Андрей Таманцев - Точка возврата

— Ты кто такой? — строго спросил его Док.

— За нападение на меня вам придется серьезно ответить! — сказал неизвестный.

— Ну уж так и серьезно, — усмехнулся Док и приподнял автомат. Невзначай как бы приподнял. Ровно настолько, чтобы плюгавый мог заглянуть как раз в дуло.

— Ладно, — прокряхтел тот. — Раз уж вы так настаиваете...

Таскаться с раненым мистером Паркинсоном, так он представился, было и хлопотно и неинтересно. Да и бессмысленно. Его оставили на попечении перепуганных владельцев хутора, которых еле выудили из погреба. Они туда попрятались, едва услышали стрельбу. Увидев чеченцев бездыханными, они явно обрадовались — видимо, чеченцы тут были не слишком желанными квартирантами. На мистера Паркинсона косились с опаской, но все же оттащили его в избу и пообещали подлечить.

Боцман с Доком резвым аллюром спускались с гор. Они спешили в город. Док спросил:

— Ты помнишь, чтобы Пастух что-то говорил про папу?

— Смутно.

— Однако мистер утверждает, что были сказаны слова «убить бы этого папу». Думаешь, Дед вот так и пойдет глушить папу?

— Не думаю, хотя черт его знает.

— Жаль, позвонить нельзя, мобильник погиб. Надеюсь, что все же успеем остановить старика.

— Ну, до папы, положим, он и не доберется.

— Так это им и не нужно, им, чтоб заварить кашу, нужно всего лишь застукать Деда при попытке покушения.

— А когда приезжает папа?

— Не помню точно. Где-то на этой неделе.

— Тогда давай скорее.

Но трасса Стрый — Славское, в отличие от трассы Франковск — Яремча, была почти пустой. По ней гремели старенькие грузовички да еще иногда проползали карьерные самосвалы с песком, а легковушек почти не было, а какие были — не останавливались. Пришлось пешком топать до Гребенива, это был ближайший населенный пункт. Но и там не удалось найти машину. Электрички же здесь ходили только утром и вечером. Утренние ушли, так что пришлось ждать до пяти часов.

В тамбуре, кроме Дока и Боцмана, тряслись двое местных горцев, но они стояли у противоположного окна, а электричка была старой и страшно гремучей, так что можно было и поговорить.

— Я все хотел тебя спросить, — неуверенно начал Боцман. — Я вообще сильно переживал, когда мы ракеты пустили. Честно говоря, побаивался, не попал бы ты под раздачу. Ты же все время как раз возле наших целей терся. Я только Пастуху не хотел говорить, чтоб он не расстраивался. Но, по-моему, он сам этого опасался. Как тебя только не накрыло?

Док поглубже затянулся сигаретой, улыбнулся хитро и произнес:

— Накрыло...

Пятикилограммовая кассета мгновенно ушла на дно выгреба. Но она не взорвалась. Снаружи стоял непрерывный грохот, заглушавший звуки паники, поднявшейся на базе. Продырявленная и просевшая деревянная будка над головой Дока сотрясалась от взрывов, в Дока летели щепки, выбиваемые осколками. Выбраться наружу было сложно, да и смертельно опасно. Док, даже не успев толком сделать вдох, сунул руку ко дну; кассета нашлась быстро. Одним движением Док выдернул снаряд и вытолкнул его в ближайшую щель. Сам присел как можно ниже, хоть и противно было. Через несколько секунд в кассете сработал временной взрыватель. Док чуть не оглох, будка слетела куда-то вбок, но его не задело ни осколками, ни взрывной волной.

Прогремело еще несколько запоздалых взрывов, видимо не все кассеты упали на контактные взрыватели и сработали с запозданием. Наконец стало тихо. Док, брезгливо отряхиваясь, выбрался наружу. Базы больше не было. Постройки давали о себе знать только грудами горящих досок. Наверняка повсеместно стонали раненые, но Док не слышал стонов, его сильно-таки оглушило. Он сглотнул, но заложенные уши не отпустило. Только бы не контузия, подумал он. Впрочем, не похоже.

Теперь главным было привести себя в приличный вид — такому, вымазанному в дерьме, лучше никуда не ходить. Ночное купание и стирка в горном потоке дело нерадостное, но это была единственная возможность избавиться от последствий сидения в отхожей яме. Док стал мокрый, но от запаха избавиться полностью все равно не удалось. В голове гудело, соображалось трудно. Док поплелся обратно на базу. Не без труда нашел палатку с запасным обмундированием. Палатку, разумеется, снесло, камуфляжные комбинезоны были разметаны по пожарищу и попорчены огнем и металлом. И все же Док нашел, во что переодеться. Нашелся ему и большой вещмешок, куда без труда уместились два вполне боеготовых автомата. Беспрестанно озираясь, потому что слышать он ничего не мог, Док выбрался из царства смерти и продвинулся в горы, чтобы там передохнуть и прийти в себя.

К утру слух практически полностью восстановился. Значит, точно контузии не было. Лавируя по склонам, то поднимаясь, то спускаясь, Док подобрался к дороге, ведущей на разгромленную базу. Как он и ожидал, дорога не пустовала. К базе шли взводы унсовцев, а уже оттуда возвращались грузовики с недобитыми и добитыми бандитами. Док предполагал, что не все боевики живут на базе, многие из них должны были квартировать в деревне, начальство уж точно. И тут выяснилось, что у противника осталось нетронутым ракетным ударом целое подразделение. Это озадачивало, но не пугало. Док прекрасно понимал, что уничтожение баз с помощью ракет слишком размашистый удар. Это было жаль, но ввязываться в драку с остатками этих банд Док нужным и возможным не считал, хотя проконтролировать ситуацию считал необходимым. Тем более что сейчас он был единственным представителем пастуховской команды в этом регионе.

Целый день боевики работали на руинах. Раненые и трупы вывозились в Сколе — Док проследил маршрут и вычислил его конечную точку. На вокзале в Сколе, на запасной ветке, стоял поезд, куда и грузили тела. Док наблюдал издалека, отправке эшелона он тоже помешать не собирался. Ясно было, что пункт назначения этого поезда отнюдь не Чечня. И действительно, хотя часть боеспособных бандитов и забралась в вагоны, другая часть вернулась в горы — очевидно, туда, где она была расквартирована.

Поезд отправляли ночью, что сопровождалось страшной суматохой на вокзале. Суетились и бегали железнодорожники, унсовские командиры кричали дурными голосами, чего-то требовали. Наверное, отправка пошла вне графика, что вызвало определенные сложности. Наконец эшелон ушел, но Док заметил, что небольшая группа бандитов осталась на вокзале. Что-то они замышляли: то от них отделялась одна фигура и исчезала в направлении Сколе, то, наоборот, кто-то к ним присоединялся. В результате к рассвету все рассосались по территории станции — заняли пакгаузы, будку стрелочника, еще какие-то подсобные постройки и затаились так, будто и не было их вовсе.

И тогда появился Боцман. Он рыскал по станции в поисках хотя бы следов эшелона, прохаживаясь при этом под самым носом у противника. Док подобрался поближе, но выходить на Боцмана не стал, тогда бы они вдвоем оказались в ловушке. Нужно было дождаться, пока боевики не попытаются взять Боцмана, пока они не ввяжутся в драку, и тогда подойти с тыла.