Питер Кейв - Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач: Новая война

— Что вы имеете в виду? Какого черта, почему я должен… — Арден замолчал так же неожиданно, как и вспылил. — Извините, я так потрясен и расстроен, не знаю, что я… В конце концов, Маргарет и я… Я был с Майком Дарреллом, можете считать его моим ближайшим другом. У нас общие интересы. Его адрес? Но почему… хорошо, Детройт-авеню, 92 4. Конечно, Голливуд. Но какое… Ведь ясно, что это был какой-то наркоман, вышедший на промысел.

Хэкет записал адрес Даррелла, и его карандаш ни разу не запнулся; ведь он был сообразительным полицейским и имел за плечами одиннадцать лет работы.

— Большое спасибо, мистер Арден. Просто формальность. Да, ужасно. В больших городах человек часто подвергается насилию.

— Их самих надо убивать, — с трудом произнес Арден. — Тех, кто убивает людей. Девушек. Сначала я не мог поверить, когда Лаура… Маргарет всегда была осторожна, знала, где подстерегает опасность, но, должно быть, один-единственный раз забыла. Я прямо не знал, как сказать маме. Но, думаю, сейчас она задремала, надеюсь, вы не станете ее беспокоить.

Хэкет сказал, что не станет. Он снова поблагодарил Ардена и через бурый газон пошел к своей машине. Когда он разворачивался на своем «форде», он увидел, что Арден до сих пор стоит и смотрит ему вслед.

Он направился на Детройт-авеню взглянуть на Майка Даррелла.

— Даррелл? — переспросил Мендоса и добавил, но уже не Хэкету: — Нет, Нефертити, только не галстук!

— Даррелл, поверишь ли, нечто вроде каскадера. Да, кино ведь продолжают снимать. Даррелл выполняет дубли на втором плане, когда страховые агенты говорят, что звезда не должна выпрыгивать из окна второго этажа или падать на задницу. Не настоящий трюкач. У него есть еще какая-то работа. Полагаю, зарабатывает он неплохо. Имеет хорошую квартиру. Занимается в университете на курсах современной скульптуры. Куча мускулов. Самсон… Да… Нет. Около тридцати. Приятная внешность, в примитивном смысле. Мускулы, как я сказал, и курчавые светлые волосы. Кстати, принял меня в штыки: какого черта полицейские тут вынюхивают, что им теперь надо? Да, так и сказал: «теперь». Разумеется, Даррелл ездил в Боул со своим другом Арденом прошлой ночью. Как не смешно это может звучать для тупого полицейского, люди хотели послушать хорошую музыку… Это я уже сделал. Да. Могу я теперь поехать домой к своей жене? Хорошо, я буду иметь это в виду. — Хэкет положил трубку, обернулся и увидел ожидающего его Паллисера. Он тяжело вздохнул.

— Давай покороче.

— А студия рядом с гаражом, — говорила Элисон, — вот так. Если у нас будут комнаты для прислуги, то их можно сделать с другой стороны гаража. Хорошо? Сейчас прислуга требует жилье? Не…

— Спроси лучше Берту, — ответил Мендоса.

Элисон закрыла глаза.

— Луис, от этого я чувствую себя Иудой. Даже от мысли об этом. Она протирает пыль даже на верху двери и на обратной стороне картин. И живет здесь с Бог знает каких времен… И миссис Брайсон и миссис Картер, у которых она убирает, такие милые, присматривали за кошками до того, как мы поженились, и потом. А мы замышляем украсть у них Берту. Насовсем. Покупаем ее трехкомнатной квартирой или чем там еще.

— Не глупи, — сказал Мендоса. — В этой жизни ты в первую очередь должна думать о своих собственных делах. Подумай об искусстве.

— О чем?

— О своем искусстве. О творчестве. Если ты будешь тратить время на протирание мебели и мытье тарелок, у тебя его не останется, чтобы писать шедевры. Посему — Берта.

— Mi marido adulador [23] Мой муж льстец! ( Исп.) ! — сказала Элисон. — Твоя лесть мне нравится. Но я все-таки чувствую себя виноватой. Что я ей предложу? Три пятьсот без жилья? Две пятьсот с жильем? Архитектор…

— Спроси ее, что она хочет, — рассеянно ответил Мендоса. — Я знаю, она золото. Спроси ее. Сколько она назначит, чтобы перебраться к нам насовсем, столько и будем платить. Тогда ты не будешь беспокоиться о грязных окнах и тарелках, мне после работы не придется встречать изнуренную жену, жалующуюся на домашнюю работу. И ты сможешь писать шедевры.

— Как Иуда, — сказала Элисон. — Все так от нее зависят! Но ты можешь себе это позволить, в отличие от большинства из них. Я хочу, чтобы она была у нас, но Картеры и Брайсоны перестанут с нами разговаривать.

Мендоса потерял интерес к Берте и наброскам будущего дома.

— Скажи, когда Маргарет позвонили по телефону? Авджела говорит, около десяти. Правильно?

— Да, примерно. На часы ведь не смотришь каждые пять минут, когда кругом люди.

— Конечно. Она сидела рядом с тобой, и когда вернулась…

— Ее не было три-четыре минуты.

— Да. Когда она вернулась, как она выглядела? Как будто услышала хорошие новости, плохие? Была обрадована, возбуждена?

— Господи, я не так хорошо ее знаю, чтобы сказать, да и не интересно мне было на нее смотреть — у нее такое застывшее, невыразительное лицо. Вроде бы она чуть-чуть улыбалась. Но если задуматься, это довольно странно…

— Достаточно странно, что тебе звонят, когда ты в чужом доме. Конечно, будь она одной из лучших подруг Анджелы, проводила бы у нее массу времени, тогда кто-то, хорошо знавший, позвонив и не застав ее дома, мог бы попытаться найти ее у Хэкетов. Но мне кажется, они с Анджелой не были близки.

— Нет. Ни в коем случае. Я думаю, — ответила Элисон, — что звонок не был таким уж случайным. Потому что никто не будет звонить в чужой дом в середине вечеринки, чтобы позвать одного из гостей и всего лишь сказать: «О, я хотел тебе позвонить, давай завтра вместе позавтракаем». Не так ли?

— Да, верно. Кто знал, что она в гостях? Ее отцу не было известно, куда именно она пошла. Очень интересно, не сообщил ли ей некто какую-то важную новость, правду либо ложь, и добавил: «Приезжай, пожалуйста, как можно скорее».

Он обдумывает эту мысль, подобно тому как кот — пришло в голову Элисон — недоверчиво осматривает со всех сторон незнакомый предмет. Мендоса лежал спиной на кушетке, Сеньор живописно распластался у него на животе и задумчиво смотрел на его открытое горло.

— Мне это нравится. Потому что устраивать засаду на человека за рулем не очень-то удобно. Разве что рядом с плитой, перегораживающей дорогу. Гораздо проще назначить место встречи. Полагаю, она ничего не сказала о своем разговоре? — Элисон покачала головой. — И не уехала сразу же, извинившись, а оставалась по крайней мере еще полчаса. — Какое-то время он размышлял, а затем, поглаживая изящную мордочку Сеньора сказал: — Сильверман… Она учительница. Между прочим, четыре года преподавала в той же школе, куда устроилась после получения диплома. Значит, она им нравилась. Ты говоришь, она тебе тоже нравится.

— Да. У нее интересная внешность и никакого жеманства. Рассудительная — не то слово, но ты понимаешь, что я имею в виду. Спокойная, сдержанная, с тонким чувством юмора — привлекательная личность.