Юлиан Бардин - Империя страха

Кислая физиономия бандита мгновенно окрасилась ярко-алой кровью. Кровь хлынула потоком из обеих ноздрей.

— Педрила фуфлыжный, — не отказал себе в удовольствии очнувшийся вор, — я тебе сейчас пердильник искромсаю, чтобы знал, отморозок гребаный, как тянуть на вора…

И Юра не замедлил бы перейти от слов к делу, если бы не Лямзин, который, положив руку на плечо товарища, выразительно произнес:

— Сначала мы поиграем в вопросы и ответы, а если он окажется не слишком разговорчивым, — говорящий выразительно посмотрел на кучерявого, — тогда я помогу тебе превратить его жопу в ядерный полигон.

Пока они запугивали бандита, Маша склонилась над измученным Чижовым, запричитав:

— Сволочи, что они с тобой сделали. — Голос ее предательски дрогнул, готовый сорваться в тихий плач. — Как ты себя чувствуешь, Иван?

Натянуто улыбнувшись, насколько позволяла изрядно подпорченная физиономия, Иваныч прохрипел:

— Как будто я выпал из окна пятого этажа на бетонную плиту…

Оставив вора присматривать за яйцеголовым, Антон подошел к каскадеру и помог ему подняться, спросив:

— Идти сможешь?

— Если вольешь в меня граммов триста водки, — в том же тоне отозвался Чижов, — то смогу даже бежать.

— Шутник, — грустно улыбнулся Лямзин, препроводив товарища в ванную комнату и поручив его заботам подруги.

Когда майор вновь вернулся в спальню, то застал там любопытную картину — Гвоздик, усевшись верхом на противнике и вооружившись подушкой, принялся душить упавшего навзничь бандита, время от времени поддавая тому коленкой в солнечное сплетение.

— Ты что делаешь, — изумился комитетчик, — он же сейчас кони двинет?

Приподняв подушку, чтобы недавний мучитель мог сделать пару глубоких вздохов, Дегтярев вновь навалился на того, попутно разъяснив:

— Я называю это дыхательной гимнастикой, — вор не скрывал истинного наслаждения от проделываемой работы, — можно сказать — легочная терапия. Сначала он обоссытся, потом обосрется, а потом сожрет собственное говно, если, конечно, останется жив. Терпи, Димочка, — Гвоздик назвал кучерявого по имени, наблюдая, как тот часто задергал ногами, стремясь избавиться от мучителя, — тебя же так зовут, да?

В эту секунду подушка вновь приподнялась, и Димочка торопливо заговорил, изо всех сил пытаясь восстановить сбившееся дыхание:

— Убери от меня этого придурка, — взмолился гангстер, обращаясь к Лямзину, — я все скажу, что вас интересует! Я знаю, где картина!

Момент выдался подходящий, и Антону не хотелось его терять; жестом приказав Дегтяреву воздержаться от очередной экзекуции, он резко спросил:

— Кто вас навел? Откуда здесь «жучки»? На кого вы работаете?

Поняв, что в ближайшее время ему ничего не угрожает, Дима медленно процедил:

— А ты даешь мне гарантию, что не замочишь меня после того, как я все выложу?

— Гарантию?.. — недоуменно прошептал майор, скривившись в ироничной ухмылке. — Я даю тебе гарантию, что через пять минут от тебя останется только кучка дерьма, да и то лишь того, которое ты не сможешь сожрать. Продолжай, Юрик, мне нравится твой метод.

Казалось, что вор только этого и ждал — не дав своей жертве произнести ни единого звука, он вновь навалился всем корпусом на мягкую подушку, одновременно уперев колено в грудь неприятелю.

Тот опять принялся истошно хрипеть и вырываться что было мочи, но тщетно — Гвоздик знал толк в этом деле и не оставил кучерявому ни единого шанса.

Наконец Антон не выдержал и прервал старания Дегтярева:

— Дай ему передохнуть, может, он уже одумался.

Получив долгожданную возможность дышать, яйцеголовый заговорил, дико тараща глаза:

— Нам все рассказал… все рассказал, — он судорожно пытался перевести дух, пробуксовывая на каждом слове, — Паша Ани-ке…анике…ев, — наконец выдохнул бандит. — Прослушивающая аппаратура в доме тоже принадлежит ему. Он объяснил, что поставил ее давно, чтобы подслушивать беседы гостей, а заодно время от времени следить за женой…

— Видишь, Юрик, — довольно улыбнулся Лямзин, — у человека проснулась гражданская сознательность, и он готов добровольно сотрудничать.

И хотя он старался говорить шутливо, на душе у него было паскудно. Все-таки он всегда считал Пашку Аникеева порядочным человеком.

— Дай мне еще минут десять, — попросил вор, — и он запоет соловьем, причем алябьевским.

Дима почти взмолился, больше обращаясь к комитетчику, нежели к своему мучителю:

— Спрашивай, я все расскажу, только убери от меня этого… этого… — он никак не мог подобрать нужное слово, опасаясь разозлить Дегтярева, наконец нашелся: —…этого садиста.

— Расслабься, приятель, — улыбнулся в ответ Гвоздик, — дядя хороший и больше не будет тебя обижать, если ты, конечно, станешь умницей и все нам расскажешь. — Неожиданно слащаво-приторные интонации из его голоса улетучились, как прошлогодний снег под палящим солнцем. Вместо этого Юра заговорил жестко и требовательно: — Где картина, ты, дитя порвавшегося презерватива, ну, баклань по-быстрому, а не то…

Увидев над собой ненавистную подушку, Дима торопливо заговорил, стараясь избежать новых мук:

— Она на квартире у нашего пахана…

— Адрес! — потребовал Антон.

Продиктовав название улицы и номер дома, не забыв упомянуть этаж и квартиру, кучерявый добавил:

— Только вам ее без меня не достать. Там постоянно дежурят пятеро головорезов — личная охрана пахана. Я могу вам помочь, — Димочка откровенно торговался за собственную шкуру, опасаясь, что его все же убьют, — если вы меня сейчас не убьете.

— Ага, может, тебя вообще отпустить? — притворно улыбнулся вор, — да еще и денег в дорогу дать, чтобы не сбился с пути праведного?

Однако майор как будто не заметил сарказма товарища и вполне серьезно произнес, глядя в полные животного страха глаза связанного бандита:

— Мы не тронем тебя, если ты не врешь. А между прочим, как зовут твоего шефа? — слово «пахан» почему-то не понравилось Антону.

Пытаясь сесть поудобнее, Дима принялся натужно кряхтеть, пока не занял полусидячее положение; наконец он отозвался:

— Федя…

— …Жбан, — закончил за него майор. На этот раз яйцеголовый искренне изумился осведомленности собеседника и спросил, даже не скрывая удивления:

— Да, а откуда ты знаешь?

Присев на край постели, Лямзин ответил вопросом на вопрос:

— Двух придурков в гостиницу «Салют» он посылал? — ударение упало на предпоследнее слово.

— Д-да, — несколько растерянно выдавил из себя кучерявый, — а где они?

Достав из кармана смятую пачку сигарет, Антон предложил их вору, а затем неторопливо закурил, пуская в потолок зыбкие колечки сизого дыма. Только после этого он заговорил вновь, отвечая на поставленный вопрос: