Кирилл Казанцев - Маска ангела

— Там паспорта не спрашивали, моих данных у них нет, только записи с камер… Молчи, пожалуйста, — услышал Илья и еле сдержал улыбку. Шантаж сработал: еще бы, такие убойные доказательства вывалил, любой расколется. Понятное дело, девица боится огласки, а это нам на руку.

— От тебя зависит, — сказал Илья, ослабляя захват, а потом вообще отпустил ее руку. — Я повторю: мне надо знать, где та девушка, секретарь Макса. Она нужна мне, а не ты. Ну не тяни, скажи, и разойдемся, у меня дел полно.

Пономарева сняла свои дурацкие очки, убрала их в сумку, и тут Илья заметил, что глаза у нее красные. Ревела, поди, полдня в своем кабинете, оно и понятно. И видно, что держится из последних сил от пережитого ужаса, а теперь еще и от мысли, что скоро придется объясняться с полицией.

— Давай, говори, — подогнал ее Илья. Он и так потратил на эту красотку слишком много времени, и ничего не выяснил. Гильза так и лежала у него в кармане, и каждое прикосновение к ней напоминало, что надо торопиться.

— Она больше здесь не работает, — сказала Пономарева, поправила волосы, откинула голову назад, и тут в стене ровно на уровне ее глаз образовалась дырка. Небольшая, аккуратная воронка, из нее брызнули частицы краски и штукатурки, и белое пятно выделялось на светло-розовом фоне. А пуля сидит глубоко в стене, хорошая пуля, бронебойная, с оголенным сердечником и высоким пробивным действием. Ей что спецсталь шестимиллиметровую пробить, что доску сосновую тридцать миллиметров толщиной — раз плюнуть, а уж голову кому продырявить — вообще не вопрос…

Илья и девушка глянули на стену, потом друг на друга, потом Илья схватил Пономареву за рукав и без тени галантности поволок ко входу в банк. К счастью, дверь охрана еще не заблокировала, они беспрепятственно влетели в фойе, и, не сговариваясь, кинулись к дальней стенке, той, что без окон. Охранники из-за стойки с турникетами пристально смотрели на парочку, Пономарева махнула им — все нормально и плюхнулась на черный диван, Илья сел рядом, лицом к входной двери, она постоянно открывалась, пропуская людей, и в щель между косяком и створкой был виден дом напротив. Стреляли, скорее всего, оттуда, с верхнего этажа или крыши. Пуля вошла в стену под небольшим углом, а если бы попала в голову «объекта», то пробила бы канал от глаза до нижней челюсти, обезобразив «объекту» лицо и вызвав мгновенную смерть.

Илья только сейчас почувствовал, как колотится сердце, как бешено мчится по венам кровь, как горит лицо. Смерть пролетела в паре сантиметров от них обоих, вернее, от нее. Он смотрел на девушку, а ту форменным образом колотило: руки дрожали, губы тряслись, взгляд вовсе уж безумный, пустой, зрачки расширены, смотрит в стенку, а чувство такое — точно сквозь нее. И теребит в руках ключи от машины, они тошно звенят, и слышать это уже невозможно. Илья отобрал у девушки брелок, положил его на диван и только собрался заговорить, как та сказала еле слышно:

— Эта девушка больше не работает потому, что попала под машину. В тот же вечер, когда твоего брата убили.

Выговорила это единым духом — ровно и спокойно, без малейшей эмоции, и по-прежнему глядя непонятно куда. Шок у нее еще не прошел, руки подрагивали, и довольно отчетливо лязгали зубы. Впрочем, Илье было на это наплевать.

— Какое совпадение, — сказал он хрипловатым голосом, но стараясь держаться спокойно. — Как ты думаешь, кто следующий?

Ответа он предсказуемо не дождался, Пономарева сжала кулаки, положила их на коленки и молчала, часто моргая абсолютно сухими глазами. «Ну чистый Терминатор», — в очередной раз подивился ее выдержке Илья и продолжил:

— А Макс? Кто его убил? Я тебя спрашиваю, кукла!

Получилось довольно громко — страх прошел, сменившись почему-то агрессией, молчание Пономаревой раздражало до чертиков, Илья едва сдерживался, чтобы не ударить ее. Охранники снова уставились на них, девушка вздрогнула, прикусила губу, потом сказала шепотом:

— Я не знаю, не знаю! Не знаю, понятно! Откуда мне знать! Башку включи, если бы я знала…

Ну да, все верно. Если бы она знала, дырки в стене сегодня бы не оказалось. Она сама под прицелом, и она напугана, ей страшно до жути, до обморока, и больше всего на свете хочется, чтобы все это закончилось.

— Кстати, в свете последних событий, — сказал Илья нарочито задумчиво, точно размышлял вслух, — я вот что подумал: наш друг с оптикой целился в тебя, а попал в лошадь, вернее, в хахаля твоего. Андреев твою пулю в себя поймал, его смерть на твоей совести, красивая. Как дальше с этим жить думаешь?

Ничего она не думала, тряслась так, что зубы стучали, на лице появились красные пятна, а сжатые в кулаки пальцы побелели. Еще немного — и с ней приключится обморок, или истерика, или еще что похуже, а это сейчас ни к чему. Поэтому Илья решил сбавить обороты и тихо попросил:

— Помоги мне, и я помогу тебе.

Девушка недоверчиво посмотрела на него, выпрямилась и спросила:

— Как? Как ты мне поможешь?

— Найду того, кто это сделал. Ради брата. В тебя и Макса стрелял один и тот же человек, профи, он очень опасен. Но Макса нет, а ты жива. Пока.

Та не торопилась, разжала побелевшие пальцы и принялась копаться в сумке. Достала зеркальце, открыла его, закрыла, зажала в ладони, так и не поглядев на себя. Руки у нее еще подрагивали, но лицо стало по-прежнему невозмутимым.

— Откуда ты знаешь, — сказала девушка, — что в твоего брата стреляли? Он же сгорел в машине…

— Знаю, — оборвал ее Илья, не желая вдаваться в подробности: рана была еще слишком свежа. И вообще ей незачем об этом знать, это не ее дело. Девица наведет его на киллера, кем бы тот ни был, и может быть свободна, больше она ему не нужна.

— Помочь мне в твоих интересах, — сказал он, — не думаю, что полиция тебя защитит. Хотя ты можешь попробовать написать заявление о попытке покушения, после того, как расскажешь им про тот вечер…

Девушка подняла голову и уставилась в потолок, кусала губы и молчала. Илья ждал, охранники негромко переговаривались, где-то звонил телефон и слышались голоса: у операционистов еще не закончился рабочий день, и они обслуживали припозднившихся клиентов.

— Хорошо, — услышал он, — я помогу тебе. Ты Илья, верно? А я…

— Валерия Игоревна, я помню. — Илья поднялся на ноги, подал девушке руку. Та встала, игнорируя его помощь, и сказала:

— Можно просто Лера. Отвези меня домой, пожалуйста. Давай встретимся завтра и поговорим. Я возьму отпуск, скажу, что мне надо уехать.

«Домой? Плохая идея», — подумал Илья, но ничего лучшего предложить не мог. Припомнил дом, двор, где жила Лера, прикинул, где бы сам поджидал «объект». Получалось, что нигде — точек, выше многоэтажки, где жила девушка, поблизости не было. Оставалась вероятность выстрела с близкого расстояния или что-то вроде того, но тут шансы у киллера и Ильи были примерно равны. Убийца будет следить за девушкой и дальше и скоро поймет, что та не одна, будет осторожнее и злее. И сделает промашку, обязательно сорвется, надо только подождать.