Макс Коллинз - На линии огня. Слепой с пистолетом

— Кстати, а что ты имеешь против Большого парня, Бут?

— Помнишь ту песенку Битлз, Фрэнк?

— Какую песенку Битлз?

— With A Little Help From Му Friends.

— Тебе нужна поддержка, Бут?

Смех в трубке звучал очень нежно, как падающая вода:

— Фрэнк, Фрэнк… Это всего лишь песенка. Я никому не делаю подсказок. Ты должен сам разгадать все… если сумеешь.

— Можно спросить тебя, Бут?

— Пожалуйста, Фрэнк.

— А ты готов отдать свою жизнь в обмен на жизнь президента? Потому что, приятель, такая цена.

Звонивший помедлил с ответом. Казалось, что он подбирает те самые нужные слова.

Он сказал:

— Джон Кеннеди утверждал, что всегда найдется кто-нибудь, кто готов посвятить свою жизнь президенту, правильно?

— Да.

— Отлично.

— Что отлично, Бут?

— Отлично, я готов.

Отдаленный сигнал пожарной машины прозвенел в телефонной трубке.

— Понимаешь, Фрэнк, я просто не могу не оценить всей изысканной иронии момента.

Закипая, Хорриган процедил:

— Какая еще изысканная ирония?

— Ты непосредственно вовлечен в убийства двух президентов.

Сирена пожарной машины пела уже за спиной Хорригана. Он выглянул на улицу и увидел красный автомобиль, проносящийся мимо. Бут был совсем рядом:

— Подожди секундочку, приятель, — тихо сказал

Хорриган, — у меня кое-что выкипает на плите. Я сейчас вернусь…

И мягко опустив трубку на диван, он, как безумный, ринулся из квартиры, выхватив на бегу пистолет из кобуры на кофейном столике.

Он бежал вниз по лестнице, едва нс задевая локтями чужие двери и косяки. Секунды спустя он уже мчался по улице к углу, из-за которого вывернул пожарный грузовик. Он и нс думал, что может еще бегать так быстро. На всем ходу он нырнул за угол и почти влетел и телефонную будку.

Одинокая трубка свисала с аппарата на шнуре и жалобно исторгала гудки. Теперь он задыхался, сердце наливалось свинцом. Возраст давал о себе знать. С револьвером в руке., на полном взводе, он впивался взглядом во все направления. Шаг, другой, и вновь он замирал и, будто не зная, куда идти, топтался на месте, бесплодно обыскивая глазами окрестные улицы.

Никого. Ничего.

И даже не слышно машин, уезжающих вдаль.

Конечно, пара баров еще открыта, и Бут, конечно, мог затаиться в одном из них, и Хорриган мог бы проверить их. Но что это даст?

Кстати, какого черта вообще он хочет найти?

Белый дом, сияющий в лучах солнца, — совершенный символ президентской» власти. Его огромная поляна безукоризненно и неправдоподобно зелена даже теперь в разгаре осени. Жилые помещения и общественные залы, вечно переполненные туристами и местными зеваками, подобными литовской толстушке-домовладелице, знакомой Хорригана, расположены в общедоступной дворцовой части; деловая часть Белого дома, офисы и знаменитый Овальный кабинет в менее доступном Западном крыле.

Прямо через дорогу, а именно через Западную Административную авеню, располагалась выстроенная в стиле барокко громада, монстр, известный как Старое административное здание. Это массивное ржаво-коричневое строение со всеми своими неисчислимыми колоннами и окнами возвышалось многоярусным свадебным пирогом, пухнущий на дрожжах под лучами солнца. Много лет оно торчало как бельмо на глазу, вызывая бесконечные ссоры, конец которым положил президент Кеннеди, утвердивший его полную перестройку.

Возможно, в связи с воспоминанием о Кеннеди это гротескное здание неестественно возбуждало Хорригана. Он легко мог себе представить семейство Аддамсов, опрокидывающее котлы с кипящим маслом на головы непрошенных посетителей. Именно здесь помещалось главное управление Отдела охраны президента Секретной службы Соединенных Штатов.

Шаги Хорригана и Д’Андреа гулко отдавались в обширном коридоре. Их идентификационные карточки были прикреплены к их костюмам. Д’Андреа раскрыл на ладони свой блокнот и читал на ходу страницу, озаглавленную «Бут».

— Это фатум, — говорил он, — все соседи знали о нем… Знаешь, встречались на лестнице и тому подобное… Но никто не разглядел его по-настоящему.

— Типично, — заметил Хорриган.

— Судя по мнению тех, с кем я разговаривал, наш подозреваемый где-то от 170 до 190 ростом и весит от 70 до 85 килограммов…

— А его возраст, — добавил Хорриган с легким раздражением, — что-то от 25 до 45.

Д’Андреа кивнул, выдохнул воздух и захлопнул блокнот.

Они стояли перед дверью, отмеченной эмблемами Секретной службы и Казначейства и надписью «Отдел охраны президента». Комната, в которую они пришли, круглый загон, была заставлена массивными столами, вокруг которых роились специальные агенты и клерки. Стены были увешаны приказами и распоряжениями, а также схемами передвижений охраняемых лиц: президента, вице-президента и других крупных государственных чиновников.

За окнами открывался вид Западного крыла Белого дома, в небольшой отгороженной кабинке два агента неустанно наблюдали за экранами двадцати пяти мониторов, на которые бдительные камеры считывали всю внутреннюю и внешнюю жизнь Белого дома.

Хорриган и напарник миновали круглый загон и очутились в громадном государственном офисе Сэма Кам-паньи, исполнительного директора Отдела охраны. Кампанья был одним из двух или трех наиболее могущественных людей в Секретной службе, даже представительный директор имел меньшее влияние. Окруженный фотографиями прошлых президентов и агентов Секретной службы, охранявших их, Сэм Кампанья сидел за столом вместе с тремя сотрудниками — двумя мужчинами и женщиной.

Хорриган и Д’Андреа ожидали начала разговора.

Билл Уоттс — стройный, темноволосый, самоуверенный нахал, накануне сорокалетия — как всегда был, раздражен.

Он говорил:

— Служба упреждения Белого дома отменила только Майами, зато вместо этого запланировала Олбани и Бостон.

— На когда? — спросила женщина-агент.

Хорриган не узнал ее, но он и не напрягался. Она была высока, изящно сложена, ее светло-рыжие волосы собраны сзади. В общем, она была мила и элегантна, как теледиктор. На ней была кремовая блузка и прекрасно сшитый деловой костюм.

— На завтра, — едко отрезал Уоттс.

Женщина вздохнула.

Мэтт Уайлдер — старый друг Хорригана — и на пятом десятке был легок на подъем. Сейчас он чуял надвигающуюся грозу и попытался снять напряжение.

Мэтт пожал плечами и заметил:

— На северо-востоке рейтинг президента упал до двадцати пунктов. Его команда паникует, ну что тут сделать…

Женщина подняла бровь и отпарировала:

— Когда он лидировал, они все равно панковали, поскольку статистике они не доверяют.

С возрастом Сэм Кампанья погрузнел: его мясистое тело переполняло стул. Он носил по-матросски короткую стрижку. В свои уже пятьдесят с лишком лет он был мудр, его серые всепонимающие глаза проникали во все. И его мнение было самым реалистическим, если не сказать, циничным.