его не достал. Поэтому пришлось аккуратно отпихнуть Энди назад.

— Оставайся на месте!

Похоже, ему захотелось меня ударить, а рисковать мне не хотелось. Атас просил сохранить его для науки! Какой? Хм, есть такая — виктимология! Поэтому я вспомнил о завалявшейся в кармане пальто трофейной «Перфекте». Он был куда младше меня, но заниматься с ним боксом мне тоже не хотелось — после визита к Лине на день рожденья мне следовало еще больше беречь свою голову. В том случае, если я собирался хоть раз еще поесть. А я бы хотел это сделать. Ведь если есть будет нечем, не долго и умереть!

Расчет оказался верным. Едва я выхватил эту детскую игрушку и грозно передернул затвор, Энди сразу обмяк.

— С тобой мы еще не закончили, парень! — пытаясь подражать тону Атаса, сурово сказал я. — Утверждаешь, что сказал нам всю правду? За тобой приходил убийца. Мой друг, как и обещал, тебя спас! Но вот в чем вопрос: как этот киллер тебя вычислил?