Богдан Сушинский - Операция «Цитадель»

— Вот одно из его донесений, — потряс листиком бумаги Риббентроп. — В нем прямо указывается на причастность к событиям сионистских кругов этой страны. Пожалуйста: «Основная причина, — сообщает бригаденфюрер СС, — той пораженческой позиции влиятельных кругов Венгрии и саботажа совместных целей войны объясняется наличием в стране еврейского населения. В количественном отношении евреи составляют около десяти процентов всего населения Венгрии. А среди жителей Будапешта даже достигают тридцати пяти» [40] Цитируются донесения, действительно отправленные в Берлин бригаденфюрером Э. Везенмайером. Нюрнбергским трибуналом они были признаны в качестве одной из причин, которые после свержения Хорти привели к жесточайшим репрессиям против венгерских евреев. . Что, добавлю от себя, мой фюрер, вообще немыслимо.

Риббентроп оторвал взгляд от бумаги и почти торжествующе осмотрел собравшихся. Сейчас он казался сам себе человеком, докопавшимся до высшей и последней истины, до которой не дано было докопаться никому другому.

«И это доклад министра иностранных дел?! — ужаснулся Скорцени, с нескрываемой насмешкой встречая взгляд фон Риббентропа. — Нет слов, без евреев там не обошлось. Как не обходится без них в любом другом антигерманском мероприятии, антигерманском сопротивлении. Но валить все, что происходит на берегах Дуная, только на евреев! Апостольская наивность! Хотел бы я знать, почему фюрер все еще терпит этого человека на посту министра? Почему он вообще терпит его?»

Пока, выдерживая надлежащую паузу, Риббентроп извлекал из папки еще один документ, Кейтель громко прокашливался и виновато посматривал на Гиммлера. Он чувствовал себя так неудобно, как будто это он сам позволяет Риббентропу нести здесь всю эту чушь.

— Несомненно, господа, что врагом номер один в Венгрии были и остаются евреи, — вновь заговорил Риббентроп, уставившись в очередное донесение. Но не ясно было: цитирует он его, или же говорит от своего имени. Кстати, этот документ тоже поступил за подписью Везенмайера. — Так вот, врагом номер один… Впрочем… да, вот здесь: «Эти 1,1 миллиона евреев ведут подрывную деятельность против рейха. Почти такое же, если не вдвое большее, число венгров — приспешников евреев — помогают им. Для того чтобы парализовать саботажников, заставить их отступить, необходимо предъявить им жесткие требования, с угрозой ввести в дело германские дивизии и бомбардировочные эскадрильи…»

— Что-что?! Дивизии и эскадрильи? — резко прервал его Гитлер. — Там именно так и написано?

— Так точно, мой фюрер, дивизии и…

— Это как понимать? Что уже и Везенмайер требует от меня дивизий?! Он что, предполагает открыть в Венгрии новый фронт? Третий?

— Интересно, где мы найдем дивизии, чтобы бросить их сейчас на Будапешт, на всю эту страну? — процедил фельдмаршал Кейтель, раздувая от возмущения полные, дрожащие, словно студень, щеки.

— Но здесь так говорится, — обиженно оправдывался фон Риббентроп. — «По моему мнению, — это опять говорит Везенмайер, — этого будет достаточно, чтобы противник капитулировал. Я твердо убежден в том, что регент Хорти без всякого промедления согласится с любой кандидатурой премьер-министра, которую пожелает предложить фюрер. Он это сделает хотя бы ради того, чтобы спасти себя и свою семью».

«А ведь Риббентроп решил сыграть на нашем всеобщем антисемитизме», — почти злорадно ухмыльнулся Скорцени. Будь он на месте фюрера, он просто-напросто выставил бы сейчас этого «министра иностранного безделия» вместе с его бумаженциями. Хотя то, что в Венгрии до сих пор, будто в устроенном в центре Европы заповеднике, сохранилось более миллиона евреев — само по себе возмутительно.

— Мнение Везенмайера нам ясно, — подал голос Гиммлер, старательно протирая салфеточкой стекла своих очков. — Но теперь хотелось бы знать мнение министра иностранных дел.

— Мы немедленно готовы предъявить Хорти и венгерскому правительству ноту, в которой потребуем выполнения всех союзнических обязательств, — почти прокричал Риббентроп, пытаясь хоть как-то спасти в глазах присутствующих свою репутацию. — Кроме того, я решил направить личное послание Хорти.

— Что же мешает осуществлению этого замысла? — мягко, доверчиво улыбнулся рейхсминистр. — И что мешало сделать это до сих пор? — почти по-отечески допытывался он.

— Ну, всему свое время. Вы же прекрасно понимаете, что всякая нота предполагает определенную ситуацию, определенные обстоятельства.

— Разве что… — снисходительно-иронически согласился Гиммлер.

— Так вот, Риббентроп, вы должны сделать это немедленно, — прекратил их стихийную полемику фюрер. — В самых жестких тонах. От моего имени. — Он движением руки усадил Риббентропа на место и взглянул сначала на Гиммлера, затем на Кейтеля.

«Фюрер спас его от допроса, — по-своему истолковал ситуацию Скорцени. — Напрасно он это сделал. Все равно Риббентроп не оценит услуги».

— Конечно, если последует приказ ввести в Будапешт войска, — принял вызов фельдмаршал, — то, естественно, кое-какие резервы мы все же изыщем. В основном из тыловых частей. При разумном использовании этих войск их может оказаться достаточно даже для того, чтобы в королевском дворце в Будапеште мы увидели совершенно новых людей. При этом мы бы старались избегать прямой конфронтации с венгерскими войсками.

— Венгерского фронта не будет, — то ли поддержал, то ли заверил его Гитлер. — Венгрия — все еще наша союзница, и мы должны показать всему миру, что она остается, вопреки желанию врагов рейха. Это, господа, политика…

— Те несколько полков, что имеются в районе Будапешта, можно эффективно использовать лишь во взаимодействии с расположенными там батальонами СС, а также усиленной агентурной работой СД и гестапо, — вновь попытался ввести в разговор рейхсфюрера генерал Йодль, который в присутствии Кейтеля вообще чувствовал себя здесь лишним.

— К сожалению, Везенмайер больше занимается статистикой, чем конкретной работой по наведению порядка в Венгрии, — резко отрубил Гиммлер. — А ведь в его подчинении немало воинских подразделений.

— Я тоже так считаю, — угрожающе произнес Гитлер, приподняв со стола, а затем вновь отшвырнув первую попавшуюся ему под руку бумажку.

— Предвидя такую бездеятельность, — еще более вдохновенно продолжил фюрер, — мы уже предприняли кое-какие шаги. В частности, туда направлен оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман со своей зондеркомандой гестапо. Правда, существующий в стране режим не позволяет им заниматься еврейским вопросом по-настоящему, о чем уже было сказано в донесении бригаденфюрера Везенмайера. Тем не менее несколько тысяч наиболее активных евреев, связанных с подпольем Сопротивления, уже казнены или отправлены в концлагеря.