Сергей Зверев - Разведчики от бога

Лавров с Ольшевским вышли на перроне Прохладного, когда солнце уже стояло в зените. Здесь было очень людно, и, оглядев эту разношерстную толпу, оба, не сговариваясь, подумали о том, что шансы отыскать в ней нужного человека весьма призрачны. Теплый летний ветерок колыхал верхушки деревьев. Величественные горные пейзажи настраивали на романтический лад. Но спецназовцам было уже не до природных и архитектурных красот.

Первым делом Андрей выяснил в справочном окне, когда прибывает следующий поезд. Мило улыбаясь, темноволосая девушка сообщила, что по графику он должен быть через полчаса. Если, конечно, за это время не случится какой-нибудь форс-мажор. Поблагодарив ее и одновременно отмахнувшись от назойливого торговца, усердно навязывавшего некий «электронный» утюг стоимостью «всего каких-то» четыре тысячи, он направился к Юре, который устроился невдалеке на лавочке, в тени.

— Ну и что там слышно? — лузгая жареные семечки, поинтересовался тот.

— Через полчаса поезд, скорее всего, будет здесь. — Лавров сел рядом и задумчиво посмотрел на синеющие горные вершины, которые, казалось, были совсем рядом — только протяни руку. — И вот о чем я подумал… Мне кажется, наш «клиент» до сих пор не расшифрован фээсбэшниками только потому, что он сейчас — я в этом уже почти уверен — изменил не только лицо. Отдадим должное нашим «соседям» — у них глаз — алмаз, точнее, рентгеновский аппарат. А пока все их поиски ни к каким результатам не привели.

— Ты о чем? — не понял Юра.

— Да о том, что наш клиент мог изменить не только внешность, но и пол.

— Что?!! — Глаза Ольшевского даже несколько округлились от удивления.

— Что-что… Я имею в виду не то, что он сделал себе операцию, а то, что мог переодеться женщиной и ехать по паспорту, по которому значится как некая особа средних лет. Под юбку к нему никто ж не полезет? Нет! Вот то-то и оно. А теперь представь: едет в поезде эдакая мужеподобная тетка, да еще, к примеру, с дефектами речи. Ни с кем по этой самой причине не общается. Фээсбэшники ищут мужика с фальшивыми усами или в парике. А это уже не мужик…

— Слушай, а ведь ты, скорее всего, прав! — восхитился Юрий. — Блин! Вот что значит — голова работает!

— Поэтому давай сделаем вот что… Ты пойдешь в голову поезда, я — к последнему вагону. И выберем себе такую позицию, чтобы каждый мог охватить взглядом свою половину состава. Здесь станция не конечная, так что слишком большой толчеи у вагонов, я думаю, не будет. Мужеподобных дам берем под особое наблюдение. Если вычислим, брать прямо на перроне, скорее всего, не стоит. Вдруг у этого «тэтана» нервы не выдержат и он начнет лупить из пистолета посреди толпы? Нам еще только жертв не хватало!

— Добро! — кивнул Ольшевский.

Вскоре пришел очередной звонок «хакера» Кости, который известил: «объект» миновал Новопавловскую и приближается к Прохладному. Спецназовцы тут же отправились по заранее намеченным местам. Дорожные сумки, дабы багаж не сковывал, они заблаговременно сдали в камеру хранения. Теперь время тянулось не просто медленно, как ползет тяжело груженная повозка в гору, оно словно сгустилось, приобретя физическую плотность и от этого как будто став ощутимым.

Ольшевский, сняв пистолет с предохранителя, незаметно переложил его в боковой карман пиджака. Лавров, правда, предупредил, что оружие в пределах станции применять нельзя ни в коем случае. Хотя Юрий пускать пистолет в ход и не собирался. Просто по старой офицерской привычке присутствие оружия под рукой как-то успокаивало и придавало уверенности. Ольшевский был не робкого десятка, и его не пугала вероятность стрельбы со стороны их «клиента». В гораздо большей степени он боялся оконфузиться, проморгать, упустить «клиента». Вот это было бы серьезным ударом по его самолюбию. Майора Лаврова он уважал и, сам себе в этом не признаваясь, кое в чем даже старался подражать. И поэтому, случись «прокол» по его вине, услышать от Андрея укоризненное «Ну что же ты, Юра?» было для Ольшевского намного неприятнее, чем увидеть нацеленный в лицо ствол.

Наконец из-за поворота раздался гудок локомотива, и на перрон тут же хлынула толпа встречающих, торговцев и таксистов. Ростом природа его не обидела, и Ольшевский даже в этой толкотне имел возможность держать под контролем свою половину состава. Тем не менее бурлящая толпа существенно осложняла наблюдение за его участком перрона. Впрочем, как он мог заметить, у Лаврова ситуация была ничуть не лучше…

Состав остановился, и из вагонов начали выходить пассажиры. Ольшевский едва успевал вертеть головой во все стороны, сожалея, что с ними сейчас нет Леонида. Втроем все же было бы гораздо проще взять под плотный контроль весь перрон. Он тщательно всматривался в женщин, прежде всего в долговязых, кто по росту и фигуре мог походить на «действующего тэтана». И еще обращал внимание на походку — именно она легко выдает мужчину в женском одеянии. Одна как будто подходила под этот ранжир, но у нее в руках был плоский чемодан и к тому же эту баскетбольного роста даму встречала то ли дочь, то ли племянница. Повернувшись в другую сторону, он посмотрел прямо перед собой и…

Рослая женщина с угловатой, мужской фигурой и лицом, которое наполовину закрывал пестрый восточный платок-хиджаб, довольно легко несла в руке увесистую дорожную сумку. Внутри у Юрия от неожиданности что-то екнуло, и он понял — это «тэтан»! Словно почуяв опасность, «женщина» посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились, как два острых сабельных клинка. В следующую же секунду «учитель Аристихий» внезапно выхватил из-под одежды маленький пистолет наподобие «браунинга». Заглушая шум толпы, раздался трескучий выстрел.

Юрий почувствовал, как что-то ударило его в левый бок и жгучая боль пронизала все тело. По животу тут же заструилась горячая липкая кровь. Тело внезапно ослабло, и он медленно опустился на асфальт. Ольшевский еще мог успеть ответить выстрелом на выстрел, но твердо знал: открывать огонь он не имеет права.

Напуганная выстрелом толпа суматошно ринулась в разные стороны. Никто толком так и не смог понять, кто, в кого и почему стрелял, поэтому Аристихию удалось быстро смешаться с мечущимися по перрону людьми.

Андрей, едва до его слуха донесся хлопок, сразу же понял: стрелял тот, за кем они гонятся. Он ринулся через толпу к Юрию, хотя сделать это было не так-то просто. Подбежав к Ольшевскому, он увидел, что тот лежит на асфальте, а на его левом боку через ткань рубашки проступает кровь.

— Ты как? — склонившись над ним, торопливо спросил Лавров.

— Ерунда! — ответил тот, морщась от боли. — Краем зацепил. Андрей, он в черном женском платье ниже колен с длинными рукавами, на голове пестрый платок, закрывающий лицо, в руке синяя спортивная сумка. Он побежал в сторону киоска с шаурмой…