user - Мой стокгольмский синдром (СИ)

- Калигуле, - отрезал Паталог, сунув мне в руки горячую чашку.

Он ушел раздраженным, а я задумалась. Я вовсе не собиралась его злить, но сознательно провоцировала, правда, не зная зачем. Будет большой ошибкой нажить врага, к тому же Паталог был единственным, кто со мной разговаривал. Не ставил перед фактом, как Джейсон. И не отмахивался, как Сатир. А именно общался, пусть и неохотно. Мне нужен такой друг. Только в попытке его завести я перегнула палку. Проанализировав ошибки, к новой встрече я сменила тактику.

- Прости, что достаю, - начала я, едва Паталог переступил порог лазарета. – Я здесь меньше месяца, но нервы уже не к черту…

- Антидепрессантов не держим, извини, - он покрутил в руках градусник и неожиданно перешел на заговорщицкий шепот: – Но по доброте душевной могу накапать хлороформа.

Я рассмеялась. Паталог улыбнулся, доливая в чайник воды. Напряженность в общении снова исчезла, и чашку я принимала уже с привычной улыбкой.

- Если хочешь, я больше ни слова не скажу, - механически гоняя ложкой пакетик с чаем, пообещала я. – Если, конечно, тебе самому не захочется поболтать.

- Почему женщины такие разговорчивые?

- Ну, знаешь, ты тоже не молчун.

- Не испытывай мое терпение и пей, - Паталог шутливо пригрозил мне пальцем.

Изобразив на лице обреченность, я сделала глоток.

- Я пристала с именем, потому что не могу обращаться к тебе как все остальные… - пояснила я, снова взявшись за ложку. – Это… мрачное прозвище.

- Какое есть, - он пожал плечами. – Но ты можешь называть меня, как угодно.

- Доктор Зло? Доктор Кто? Или доктор Хаус? – все еще улыбаясь, я пригубила чай.

- Сойдет. Главное – не «доктор Дик».

Чуть не подавившись, я расхохоталась, расплескав на одеяло половину содержимого чашки. Мы просто обязаны сойтись – с таким другом не соскучишься. Пока Паталог шуршал на столе в прихожей упаковками со шприцами, я выскользнула из-под одеяла и дошла до туалета, по очереди теряя шлепки. Ближайшее окно выходило на соседний барак, где трое широкоплечих парней в камуфляже разгружали пикап с мешками, набитыми грязным бельем.

- Тут даже прачечная есть? – в очередной раз поразилась я обустройству лагеря – организаторы не жалели денег для удобств персонала.

- А ты думала, мы ждем, пока грязь сама отвалится? – усмехнулся из-за перегородки Паталог. – Здесь одних скважин штук пять.

Наблюдая за разгрузкой, я поежилась. Надеюсь, Джейсон сегодня не планирует стирку. Иначе под матрасом его ждет интересная находка. Когда вернусь в трейлер, нужно будет найти менее опасный тайник.

Пока я размышляла у окна, Паталог ушел. Пользуясь свободой, я не стала пить чай и антибиотик, и ходила по лазарету, пока не замерзли ноги. С сожалением вспоминая мокнущие в раковине джинсы, я снова юркнула под одеяло. К вечеру подскочила температура – расплата за беспечную прогулку. Растворив в стакане пакетик порошка, я залила в себя лекарство и задремала. Ночью меня то и дело кидало в жар, и преследовали бредовые сны: сначала как Паталог, с опаской оборачиваясь, зачем-то вскрывает часть пола, а потом, как прячет в образовавшуюся яму невесть откуда взявшийся шуршащий снег.

Утром меня разбудил рев мотора – Механик выгнал мотоцикл из гаража и не без удовольствия поворачивал ручку газа, наслаждаясь звуком. Понимая, что под такой аккомпанемент уснуть не удастся, я заварила себе чай и с ненавистью уставилась в окно. Убивать взглядом у меня получалось плохо – звук не затихал. Шумно прихлебывая, я сделала несколько глотков и потянулась за антибиотиком. Довольно экспериментов, буду лечиться, как и прописано. Вскрыв ногтем блистер, я выцепила таблетку, но не удержала ее между пальцами – выскользнув, она укатилась под шкаф. Чертыхнувшись, я вылезла из-под одеяла. Можно было, конечно, взять еще одну, но почему-то стало стыдно разбрасываться лекарствами – вдруг потом из-за меня кому-то их не хватит. На ощупь пошарив под шкафом, я не нашла таблетку. Вместо этого пальцы наткнулись на уголок бумажного листа, торчавший из щели в полу. Машинально потянув его к себе, я лишь оторвала часть – находка застряла между досками. Озадаченно покрутив обрывок в руках, я снова заглянула под шкаф и постучала по полу. Одна из досок прилегала неплотно, и качалась при каждом ударе.

- Так это… был не сон? – пробормотала я, пытаясь повторить манипуляции Паталога.

Поддев доску ногтем и осторожно приподняв, я пошарила под ней. Снег из сна оказался стопкой бумаги. Ни на миг не задумываясь о последствиях, я извлекла листы на свет. Первая же запись повергла меня в шок – под ксерокопией водительского удостоверения штата Нью-Мексико на имя Лесли Прайса беглым и размашистым почерком была сделана пометка: «Сатир». Но я бы и без подсказки узнала фотографию. Судя по дате рождения, ему было тридцать два года; место проживания – Пенсильвания авеню, Розуэлл. Дрожащими руками я отложила лист, и углубилась в изучение записей на следующих: Александра Райс, «Сандра», двадцать восемь лет, место проживания – Бирмингем, штат Алабама. Проходила стационарное лечение в частной психиатрической клинике, штат Сан-Диего. Джонатан Руперт Холт, «Англичанин», тридцать один год, место проживания – Форест Роу, Восточный Сассекс, Великобритания. Проходил стационарное лечение в частной психиатрической клинике, штат Сан-Диего.

- Так вот, где они познакомились, - бормотала я, перекладывая листы.

Меня трясло, но я не могла оторваться от находки, продолжая читать. Абстрактное зло обретало лица и имена. Рэндалл Мэттью Купер, «Трэнди бой». Возраст – тридцать лет, место проживания – Луисвилл, штат Кентукки. Тревор Харрис, «Изгой», тридцать два года, место проживания – Парамп, штат Невада. Тайлер Дьюк, «Бронкс», двадцать девять лет, место проживания – Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Я по-прежнему стояла на коленях у тайника, но ни замерзшие от холодного пола ноги, ни страх быть застигнутой врасплох, не могли заставить меня подняться. Я судорожно перелистывала записи в поисках самой главной анкеты, но никаких данных о Джейсоне так и не нашла. Зато обнаружила список охотников – более сорока фамилий – без фотографий, но с указанием дат проведения охот. Самая первая была в мае. Площадку законсервируют к зиме, получается, что она задействована не более чем на пять или шесть месяцев в году. Тридцать человек за одну охоту… в сумме это почти четыреста жизней! Простонав, я принялась складывать листы в аккуратную стопку. Сейчас их необходимо снова спрятать, но я обязательно должна снять копии! Не знаю как… но мне нужны эти записи!

- Зря ты во все это полезла.

Я вздрогнула от неожиданности.

- Ты понимаешь, что после своей находки живая ты отсюда не выйдешь? – бесшумно приблизившийся Паталог склонился надо мной. В его голосе слышалось сожаление.