Александр Тамоников - Нас воспитала война

— Подожди, так твой Леший — племянник Кораблева?

— Да.

— Интересно… — задумавшись, произнес Король. — И где сейчас этот Леший?

— На кордоне.

— Уверен?

— Уверен.

— Надеюсь, ты предупредил его, чтобы держал язык за зубами?

— Конечно. Я сказал, что поеду посоветуюсь с одним человеком. Дело-то серьезное. Он согласился, и мы договорились по возвращении встретиться на кордоне.

— Ну а сам он что? Как настроен? Чего от него можно ожидать?

— Внешне спокоен. Удивлен, правда, что подобное может происходить, как он выразился, в мирной жизни. А так? Черт его знает. Сообщил мне о бойне, и все. Предположений никаких не делал… Не знаю… Что от него можно ждать? Не могу сказать. Леший всегда был скрытен. Но что-то подсказывает мне, что он может быть опасен.

— Еще бы! Стоит ему поведать дяде о произошедшем — последствия могут быть катастрофическими. Спецслужбы возьмутся — всю Мещеру перетрясут. И базу вычислят. Тогда делу конец… И нам тоже. ФСБ стоит только получить информацию и проверить болото.

— Это невозможно.

— Что невозможно?

— Проверить, как вы выразились, болото. Там топь такая, что…

— Мне бы твою уверенность.

Бабичев воспользовался наступившей паузой и сменил тему:

— А если вы хотите знать мое мнение о происшествии, то у меня как у профессионала сомнений на этот счет нет: ваш компаньон и мой щедрый друг-меценат Кирилл Сонин объявил нам войну. Может быть, Геннадий Андреевич, я совершил необдуманный поступок, но я успел побывать у Сонина и высказать ему все, что он заслуживает. Он убьет меня…

— И правильно сделает, — не дал договорить гостю Король. — Ты ведь все время хотел оставаться чистеньким. Вот чистеньким он и спровадит тебя на тот свет. А мы, грязненькие, разберемся без гундосых во всей этой заварухе.

Король прошелся по кабинету, что-то обдумывая. Затем приказал:

— До утра останешься здесь. А с другом твоим разберемся.

Геннадий Андреевич поднял трубку внутренней связи.

— Эдик! Зайди ко мне.

Тот появился через минуту.

— Слушаю, Геннадий Андреевич.

— Проводи подполковника в гостевое крыло. Потом ко мне.

Эдик обратился к Бабичеву:

— Пойдемте, Николай Викторович.

Они покинули кабинет и вскоре вошли в комнату, ничем не уступающую люксу приличного отеля.

— Что заказать на ужин, Николай Викторович?

— Водки. И не на ужин, а сейчас.

Король находился в глубоком раздумье, когда вернулся Эдик. Жестом указав помощнику на кресло, Геннадий Андреевич присел рядом.

— Ты все слышал, Эдик. Что скажешь?

— А что сказать? Рано или поздно нечто подобное следовало ожидать, только не столь кровавое. Кирилл укрепился настолько, что решил вывести нас из игры, забрав все дело в свои руки.

— Кирилл? Ты думаешь на него?

— Да. Я думаю, это его работа. Третьей силы рядом нет. Спецслужба? Исключено. Мы были бы в курсе их намерений. А Кирилл? Это реально. Он знает все нюансы транзита, профессионалов мог нанять, это не проблема. Главное, расчет сделан верно. Товар исчез бесследно. А нам за него платить. Хорошо, заплатим на этот раз, но Кирилл перехватит и последующие караваны, меняй мы хоть сколько маршруты. Поставщик от нас откажется, мы превратимся в банкротов, и все! Кто нас заменит? Ответ очевиден — Кирилл, больше некому.

— Но это же, это… слишком просто и… подло!

— Геннадий Андреевич! В простоте и смысл. И потом, это жизнь. Жизнь по законам стаи. Выживает сильнейший.

— Сильнейший? Это Кирилл-то сильнейший? Я же его сам из зоны вытащил, посадил на доходное место. И он сильнейший?

— Сейчас, выходит, да.

— Мразь! Гаденыш! Я ему покажу сильнейшего!..

— А что, собственно, вы ему предъявите? Он сам завтра будет обрывать связь, выясняя, почему не прибыл товар. И негодовать будет вместе с вами.

— Но мы можем проверить, пошел ли от него груз. Он так же повязан обязательствами. А кроме как у нас, Кирилл товар нигде взять не может.

— Товар не пойдет. Зачем Кириллу подставляться, раз он затеял масштабную акцию? Нет, Геннадий Андреевич, внешне наш компаньон будет чист как стеклышко. Товар уже надежно запрятан. Он жрать не просит и в цене не упадет.

— Сволочь. Но что же делать?

— Думать, Геннадий Андреевич, думать.

— Вот ты и займись этим, на то ты и помощник. Свои соображения доложишь завтра. И давай ко мне Фому с Серьгой.

— На того бедолагу с кордона запустите?

— Этот бедолага — офицер и племянник Кораблева.

— Слышал.

— Лучше будет, если этот Леший исчезнет. Лишние разговоры нам не нужны.

— В принципе правильно. Сейчас я пришлю бойцов.

Эдик вышел. А через полчаса тот же кабинет покинули Фома с Серьгой — штатные «королевские» палачи.

Леший, вернувшись на кордон, зашел к деду Матвею. Тот что-то штопал, отчаянно матерясь.

— Бог в помощь, дед!

Увидев Владимира, старик отбросил штопанье на дальний конец лавки.

— Да пропади она пропадом, рубаха эта! Дыра на дыре, и глаза ни хрена не видют. Даже через очки. Помог бы?

Лешин взял старую рубаху, осмотрел ее:

— Ее выбросить надо, а не штопать.

— Разбросался. А новую где взять? Аль голым прикажешь ходить?

— Пойдем со мной. Дам тебе пару своих военных. Военные носить будешь?

— Спросил тоже. Чего не буду? Буду. Армейские, они крепкие.

Владимир с дедом прошли в дом Лешина, где последний извлек из объемной сумки несколько рубашек защитного цвета. На одной еще висели погоны.

— Во! Дай вон ту. Майором на старости похожу.

— Бери. Брюки нужны? Только великоваты будут.

— Давай. Пригодятся.

— Да забирай все, дед! Мне это барахло уже ни к чему.

Владимир передал деду всю сумку. И тот, довольный, поблагодарил:

— Спасибо, Володь! Ты как отец твой, тот тоже для других ничего не жалел. Бывалоча, последнее отдаст. Щас оттащу добро, магарыч принесу. Выпьем.

— Нет, дед, только не твой самогон. Не надо.

— Ну, тады пенсии жди, запечатанную куплю.

— Хорошо. Знаешь, дед, у меня к тебе будет просьба.

— Ну какой разговор? Проси, че хочешь. Правда, помощник из меня никакой. А так? Всегда готов.

— Ты вечером на реку пойдешь?

— Знамо, пойду. Сеть в затоне поднимать. А чего?

— Заночуй там.

— Зачем?

— Долго объяснять, дед, но лучше, если тебя ночью здесь не будет.

— Чевой-то? Ты че удумал, Володька?

— Дед, я прошу тебя — заночуй на реке. И никакого магарыча не надо. Будем с тобой в расчете. Ко мне женщина должна приехать, понимаешь? А она не хочет, чтобы ее кто-то здесь видел. Замужняя она, ясно?

— Эх, Вовка, — дед погрозил Лешину пальцем, — врешь поди?

— А зачем тогда мне нужно твое отсутствие?

— Да вроде незачем. Но все одно врешь, чую я. Но черт с тобой! Заночую, раз просишь.

— Вот и договорились.