Сергей Зверев - Объект 623

— Я слышал, во времена Союза этот объект защищали с моря специально обученные пловцы, — прошептал Караванов. — То есть парни вроде нас…

— И дрессированные дельфины, — добавила Лида. — То есть парни вроде меня.

— А я слышал, что за тридцать лет эксплуатации этого объекта на нем не было ни одного чрезвычайного происшествия, — сообщил Глеб. — Даже более того — ни одного срыва ремонтных работ, ни одной задержки. Объект снабжался безупречно, трудились талантливые руководители, лучшие инженерные умы, наиболее квалифицированные рабочие кадры. И каждый шаг местных пролетариев контролировался вооруженной охраной, весь рабочий день ремонтники ходили под дулами автоматов — под прицелом их встречали, под прицелом провожали. А какой режим секретности царил в поселке… Там ведь практически никто не знал, что у них под боком работает секретный завод…

Из полумрака проявился скособоченный арочный мостик — он располагался позади вынырнувших пловцов, протянулся под сферическим потолком, повторяя его округлую форму, и, судя по всему, был приварен к металлическим нашлепкам на потолке. Впечатления готовой рухнуть конструкции он не производил. Мостик связывал берега канала и являлся связующим звеном между арсенальной штольней и складами вооружения на правом берегу, включающими минно-торпедную часть. Глеб испытывал колебания. Возможно, отцы-командиры поступили правильно, отправив малочисленную группу на разведку местности. С точки зрения сохранения инкогнито это было верно. С точки зрения опытного пловца, это было преступной ошибкой. Нереально малыми силами в короткий срок обследовать подземный город, а если надо, провести задержание и при этом никого не потерять. Два десантных катера, набитых морской пехотой — на вход и на выход — были бы куда уместнее.

— Глеб, я, кажется, что-то слышу… — прошептала Лида.

Спецназовцы замолчали, приготовились к экстренному погружению. По водной глади разносилось очень далекое мерное постукивание. Плюс царапающие звуки — будто бы по полу волокли что-то тяжелое, делая кратковременные остановки. Словно издевательство какое-то — все быстро прервалось! Пловцы затаили дыхание, проницали тишину. Она звенела в ушах — злобная, оглушительная, царапающая барабанные перепонки…

— Думается, это где-то впереди… — пробормотала Лида, до упора погружаясь в воду и устремляя блестящие глаза во мрак подземной штольни.

— Держу пари, что это там. — Караванов ткнул подбородком на левый берег, где чернели узкие проходы к арсенальной штольне с бункерами для хранения ядерного оружия и цехам ремонтно-технической базы.

«А ведь эту махину и за неделю не обойти», — с тоской думал Глеб. Лично он полагал, что товарищи ошибаются — звуки в этом подземелье имеют свойство блуждать по кругу. Он готов был поклясться, что они проистекали с правого берега — из глубин то ли оружейной штольни, то ли минно-торпедной части, то ли из хранилищ горючего…

— Все за мной, — приказал Глеб. — Делаем подозрительные лица, отключаем «громкую связь» и подчиняемся с полуслова. Никаких дискуссий — не забываем, что в спорах рождается не истина, а мордобой.

Проблем с подъемом на «сушу» не было никаких. Берега канала растрескались, бетон крошился и осыпался — здесь было за что ухватиться и куда поставить ногу. Трое пловцов выползли на правый берег и несколько минут лежали, прислушиваясь. От холодного бетона исходил промозглый гнилостный дух. В голову пришла неутешительная мысль о грядущих неудобствах, доставляемых холодом. Октябрь, конечно, в данной части света последний летний месяц, но ночи так себе, переодеться не во что, а до машины, припаркованной у поселковой администрации, далековато… Пловцы перебрались по одному к стене центральной штольни, затаились. Глеб перебежками добрался до плавучего батопорта, закрывшего вход в сухой док. Канал для капитального ремонта субмарин был достаточно «мокрым» — уровень воды здесь был такой же, как в основном канале, и практически достигал монолитных колонн. Заклиненный плавучий мост представлял хаотичное нагромождение бетона, скоб и торчащих штырей, вставать на него было страшновато. Но в стене напротив Глеб обнаружил пустую нишу с обрубками кабелей. Здесь был когда-то шкаф с электрическим оборудованием — и вандалы унесли не только оборудование, но и шкаф. Он включил фонарь на пару мгновений, оценил надежность и глубину отверстия, махнул своим. Караванов и Лида перебежали по одному, скорчились смазанными пятнами. Торопливо избавлялись от аквалангистского снаряжения, заталкивали в нишу криогенные ребризеры, маски с трубками и легочными аппаратами. Лида отрывисто шептала, что хорошо бы переодеться, а то у нее зуб на зуб не попадает. Борька уверял, что это ерунда, гидрокостюмы скоро высохнут, они изделия теплые. А если что, то он охотно поможет коллеге согреться — как насчет активно потискаться? Лида шептала, что он пошляк, а Глеб активно призывал товарищей заткнуться и представить, с чем им скоро придется столкнуться. А столкнуться пришлось с огромным подземным городом, насыщенным замаскированными ловушками, источающим мистический холодок и явственную жуть…

В планы Глеба входило быстрое обследование оружейной штольни и примыкающих к ней помещений. Если там орудуют чужаки, он их почувствует, пусть они и не станут шуметь… Он не был знаком с инфраструктурой подземного городища. Бегло изучил схематичный план, имеющийся в штабе, но план оказался бестолковым, не учитывал нюансы и запутанную сеть коридоров, ветвящихся, как кротовые норы, и вспомогательных помещений. От первого причала имелся прямой проход в оружейную штольню — там должны остаться рельсы, по которым толкали тележки, вряд ли они смогли бы их просмотреть. И все же он что-то напутал в полумраке — немудрено, вокруг все серое, и боязно надолго включать фонарь… Проход оказался широким, под ногами что-то пузырилось и вспучивалось, хотелось побыстрее уйти из основной штольни, где их могли в любую минуту засечь. Офицеры, вооруженные фонарями, пистолетами и ножами, просочились в широкий коридор и снова несколько минут сидели, прижавшись к стене. Чутье помалкивало, чужими существами в округе не пахло. Однако имелось ощущение, что прямо по курсу расположена большая преграда… через которую, впрочем, можно пройти.

— Смотрите… — приглушенно прошептал Борька, включая фонарь на несколько секунд (все осветительные приборы установили на рассеянный мерклый свет). Из темноты над головами выбрался выцветший плакат, растянутый на поперечной балке над потолком. «Не всё говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь!» — утверждал наполовину истлевший слоган, с каждым словом которого Глеб был искренне солидарен.