Вадим Россик - Репетитор

Сашка тут же обвила мою шею прохладными руками.

– Какой же ты дурачок, Сережка! Я только твоя и всегда буду только твоей! Ну, перестань дуться на меня, глупый!

Она чмокнула меня в щеку и села в БМВ.

Спустя некоторое время, когда мы уже мчались по дороге на юго-запад, Сашка вдруг тихо спросила:

– Сережа, ты меня любишь?

Я не ожидал такого вопроса. Мы с ней никогда не говорили о своих чувствах друг к другу. Честно говоря, я ждал и боялся такого разговора. Да, мне было хорошо с этой простой, открытой, веселой девчонкой. Но скоро, так или иначе, история с Никасей закончится. Что дальше? Что я могу дать Сашке Булкиной? Она ведь еще очень молода, а я уже в таком возрасте, когда обращение «молодой человек» начинает радовать. Ей нужен нормальный обеспеченный муж, семья…

– Люблю.

Сашка заулыбалась.

– Сильно-сильно?

– Нечеловечески! – буркнул я, вдруг разозлившись сам не зная почему.

Девушка нежно погладила меня рукой по щеке и все так же тихо сказала:

– Я тебя тоже сильно-сильно… Ты – мой генерал.

Она замолчала, задумчиво глядя в окно. Я постарался сосредоточиться на управлении автомобилем. Наш серый БМВ исправно глотал километр за километром гладкий асфальт прекрасных германских автобанов. Я направил машину по дороге Е44 в направлении Трира. Этот город был основан еще в шестнадцатом году до Рождества Христова при римском императоре Августе и носил название Аугуста Треверорум. Между прочим, Трир претендует на звание самого древнего города Германии, хотя с этим не согласны жители нескольких других мест. Город известен всему миру как место рождения Карла Маркса. Менее известно, что почетным гражданином Трира одно время был Адольф Гитлер.

Справа и слева вдоль дороги виднелись зеленые холмы. Кое-где на их вершинах располагались маленькие городки с торчащими колокольнями церквей, башни старинных замков или громадные мачты ветрогенераторов. Постепенно невысокие холмы превратились в покрытые густым лесом горы. Отвесные скалы сжали дорогу. По пути мы несколько раз пересекли медленно текущие воды Мозеля.

– Как же здесь красиво, Сережа. Мы как будто в сказке оказались, – восторженно проговорила Сашка, любуясь величественной гладью реки.

– Ты права. Природа просто волшебная, – согласился я с девушкой.

– Как ты думаешь, когда мы сможем поехать к моему отцу? – вдруг спросила Сашка.

Я пожал плечами.

– Вот закончим наши дела в Париже и съездим.

– Знаешь, для меня это будет настоящий праздник. Я ведь всю жизнь жду этого момента, – улыбнулась девушка.

– Давай сначала сделаем работу, получим деньги. Какой же праздник без денег? Так, будни…

Сашка недовольно нахмурилась.

– Какой ты, все-таки, Сережка, зануда! Приземленный и меркантильный! Вечно ты мне крылья обрываешь. Не даешь даже помечтать.

Я наставительно произнес:

– С тобой так и надо, а то ты потолок пробьешь на своих страусиных крыльях.

Девчонка посмотрела на меня с укором.

– Вот из-за таких как ты, Серый, люди и не летают!

Тем временем мы миновали, оставшийся в стороне, Трир. Следующим этапом нашего путешествия был Люксембург. Я вел машину уже несколько часов и планировал после Люксембурга сделать остановку для короткого отдыха. Где-нибудь возле Тьонвиля, уже во Франции.

– Слушай, а где в Париже мы будем искать эту Никасю? Это же, наверно, большой город? – задала новый вопрос Сашка.

– Очень большой. Пожалуй, самый большой в Европе.

– Тем более. Как же мы ее найдем? – забеспокоилась моя попутчица.

Я коротко глянул на нее. На Сашкином лице была написана такая неподдельная тревога, что мне стало смешно.

– Рано еще истерить, мамзель Булкина. Скажу тебе по секрету: есть у меня одна мысль и, если она верная, то я догадываюсь, где могут прятать Никасю в Париже.

Сашка с сомнением покачала головой.

– А если мы ее все-таки не найдем? Что ты тогда будешь делать?

– Пойду себе вены резать, – вздохнул я. Потом серьезно добавил:

– Нет уж, Сашенька. Нельзя мне не выполнить это задание. Боюсь, что Никася находится в смертельной опасности. Ее могут убить в любую минуту. Про больную дочь друга и не говорю. Тоже нужно спасать ребенка. А знаешь, что в любом расследовании главное? – сменил я тон.

– Что? – встрепенулась девчонка.

– Распутывая любую цепочку, главное – в конце этой цепочки не выйти на самого себя, – засмеялся я.

– Да ну тебя совсем! – обиделась Сашка. – Вечно ты надо мной издеваешься. Лучше смотри внимательнее на дорогу, водятел!

Вскоре дорожные указатели на немецком языке сменили французские. Оставив с правой стороны столицу Великого Герцогства Люксембург – маленький городок с одноименным названием, мы почти достигли французской границы. Где-то здесь находился и тот самый Шенген, давший свое имя визам, благодаря которым, мы могли беспрепятственно пересекать границы многих европейских стран. Сашку опять укачало и она, перебравшись на заднее сиденье, устроилась там подремать.

Прекрасная Франция, как любят называть свою страну ее жители, встретила нас хмуро. Яркое солнце осталось далеко за спиной, а перед нами лежали бесконечные мокрые поля, огороженные высокими проволочными ограждениями. Серое небо, затянутое низкими облаками, поливало дорогу мелким холодным дождем. За Тьонвилем мы повернули на Реймс. Проехав еще несколько километров, я увидел стоянку для отдыха путешественников. Большая площадка была заставлена двухэтажными туристическими автобусами и огромными фурами, между которыми притулились несколько легковушек. На краю стоянки находилось кафе с небольшим магазинчиком, а за ним виднелась заправочная станция. Пора было сделать перерыв – перевести дух и чего-нибудь съесть.

Я, на всякий случай, поставил БМВ поближе к выезду на шоссе. Потом осторожно положил пистолет в карман спортивных штанов. И оказалось, что правильно сделал. В кафе нас ждал сюрприз. На веранде под навесом один из столиков занимали наши знакомые по мусорной делегации Владимир и Анатолий. Заметив нас, они приглашающе замахали руками. Делать было нечего, пришлось подойти.

– Приветствую вас, коллеги. Какими здесь судьбами? – произнес я, с умыслом протягивая руку между друзьями. Мне хотелось установить, кто из них является старшим. Простой психологический трюк. Как правило, первым жмет руку тот, кто верховодит в паре. Улыбчивый Вовка сердечно потряс мне руку. Его лицо выражало такое восторженное удивление, что другой, менее доверчивый человек, на моем месте безоговорочно поверил бы в то, что наша встреча была чистой случайностью. Серьезный Анатолий тоже пытался изобразить некоторую радость. После обмена приветствиями, мы уселись за столик. Бросив беглый взгляд на открывающийся с веранды вид, я оценил удобство этого места. С него отлично просматривалась вся площадь стоянки.