Василий Веденеев - Глаз ведьмы

Тот резко вскинул голову и ощерил зубы, как норовистый жеребец. На его лице застыло выражение жуткой злобы и страха, и он хмуро буркнул:

— Пристегни!

Мгновенно догадавшись, о чем речь, охранник подскочил к недоумевающему Леве и пристегнул один браслет наручников к трубе. Тем временем напарник торопливо тыкал пальцем в кнопки мобильного телефона.

— Алло! — хрипло закричал он в микрофон, как только ему ответили. Плевать, здесь можно хоть стрелять, все равно менты, собравшиеся взять их, ничего не услышат. — Нас обложили. Вырубили свет. Сейчас начнется!

— Сбавь тон, — спокойно ответили ему. — Не надо истерик! Немедленно переводите пленного в кухню, а в коридоре устройте баррикаду.

— Какие баррикады, слушай? — тихо сказал охранник. Первый всплеск эмоций уже прошел, уступив место равнодушной усталости, которая обычно охватывает людей, осознающих, что они оказались в безвыходном положении. — Взорвут дверь и задушат нас газом, как кроликов в норе. Ты понимаешь?

— Понимаю, я все прекрасно понимаю и сейчас немедленно предприму меры, чтобы вас оставили в покое. Надо немного продержаться, и они уйдут!

— Ха! Я лучше брошу автомат и пойду в тюрьму!

— Не смей! — в голосе собеседника появились жесткие нотки. — Тебя и там найдут и накажут за ослушание! Это приказ: продержаться десять минут, максимум пятнадцать. Потом они уйдут, я гарантирую.

— А если нет?

— Мы теряем время, — абонент начал раздражаться, — Похоже, ты начинаешь превращаться в сопливую бабу! Заложника на кухню, в коридоре — баррикаду! Если через пятнадцать минут вас не оставят в покое, можешь сдаваться. Засекай время! — Раздалось пиканье отбоя.

Охранник выругался и сложил телефон. Хорошо говорить «продержитесь пятнадцать минут», когда ты в безопасности и далеко отсюда. А тут сейчас начнется кромешный ад! Заложника не жаль, никакие его деньги не вернут жизни. Но и ослушаться означает то же, что умереть: пощадят менты, так убьют свои. Отступникам нет пощады, и приговор приведут в исполнение, не взирая ни на какие препятствия.

Может быть, извернуться по-хитрому? Продержаться не пятнадцать, а пять минут — в горячке скоротечной схватки вряд ли кто будет засекать время. Но мало ли что?.. Ну, хорошо, если не пять, то хотя бы семь минут. Стоит учесть и то, что у тех людей, с которыми имеешь дело, могут быть свои осведомители и среди милиционеров, и через них потом узнают, как все происходило. Поэтому заложника надо перевести и, хотя бы для видимости, накидать барахла в коридоре.

— Что? — прервал его размышления второй охранник.

— Тащи этого барана на кухню и там пристегни к батарее, а я попытаюсь прикрыть дверь.

— Они обещали помощь, — напомнил напарник, подталкивая к дверям ничего не понимавшего, испуганного Зайденберга.

Лева видел: опять что-то затевается нехорошее и под угрозой не только он, но и его стражи. Неведомая опасность пугала, от страха мутило так, что хотелось вывернуться наизнанку, выблевав шурпу и баранину вместе с коньяком и черным кофе.

— Мы должны продержаться пятнадцать минут! — рявкнул старший. — Потом, если не придет помощь, имеем право сдаться.

— У-у, шайтан! — зло прошипел напарник и потащил Леву на кухню, где усадил его на пол около окна и пристегнул браслет наручника к трубе, чтобы заложник не мог высунуться и поглядеть в проем двери или в окно. Окна наверняка возьмут под прицел снайперы, а если богатый баран схватит шальную пулю, никому от этого не станет лучше.

В коридоре глухо бухнуло — свалился шкаф. Через секунду первый охранник появился на кухне и положил на стол мобильный телефон.

— Намочи платки, — велел он второму.

— Мало помогает, — буркнул тот. Но все же подошел к раковине и открыл воду.

— В чем дело? Вы можете сказать? — набрался смелости помертвевший от ужаса Лева.

Его сторожа переговариваются по-своему, вокруг тихо и без всяких видимых причин вдруг гаснет свет, его волокут на кухню и заряжают автоматы. Когда натягивали на голову полиэтиленовый пакет, было все ясно, а тут?

— Сиди спокойно, — закрывая лицо до глаз мокрым платком, приказал первый охранник. — Тебя это не касается. Главное, не высовывайся!

— Да, все будет нормально, — криво усмехнулся второй, нервно дернув щекой, заросшей черно-седой щетиной.

И тут в прихожей рвануло так, что лопнули и посыпались стекла.

В нескольких кварталах от дома, где разворачивались все эти события, в тихом дворике стояли неприметные «жигули». В салоне сидели двое мужчин и, лениво покуривая, слушали миниатюрный приемник. Складывалось впечатление, что станция передает какую-то радиопостановку, из динамика доносились неясные звуки и гортанные голоса.

Водитель в пестрой футболке тихо переводил:

— Разговаривает с напарником, велит перевести барана на кухню… Намерены продержаться пятнадцать минут… Просит намочить платки. Наверное, надеются заменить ими противогазы?

— Не знаю, — покрутил головой его товарищ и вынул из перчаточного отделения небольшой прибор, похожий на маленький транзистор с кнопкой на передней панели. Выдвинув длинную телескопическую антенну, он выставил ее в открытое окно и положил палец на кнопку.

— Рано! — остановил его водитель.

— Не волнуйся, я не тороплюсь. Наверное, он положил телефон на стол? Слышал, какой был звук? Это не взрыв?

— He думаю.

— Вообще-то я не люблю, когда микрофон всаживают в трубку. Питание там слабое, и микрофончик слишком быстро выдыхается.

— Пока слышимость хорошая, — возразил водитель, покрутив колесико настройки. — А надолго и не надо: полагаю, все решится за четверть часа.

— Наверное. Лишь бы не пропустить момент.

— Главное, они на кухне.

— Да. Слушай!

В динамике приемника зашумело, словно по нему вдруг стегнули бичом.

— Взорвалось! Вышибли дверь!

Палец пассажира застыл на кнопке прибора с антенной. Казалось, рука даже побелела от напряжения.

— Подожди, подожди, — тихо приговаривал водитель. — Еще нет сигнала, что они вошли. Наш человек подаст его, и вот тогда!..

Подрывники шустро отскочили в стороны, и через мгновенье грохнул взрыв. Как и рассчитывали, дверь упала внутрь квартиры, и тут же один из бойцов выстрелил в клубящийся пылью дверной проем, пустив в него гранату со слезоточивым газом. Она как-то слабо и несерьезно хлопнула — или так показалось после взрыва? — и, следом за хлопком гранаты, из квартиры ударили автоматные очереди, кроша штукатурку на противоположной стене лестничной площадки.

Засевшие в квартире непрерывно простреливали коридор, не давая бойцам спецотряда проникнуть в помещение. Видимо, преступники вели огонь по очереди, сменяя друг друга, — пока один стрелял короткими злыми очередями, другой перезаряжал оружие. Сколько они так могут отстреливаться: полчаса, час, сутки? Кто знает, сколько боеприпасов у них в запасе — а если там целый склад? А кроме него еще и немалый арсенал всевозможных видов вооружения. И отчего на них не действует граната со слезоточивым газом? Уже все, кто находился на лестничной площадке, натянули противогазы — так нестерпимо щипало глаза и раздирало носоглотку, — но преступники оказались упорнее отравляющих химических веществ.