Сергей Зверев - Гаити вздрогнет еще раз!

Он быстро развернулся и поспешил к своей машине.

— Э, куда это он? — неожиданно забеспокоился Колесников. — Вы, кстати, до чего договорились-то?

— До того, что нас оставляют…

— Так, спокуха, мужики, — вмешался в разговор Демидов. — Мне по барабану, до чего вы там договариваетесь. Меня больше интересует, что будет с этими долбоящерами?

При этом Купец несильно пнул одного из американцев.

— Пусть забирают их на хрен…

— Да погодите вы, — Локис сам не понял, почему эта фраза прозвучала у него слишком раздраженно, — сейчас все решим. Месье, — окликнул он Лепью, — а что нам делать с этими?

Помощник коменданта остановился, словно его стукнули палкой по голове. Полуобернувшись, он несколько секунд косо смотрел на продолжавших все еще лежать американцев. Потом вскользь посмотрел на русских, которые были вооружены.

— Отпустите их, — предложил он, наконец, — и верните им оружие. Эти америкосы такие занудные, начнут жаловаться… А месье Добуа, наш военный комендант, очень не любит, когда его беспокоят по пустякам.

Считая, что этого вполне достаточно, гаитянин сел в джип и махнул рукой, давая понять водителю, куда надо ехать. Локиса поразило не то, что Лепью мало обеспокоился дальнейшей судьбой представителей «МР», а то, с каким равнодушием он об этом говорил.

— И что он сказал? — в очередной раз поинтересовался Демидов.

— Велел отпустить этих… С оружием.

— С оружием?! — в глазах Демидова сверкнули недобрые огоньки. — Ладно, будет им оружие…

Володя не сразу понял, что означал этот угрожающий тон. Командир группы действовал, как всегда, молниеносно. Меньше, чем за полминуты он разобрал американскую штурмовую винтовку «М-16» и раскидал ее запчасти куда придется. Учитывая его рост и силу, запчасти были раскиданы не меньше чем на сотню метров каждая.

— Чего встали? — со злостью обратился он к десантникам, которые с удивлением смотрели на манипуляции своего командира. — Забыли пункт инструктажа? Действуй, как я!

— Класс! — восторженно отозвался Жуков. — Лучше не придумаешь. Особенно, если спрятать что-нибудь из «казенника», и пусть потом ищут…

— Вперед, и с песней, — хмуро приказал Демидов.

Спецназовцы тут же принялись разбирать винтовки, отобранные у американцев, и раскидывать запчасти по аэродромной «рулежке». Двое из них деловито обшаривали подсумки американцев, доставая из них магазины с патронами.

— А ты чего развалился, как на пляже? — Купец рывком, словно куклу, поднял на ноги полицейского с нашивками сержанта. — Бегом отсюда! И гавриков своих собирай.

— Сэр, — голос у старшего нарядом военной полиции, когда он обратился к Локису, был умоляющим, — я не знаю, кто вы, но то, что вы делаете — незаконно. Я просто вынужден был применить силу…

— Советую не шутить с этим человеком, — перебивая американца и указывая глазами на Демидова, сказал Володя. — Он не только плохо понимает какой-либо юмор, но и ко всему прочему совершенно не знает ваших законов.

— Чего ему? — Демидов угрожающе развернулся всем своими массивным телом. — Пусть валят, пока я окончательно не рассердился. Колесников, начинайте выгрузку.

При этом Володя успел заметить, что Купец ловко выщелкивал патроны из автоматных магазинов, словно лущил подсолнух. С глухим стуком они падали на асфальт, при этом Демидов почти машинально раскидывал их ногой, словно сметал мусор.

— Сэр, — полицейский сержант был слишком упрям, — я еще раз повторяю, вы — не спасатели, вы — коммандос. Я просто вынужден доложить своему руководству об этом.

— Не советую.

— Но я это сделаю.

Глядя, как американские военные полицейские собирают разбросанные части своего оружия и враждебно косятся на выезжающую из «Ила» спасательно-строительную технику, Локис невольно пожалел незадачливых вояк.

Расчистить площадку, на которой можно было бы разбить хоть какое-то подобие временного палаточного лагеря, удалось, только когда солнце полностью закатилось в море и наступила полная темнота. К счастью, у спасателей было несколько мобильных дизельных электростанций и мощных прожекторов. Только благодаря им работу удалось завершить, чтобы не ночевать под открытым небом. Об обеде и ужине пришлось забыть.

Порт-о-Пренс был разрушен, в буквальном смысле этого слова, до основания. Тем не менее что-то все же уцелело. Но даже по этим останкам можно было судить о том, что когда-то, совсем недавно, это был достаточно красивый город. Работая на расчистке, Володя пытался определить, где здесь стояло здание Национального музея, а где проходила улица. Сделать это было достаточно проблематично. Бесформенные груды камней, глубокие разломы, искореженная техника, поваленные деревья и столбы не давали возможности даже приблизительно понять, где проходила улица или некогда был переулок.

Первым делом на расчищенном месте установили госпитальные палатки. К ним почти немедленно потянулись пострадавшие. Прилетевшие в составе спасательной группы МЧС медики тут же принялись за работу. В основном им приходилось заниматься наложением гипсовых повязок на переломы, вправлением вывихов и перевязкой ран. Хотя попадались и более тяжелые случаи — с расплющенными руками, ногами, с пробитыми головами и даже переломами позвоночников…

Свои палатки десантники поставили отдельно от лагеря спасателей. В конце концов, они только работали под прикрытием МЧС. И хотя установка, данная в Москве, была категоричной — не выделяться, но задачи у них в любом случае были несколько иные, чем оказание гуманитарной помощи «братскому гаитянскому народу». Вот только какие именно, никто из разведчиков не знал. Пока не знал.

Палаток было всего две. Каждая — старого, еще советского образца, вмещающая по двадцать — двадцать пять человек. А если учесть, что стандартные армейские кровати на этот раз в комплект не вошли, то на десяток разведчиков-спецназовцев условия были поистине царские. Демидов с присущей ему щедростью даже хотел предоставить одно «помещение» местным жителям, которые в большинстве своем спали под открытым небом, но кто-то из прилетевших на Гаити раньше россиян иностранцев отговорил его от этой затеи.

— Во-первых, — предупредили Алексея, — гаитяне и так неплохо себя чувствуют на улице, во-вторых, аборигены запросто могут обменять подарок на спиртное, в лучшем случае на еду. Но самое главное, они непременно передерутся из-за места в этой самой палатке.

Выслушав все эти доводы, Купец задумчиво почесал в затылке, после чего решил эту проблему с чисто русской простотой:

— Фиг с ним, с актом доброй воли… — заявил он. — Будет у нас числиться в качестве резервной.

Вечером, когда уставшие от впечатлений спецназовцы наспех перекусывали выданным на «базе» сухим пайком, Саша Ефимов, облизывая ложку, невинно поинтересовался у Демидова: