Олег Алякринский - Гастролер

Небольшая комната освещалась тусклым ночником на прикроватной тумбочке. Дверь с выбитой ручкой криво висела на одной петле, расплющенные косяки валялись на полу веером длинных щепок. Вся мебель в комнате была перевернута.

Из коридора вбежал коренастый парень. Он сдвинул свою маскировочную шапку на лоб. Его красное потное лицо блестело в сумраке ночника, как начищенный самовар.

— Ни хрена нет, Саш. Это ж, блин, не дача, а просто Зимний дворец — два этажа над землей, два еще больших — в подвале, коридоров, дверей, комнат и чуланов просто хренова туча. Тут до утра искать — не доискаться.

— Ладно, бля, — прохрипел рослый. — Не будем искать. Времени нет. Ща нам дедуля сам покажет… — Он взмахнул над головой ножом — лезвие со свистом рассекло воздух и полоснуло старика по руке. Из белесой борозды тотчас потекла темная кровь. Старик беззвучно заплакал, прикрыв глаза.

Нет, падла! — рявкнул налетчик. — Ты у меня слепого тут не корчи! Нечего глазки закрывать. Смотри, сука, на свою кровищу, смотри, как по капле из тебя жизнь вытекает!

— Может, его утюжком по укромным местам, а, Саш? — предложил, криво усмехнувшись, третий, которого звали Жской. — Я же был на кухне — там под подоконником стоит старинный чугунный утюг. Раскалить его на фиг на конфорке, да и прижечь старому яйца…

— Слыхал, мудила хренов! — Сашка склонился к дяде Семе. — Утюжком по яйцам — это очень больно. Очень! Ты этого хочешь? Так я тебе устрою…

Старик ничего нс ответил, изнемогая от боли в располосованной руке. Рослый, теряя контроль над собой и окончательно возненавидев упрямого деда, стал медленно, с ненавистью пилить ножом руку старика, приговаривая: «Нет, Жека. Этому мудиле яйца не нужны. Можешь готовить утюг. Ему и руки с ногами не нужны. Я их буду отрезать медленно, по кускам, одну за другой».

Семен Павлович корчился всем телом. В какой-то момент душевные силы и воля оставили его, и он от страшных мучений потерял контроль над собой.

— Не надо… Только не надо резать руки, — выдохнул, не выдержав, старик. — Там. Там, в кабинете, посмотрите… На втором этаже, внизу… В левой от двери стене, за картиной с морским пейзажем… Там сейф замаскирован.

Рослый выпрямился и, опустив руку с зажатым в ней ножом, победно оглядел своих подельников. Он снял уже никому не нужную маскировочную шапочку. Ему было душно… И как-то вольготно: сейчас он был готов на все, и ему нравилось это состояние… Он видел, какую жуть навел даже на своих дружков.

— Ну вот, падла, а ты боялась… — Он потряс старика за плечо. — Сейф, говоришь? Тогда не забудь про шифр. Там замок с шифром небось имеется, так?

Старик сглотнул слюну. Из его полуоткрытого рта со свистом вырывалось прерывистое дыхание. Он промычал что-то тихо, совсем безвольно, глядя вокруг ничего не понимающими глазами.

— Не слышу, гнида! Громче!

— Один, девять, ноль, восемь.

— Там что, кнопки?

Старик автоматически, как под гипнозом, покачал головой.

— Циферблат. После единицы циферблат… повернуть вправо, после девятки — влево, потом… снова вправо и… снова вправо. — И старик беззвучно заплакал.

— Лады… Так, мужики, ща рвем в подвал, находим этот гребаный сейф за картиной… Если старик не набрехал… Берем оттуда все, что есть, и рвем когти… Там вроде как один чемодан только. С бумагами.

— А с этим чучелом что? — Дрон кивнул на лежащего без движения старика на полу. — Видал, у него мобильник валяется… Он, похоже, звонил предупредить кого-то…

— Не бзди! Успеем уйти. А перед уходом разберемся и с этим, — коротко бросил рослый, одновременно поднимая с пола мобильный телефон. Нажав кнопку О К, он увидел последний набранный номер и довольно хмыкнул.

Звонок Владислава застал Сержанта в дороге — он решил не ехать к себе в Крылатское, а переночевать сегодня на запасной тайной квартирке в Измайлове. В химкинском госпитале Людмила Сергеевна продезинфицировала ему рваную рану над ухом и наложила пять швов-скобок. При взрыве гранаты (или что там взорвалось у здания Торгово-промышленной палаты) кусок отколовшейся штукатурки зацепил Степана по голове и рассек кожу на виске, но кость оказалась не задета — так что, можно сказать, он отделался легким испугом.

Как проехать по лабиринту парковых аллей и просек к особняку Медведя, Сержант знал досконально, потому что не раз и не два приезжал сюда, сопровождая Варяга. Получив тревожный сигнал, он тут же развернул старенькую «тойоту» около метро «Измайловский парк» и рванул напрямик в Кусково. Через десять минут он уже подъезжал к знакомой усадьбе, окруженной высоким забором, по углам которой торчали слепые камеры слежения: видеомониторы в доме давно уже были отключены, потому что служивший тут за сторожа дядя Сема не ждал незваных гостей. Но все же вот дождался…

Степан выхватил из-под сиденья свой заслуженный, проверенный в деле «узи» с глушителем, нащупал в кармане «беретту» и вышел из машины. Тихо прокрался вдоль высокого забора и вскоре за поворотом наткнулся на пустой фургон «Газель». От его бампера через забор к ветке дуба тянулся натянутый трос. Степан ухмыльнулся. Что ж, значит, не опоздал — ночные налетчики еще орудуют в доме И, ловко ухватившись за трос, он с легкостью полез через забор, через секунды оседлав суковатую ветку, к которой предусмотрительно был привязан тонкий канат, сброшенный на землю во двор. «Неужели спецназ работает?» — подумал Сержант, спустившись по канату и огибая крыльцо. В доме светилось единственное окно. Тихо подкравшись к окну, он осторожно заглянул вовнутрь. На полу комнаты, прикованный наручниками к стальной трубе отопления, неподвижно лежал старик. Больше в комнате никого не было. Налетчики, похоже, находятся в доме. Наверняка заняты поиском дорогих вещей, денег, тайников.

Сержант бесшумной тенью скользнул в дом через незапертую центральную дверь и прислушался. Все тихо. Ни звука — ни на первом этаже, ни на втором. Нужно проверить подвал. Припоминая план дома, Сержант решил спуститься не по главной лестнице, а по малой боковой, начинавшейся в конце коридора. Тихо прокравшись по коридору мимо распределительного щита, он заметил, что из коробки торчат выдранные с мясом провода. «Профессиональные ребята», — снова про себя отметил Сержант.

Темные ступеньки вели в подземную часть особняка, где располагались основные помещения — банкетный зал, большая гостиная, в которой Медведь собирал узкий круг самых близких ему людей, и его личный кабинет. Пройдя на цыпочках по темному широкому коридору, Сержант вдруг услышал возбужденные голоса. Их было… трое… Да, т рое мужчин негромко переговаривались между собой в одной из комнат на втором нижнем этаже.