Сергей Зверев - Гаити вздрогнет еще раз!

Бер-хан задумался. То, что русских направили в центральную часть разрушенного Порт-о-Пренса, ему очень не понравилось. Это до определенной степени мешало выполнению его планов. Однако, как гласила арабская пословица: «Всевышнему всегда лучше знать, чем должен заниматься человек».

— Ну, что ж, будем работать там, где нам это досталось, — проговорил он немного подумав, — Гасан, подготовь семь бойцов. Пусть этой ночью они обстреляют русский лагерь… Только никого не убивать! Чтобы даже волос не упал с их голов!

Гасан-паша непонимающе посмотрел на своего шефа.

— Ага, а зачем тогда это нужно? — осмелился он спросить Бер-хана. — Зачем надо пугать русских?

— Ты еще больший баран, чем я думал о тебе, Гасан, — с сожалением проговорил он. — Запомни: русских нельзя напугать, их можно только убить. Я многому научился, воюя с ними целых десять лет. Поэтому не собираюсь тратить время и силы на совершенно бесполезные занятия. Мне нужно, чтобы с первых дней пребывания здесь русские жили в постоянном напряжении. Человек не любит чего-то необъяснимого и непонятного. Русские должны чувствовать, что за ними следят, но не должны понимать, кто это делает. Иди и подготовь молодых, пусть постреляют…

…И вот из тех семерых боевиков, которые должны были обстрелять лагерь российских спасателей и незаметно отойти, в тесной комнатушке теперь стояло только четверо. Да и те выглядели не лучшим образом. Жалкие, побитые, перепачканные кирпичной пылью и чем-то еще, они производили впечатление не воинов ислама, а нищих с базарной площади захудалого арабского городка. Понуро опустив головы, все четверо ждали, что им скажет ага.

Абдул-Гамид еще раз прошелся перед ними, исподлобья рассматривая своих бойцов. Двое были ранены, один в руку, второй, судя по повязке, в голову. Хотя повязка совсем не говорила о том, что он получил боевое ранение. Вполне мог и удариться.

— Итак, вы утверждаете, что русские сами напали на вас? — тихо спросил Бер-хан, когда его молчание стало совершенно невыносимым для боевиков.

— Ага, эти русские — сущие черти, — виновато проговорил один из парней, по-видимому тот, который должен был руководить всей этой акцией. — Они зашли к нам в тыл. Их было никак не меньше полусотни, они убили троих наших людей, мы едва унесли ноги…

— Закрой свою вонючую пасть, смердящий пес! — не повышая голоса, приказал Абдул-Гамид. — Как они могли зайти к вам в тыл, если у вас никакого тыла быть не могло? Вы должны были устроить видимость того, что весь их лагерь окружен, а не лежать, подобно гаремным шлюхам.

— Мы подумали…

— Заткнись, — тут же перебил говорившего Бер-хан. — Никто из вас не умеет думать! Люди, у которых пустые головы, думать не могут… И не смейте мне говорить, сколько таких же безмозглых баранов убито. Те, кто не может выполнить мои приказы, меня больше не интересуют… Впрочем, полагаю, что и вы меня скоро перестанете интересовать.

При этих словах у того, кто пытался оправдаться за проваленную акцию, лицо исказилось от ужаса. О жестокости Бер-хана ходили легенды. Рассказывали — и это было правдой, — что он с такой же легкостью уничтожал людей, которые переставали быть ему нужными, с какой резал баранов во время празднования Уразы.

— Ага, — падая на колени, вскрикнул боевик, — мы все исправим! Дай нам такую возможность!

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы все исправите, — усмехнувшись, ответил Бер-хан. — Я даже знаю, как вы это сделаете… А теперь пошли вон, мне нужно побыть одному…

Когда провинившиеся торопливо вышли из комнаты, Абдул-Гамид лег на топчан и немигающими глазами уставился в потолок.

Ночное нападение на российский лагерь дало ему возможность убедиться в правильности своих подозрений. На Гаити под видом спасателей прибыла группа какого-то спецназа. В этом у него не осталось сомнений, ночное происшествие это наглядно подтвердило.

Нельзя сказать, что его люди были этакими непобедимыми суперменами. К тому же, на проведение последней акции по его распоряжению были посланы самые молодые боевики для, так сказать, обстрелки. Больших надежд он на них не возлагал, считая их обычным пушечным мясом, которое его вербовщики поставляли ему почти ежемесячно. Хороших бойцов у Бер-хана было не больше десятка. Настоящих, проверенных профессионалов. Вот для них у него было особое задание…

«Итак, русские прислали на Гаити коммандос, — размышлял Абдул-Гамид, изучая трещины на потолке. — Значит, информация, за которую я заплатил двадцать тысяч долларов, верна. Теперь надо набраться терпения и не выпускать русских из виду. Как только они найдут свою игрушку, необходимо будет напасть на их лагерь и захватить ее. Но перед этим надо точно выяснить, где они ее спрячут… Этим и займется Гасан».

О своем так называемом заместителе или помощнике Гасан-паше Бер-хан был не самого высокого мнения. Впрочем, такого же мнения он был и о многих других людях. Даже авторитет руководителя «Аль-Каиды» в последнее время сильно пошатнулся в его глазах. Абдул-Гамид продолжал поддерживать с ним определенные отношения только потому, что Бен Ладен финансировал все его террористические акции. Другого источника поступления денег у Бер-хана пока не было.

Именно поэтому он с такой жадностью ухватился за информацию о ядерном боезаряде на Гаити. В случае удачи эта почти авантюрная акция давала ему возможность диктовать свои условия не только «Аль-Каиде», но и всему миру. Но самое главное, это приводило Бер-хана к финансовой независимости от «старика Усамы»… Тогда бы Абдул-Гамид мог создать свою собственную организацию и не слушать строгих окриков из «Аль-Каиды». Никто бы не стал постоянно дергать его за полы халата, упрекая в излишней жестокости и непримиримости в борьбе с неверными. Последние десять-пятнадцать лет это было самой заветной мечтой, буквально навязчивой идеей Бер-хана.

— Гасан, — крикнул он, — пойди сюда, ты мне нужен.

— Звал, ага? — Гасан-паша почтительно просунул голову в дверной проем.

— Сядь, — приказал он, указывая глазами на хлипкий стульчик. — Хочу поручить тебе одно дело. Думаю, что только ты способен с ним справиться. Твои бараны ничего путного делать не умеют. Но, как известно, и от барана есть польза. Их акция показала, что русские прислали на остров спецназ. А это может означать только одно — бомба где-то здесь. Я хочу, чтобы с русских не спускали глаз ни днем, ни ночью. Имей в виду, они умеют хранить секреты, но ты должен их перехитрить. Я уверен, что очень скоро русские найдут свою бомбу… Ты хочешь что-то спросить?

Пока Бер-хан говорил, Гасан-паша лишь почтительно кивал головой. Но как только Абдул-Гамид разрешил задать вопросы, Гасан не преминул этим воспользоваться.