Сергей Зверев - Стальная тень

Феликс сам дал мне ответ на этот вопрос. Следующий удар его меча неминуемо отсек бы мою голову, но я успел уйти влево и тут же вскочил на ноги.

— Верткий как уж, — прокомментировал Феликс, оглядывая меня с ног до головы.

Следующим ударом он непременно отрубит мне какую-нибудь конечность. Поэтому я сделал быстрый шаг назад, носком правой ноги поддел стоявшую рядом табуретку и, точно футбольный мяч, запустил ее в голову Феликса. Тот среагировал мгновенно — от удара меча табуретка разлетелась не на две, а сразу на четыре части. Но и я не сплоховал, встретил ногой одну из этих отлетающих частей и на сей раз послал ее не в голову, а в ноги Феликсу, точнее, в колено. Вот тут Феликс среагировать не успел. Охнул, согнулся, меча не выпустил, но следующую мою атаку отразить не смог. А я из последних сил сумел подпрыгнуть и ударить Феликса ногой в голову. Бандит не удержал равновесия, и я бросился на него, не давая его катане вновь прийти в боевое положение. На мое счастье, мы в его кабинете были одни. Видимо, Феликс желал «фаршировать» меня наедине, не давая никому разделить с ним это удовольствие.

Упав на Феликса сверху, я бил его по голове и по корпусу, он выронил меч, казался уже поверженным. Но вдруг мое дыхание перехватило. Феликс ткнул меня фалангой пальцев правой руки точно в солнечное сплетение. Следующими двумя ударами каратист сумел сбросить меня с себя, а четвертым ударом и вовсе отбросил в угол. От пятого я ушел, сумел поймать ногу Феликса и дернуть на себя. Однако Феликс свою конечность вырвал и, не поднимаясь на ноги, ударил меня в грудь. Сгруппироваться я не успел — действовал каратист стремительно, поэтому врезался затылком в стену. Сознания я, по счастью, не потерял, но откатился в сторону и замер в ожидая атаки.

— Ну, чья взяла? — поднявшись в полный рост и встав в боевую стойку, спросил Феликс.

Сейчас он был великолепен — боевая стойка напоминала латинскую букву «L», кажется, в каратэ это называется «рэноджи-дачи». Чья взяла, еще вопрос, затылок гудел, тем не менее я смог подняться на ноги и принять боксерскую стойку.

— Экзамен ты, Феликс, выдержал на «отлично». Петр Петрович «красный диплом» тебе вручит, — только и произнес я, фиксируя движения каратиста.

— Нету Петровича, остывает в гаражном ангаре, — усмехнулся Феликс.

Значит, я его насмерть. Что ж, отчасти сделал работу подчиненных Сократа Ивановича. Как в стишке: «Петр просил полтинник, получил подзатыльник». Точнее, пулю, тоже на букву «п», кстати говоря. А вот мы с Феликсом вновь друг против друга. Результат этого экзамена Комбригу уже будет до лампочки. Мы выжили в 90-е. Я уцелел в локальных войнах, Феликс — в бандитских разборках. Мы, наверное, одного года рождения, но вот год смерти хотелось бы иметь разный.

— Теперь я здесь хозяин. Вся эта научная хрень теперь на меня работать будет, — продолжил тем же насмешливым тоном Феликс. — Твоему Жукову бегать недолго. Найдем, вернем, вновь работать заставим.

Вот оно что! Феликс-то совсем голову потерял! Ожил бы сейчас Комбриг, вот порадовался бы, кому его «хозяйство», его «система» в руки приплыли. Комбриг держал Феликса за отморозка, мясника средней руки. А тот оказался парнем с головой и теперь готов лично возглавить Управление координации. В самом деле — «красный диплом»! Между тем Феликс вновь вооружился катаной. А у меня уже не было сил противостоять ему.

Одно я знал на все сто. После смерти Комбрига указ подписан не будет.

— Вставай, ублюдок, у меня нет времени…

Что там у него со временем, Феликс не договорил. Послышался хлопок, и в его виске образовалась маленькая черная дырка. Выронив катану и не говоря ни слова, беспредельщик упал к моим ногам. Ну вот и славно — боксировать, прыгать и падать я на сегодня уже устал… За стенами послышались шум и суета. Я взглянул на часы — спецназ начал операцию на двадцать минут раньше. Такое иногда бывает. А Феликса снял снайпер Мастер боевого меча оказался слишком близко у окна. Вот меня в уголке снайперу, пожалуй, не видать. А если видать, может, пожалеет?

Если от катаны спасся, глупо от пули гибнуть.

Теперь мне предстояло где-то укрыться и отсидеться. Спецназу был поставлен приказ уничтожить «объект 14» целиком и полностью. Это значит, что ребята будут валить всех налево и направо. Затем заминируют здание и взорвут его вместе со всеми компьютерами, всеми данными и результатами, всей «системой Комбрига». И это, наверное, правильно, туда той «системе» и дорога! Чуть отдышавшись, я слегка приоткрыл дверь, осмотрелся. Два трупа в униформе охранников, видимо, уложенные из бесшумного оружия. Со стороны улицы слышались очереди и одиночные выстрелы. Все это не более чем на минуту. Бойцы спецназа ФСБ дольше работают только в том случае, если есть угроза заложникам. На «объекте-14» никаких заложников не было, поэтому всех дел ребятам минуты на полторы. Я огляделся вокруг, укрыться некуда, да и в любом случае при зачистке меня найдут и не задавая вопросов прикончат. Будь что будет — я вышел в коридор, держа руки вверх открытыми ладонями. И тут же мне навстречу показались двое в спецназовской униформе.

— Знакомая рожа! — замедлив шаг, но не опуская оружия, произнес первый спецназовец.

Он был в шлеме, но без полумаски, и я узнал в нем одного из помощников Сократа Ивановича.

— Алексеев, проводи! — кивнул первый спецназовец второму, а мне пояснил: — Нас командование предупредило насчет тебя. Мол, встретите там такого худого с битой рожей, не убивайте…

— А накормите и обогрейте, — закончил я за спецназовца.

Что ж, еще раз спасибо Сократу Ивановичу. Все-таки замолвил за меня словечко. Видимо, в последний момент, на собственный страх и риск.

— Как там те… — начал было я.

— Те, кто нужно, добрались до заданной точки. Не волнуйся, — успокоил меня второй спецназовец по фамилии Алексеев.

Я устало опустился на пол. Ирму вытащил, Жукова тоже. Чего еще надо?!

— Алексеев, проводи! — повторил старший спец.

— Пошли, браток, — наклонился ко мне Алексеев. — Для тебя война кончилась.

Только мы вышли с Алексеевым из здания, по спецназовцу кто-то выстрелил. Алексеев успел выстрелить в ответ, но вражеская пуля задела его в шею, в неприкрытый кевларовым бронежилетом участок тела. Мой провожатый выронил автомат и упал на землю. Я подхватил оружие, дал очередь в сторону возможного стрелка. Ответа не последовало. Я прислушался и услышал стон. Перемахнув через ограждение, я увидел стонавшего. На цветочной клумбе лежал Сашка Лемберг. Да, да, среди смятых цветов лежал мой недавний боевой товарищ. Увидев меня, он попытался поднять руку с пистолетом, но ему это не удалось. Два ранения, в грудь и плечо, отбирали у него последние силы.