Андрей Поповский - Второй раунд

Тамик услышал требовательный сигнал клаксона и открыл ворота. Жорж въехал внутрь на своем огромном шестисотом «Мерседесе», недавно пригнанном из Москвы, и остановился перед зданием.

Заглушив двигатель и выйдя из машины, он небрежно спросил у Тамика, который наглухо закрыл ворота и подошел к шефу:

— Где он?

— Мы его заперли в подвале. Там, где у нас обычно сидели, прорвало трубу, и сейчас там воды по колено. Я решил посадить его в большую комнату, туда, где раньше хранились стройматериалы и всякое там барахло, — опередив Тамика, пояснил бригадиру подошедший сбоку Махал.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет, он был без сознания, когда мы его туда затащили и приковали наручниками к стене. Без тебя мы не стали с ним говорить, да ты мне так и не сказал, по какому делу он понадобился, — равнодушно пожал плечами Махал.

— Ладно, — Жорж сплюнул в сторону. — Этот тип как-то связан с теми, кто завалил Черу. Сергей, тащи сюда паяльную лампу. Сейчас он нам все расскажет. Махал, ты тоже пойдешь с нами, а ты, Тамик, побудь наверху и посмотри, чтобы здесь никто чужой не ошивался поблизости.

Махал молча достал ключи из кармана и стал спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Жорж шел следом за ним, а здоровяк Сергей с паяльной лампой в руках замыкал шествие, меланхолично жуя жвачку.

Пройдя с десяток метров по узкому коридору, освещенному двумя тусклыми лампочками, торчащими из стен, Махал остановился возле двери, включил свет и стал возиться с массивным амбарным замком. Он с громким лязгом отодвинул тяжелый засов, сильно толкнул дверь, пригнулся, чтобы не зацепить головой низкий дверной косяк, и вошел внутрь. Жорж, так же пригнувшись, шагнул за ним. Последним в подвальную комнату, слабо освещенную маломощной лампочкой, зашел Сергей, все так же меланхолично жующий жвачку.

— Блин, а где он?! — произнес вдруг Махал, не веря своим глазам.

Пленника, которого он лично приковал наручниками к кольцу, специально вделанному в стену, на месте не было.

— Что, упустили, суки?! — Жорж увидел половинку наручников, болтающуюся на толстом стальном кольце, оттолкнул Махала в сторону и выскочил вперед.

В этот момент дверь с грохотом закрылась, из-за нее выскочил Егор и от всей души врезал тяжелой водопроводной трубой прямо по бритому затылку Сергея, тупо таращившегося на то место, где должен был бы находиться пленник. Здоровенный детина выронил паяльную лампу и беззвучно, лицом вперед, рухнул на пол.

Махал, отличавшийся отличной реакцией, быстро развернулся, его правая рука автоматически дернулась к торчавшему из-за пояса пистолету, но предпринять он уже ничего не успел. Второй удар трубы Егора попал ему точно в висок, проломив тонкую височную кость как фанеру. В этот момент Жорж, находившийся в паре метров справа от Егора, как в свои лучшие годы, в отчаянном броске сделал ему проход в ноги и сшиб на пол своей мощной стокилограммовой тушей.

Времени на то, чтобы достать пистолет у него не было, и бывший мастер спорта по вольной борьбе Георгий Хамсоев, рыча от ярости как дикий зверь, бил, мял и давил своего отчаянно сопротивлявшегося противника, стараясь побыстрее добраться до его горла и задушить к чертовой матери. Он был килограммов на двадцать тяжелее своего невероятно сильного и верткого врага килограмм, но все никак не мог сломить его отчаянное сопротивление. По пыльному и грязному полу, задыхаясь и хрипя от ярости, катался большой клубок, в который сплелись двое сильных мужчин, прекрасно подготовленных к подобной драке на смерть. Они изо всех сил пытались голыми руками убить друг друга и со стороны теперь уже мало напоминали людей.

Егор выронил свое импровизированное оружие еще при падении и теперь отчаянно старался вырваться из мощных лапищ этого взбешенного здоровяка. Атаки Жоржа не ослабевали, но Егор и не думал сдаваться. Они катались по пыльному полу и драли друг друга как медведи, сцепившиеся в битве за территорию.

В какой-то момент Жорж оказался сверху. Навалившись всей своей тушей, он беспорядочно наносил Егору множество ударов и яростно пытался прорваться к его шее, чтобы провести удушение. Егор, лежал спиной на полу и крепко обхватив обеими ногами корпус своего противника, активно работал локтями, закрываясь от сыпавшихся на него ударов и вырываясь из захватов. Защищаясь от возможного удушения, он сильно прижал подбородок к груди.

Внезапно Егор улучил удобный момент, крепко ухватил бритый затылок сильно наклонившегося к нему Жоржа левой рукой и резко натянул его голову на себя, одновременно вонзая большой палец правой руки ему глубоко в глаз. Сделав мощное вычерпывающее движение большим пальцем, он потянул руку обратно, и вырванный глаз Жоржа повис как на нити, болтаясь в опустевшей глазнице.

Обезумев от дикой боли, Жорж тотчас отпустил Егора и, стоя на коленях, схватился обеими руками за свое обезображенное лицо. Егор вьюном вывернулся из-под него, мгновенно заскочил противнику за спину и сильно рубанул ребром ладони ему по основанию черепа. Потом он левой рукой схватил врага за подбородок, а правой — за затылок, и подключив корпус, тотчас сделал мощное скручивающее движение, ломающее шейные позвонки и разрывающее спинной мозг. Жорж, огромный как скала и сильный как медведь, уронил свои мощные руки и упал лицом в бетонный пол.

С трудом переводя бешено частившее дыхание, Егор быстро схватил трубу, валявшуюся рядом и в запале нанес еще несколько мощных ударов по головам неподвижно лежавшим на полу Жоржа и его бойцов, потом он крутнулся на триста шестьдесят градусов, выискивая новых противников, но в подвале кроме него живых людей больше не было. Тогда он сел на корточки, быстро ощупал мертвого Жоржа и вытащил его пистолет из наплечной кобуры. Егор лихорадочно передернул затвор, и сделав несколько вдохов и выдохов чтобы немного успокоить грозившее выскочить из груди сердце, осторожно открыл дверь выскользнув в коридор. Проскочив легкими шагами десяток метров до лестницы, Егор буквально взлетел по ней и сразу увидел Тамика — того самого бугая-водилу с золотыми зубами, сидевшего за рулем похитившей его «девяносто девятой».

Решив скрасить свое ожидание, Тамик сидел на водительском месте «Мерседеса» Жоржа, с наслаждением затягивался косячком, припасенным заранее, и слушал музыку, вовсю гремевшую из динамиков. Увидев выскочившего из подвала, как чертик из табакерки, пленника, который по всем прикидкам сейчас должен был корчиться под паяльной лампой и петь как соловей, Тамик в изумлении вытаращился на него. Он выронил тлеющий косяк прямо на кожаное сиденье и стал лихорадочно лапать свой левый бок, тщетно пытаясь достать из наплечной кобуры оружие, ускользающее от него из-за нервной спешки.