Сергей Майоров - Месть Акулы

Под дверью комнаты, оповещая о своём желании войти, мяукнула кошка. Акулов не стал ей помогать, зная, что она прекрасно справится сама. Так и произошло: она подпрыгнула и повисла на дверной ручке, своим весом заставляя её повернуться, а потом оттолкнулась лапкой от косяка и въехала на двери в комнату, строго глядя на Андрея зелёными глазами, при этом левый глаз, как всегда, был открыт шире, чем правый. Спрыгнула на пол, принюхалась, сунулась под шкаф и зашебуршала там полиэтиленовыми пакетами, укрывающими книги, которые Андрей так и не удосужился разобрать после своего освобождения. Ничего интересно не обнаружила и ушла в коридор, на прощание махнув хвостом с белым «фонариком».

Акулов смял разрисованную карандашом бумагу, погасил свет и лёг спать, так ничего и не решив.

Ровно в половине десятого утра он связался с помощником дежурного по РУВД:

— Запиши номер пейджера, я у тебя сегодня главный от «убойной» группы. Если что, звони сперва мне, а не Волгину. Софронов сидит?

— Куда он денется? Хочешь приехать с ним поработать?

— Пока не знаю. Посмотрим, как день сложится.

Позавтракал. Поговорил с матерью на нейтральные темы, подавляя в себе желание спросить, известно ли ей, чем занимается дочка. Посмотрел телевизор, разочаровался в утренних воскресных программах и ушёл в свою комнату, чтобы валяться на диване и читать книгу, не вникая в её содержание.

Позвонил Вике домой, она не ответила. Несколько раз набрал номер мобильника: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»

Хотел связаться с Волгиным, но передумал, дал отбой при наборе последней цифры, решив сначала определиться с сестрой. Что она говорила по поводу встречи? Называла какое-то время или обещала позвонить сама? Акулов не помнил.

Лежал, смотрел в книгу. После того, как в пятый раз пришлось вернуться на несколько страниц назад, чтобы разобраться в описываемых событиях и понять, откуда в тексте появились новые герои, чтение прекратил. Встал, прошёлся по комнате. Семь шагов от стенки до стенки, почти что как в камере. Машинально заложил руки за спину — и выругался, когда обратил на это внимание. Отправился на кухню, чтобы выпить кофе, и, забыв об этом, накормил кошку вареной рыбой, а после того, как она, закончив еду, ушла под стол вылизывать задние лапы, принялся мыть её освободившуюся миску…

Что-то должно было случиться. Зудящее предчувствие беды не оставляло Акулова. Ничего конкретного, «синдром тревоги», аналогичный тому, который иной раз возникает на следующий день по окончании обильной затянувшейся пьянки, финал которой покрыт мраком беспамятства.

Дурацкое сравнение!

Акулов уронил кошачью миску в раковину. Поднял, продолжил оттирать губкой боковины пластиковой посудины.

Замедлил движения, вслушался: казалось, на стеллаже в коридоре подал голос телефонный аппарат.

Всего лишь показалось.

В квартире было тихо. Мама выключила телевизор, и только кошка, справив свои дела в туалете, царапала лапой по полу, привлекая внимание человека, чтобы он подошёл и убрал её испражнения.

«Синдром тревоги»! Где-то он читал, что в пустынях иногда бывает такой ветер, который дует несколько дней и, не нанося прямого физического ущерба, постепенно сводит человека с ума…

И всё-таки телефон зазвонил. Андрей сорвал трубку, не дожидаясь паузы между сигналами:

— Да!

— Эт-то старший оп-перативный дежурный Северного районного управления внутренних дел майор мил-лиции Гунтарс.

Пауза. Андрей сильнее вжал трубку в ухо. Было слышно, как в дежурке РУВД, за несколько километров от дома Акуловых, работает радиостанция, передавая в эфир ориентировку на розыск: «…неизвестный преступник, из огнестрельного оружия совершил…».

— Да! Слушаю тебя, Арвидас.

— Сегодня т-ты у нас «главный по трупам»?

— Я же утром сказал…

— А й-я думал, чт-то Волгин. Сначала ему поз-звонил.

— Да что случилось то, бя…?

— Убийство у н-нас…

Майор милиции Гунтарс прослужил в органах без малого двадцать лет и добрых три четверти этого срока, по графику «сутки через трое», занимался тем, что регистрировал заявления граждан о случившихся с ними несчастьях, организовывал работу патрульных нарядов, высылал оперативно-следственные группы на места происшествий, составлял сводки и сообщения, докладывал руководству о преступлениях и принятых в связи с этим мерах, выслушивал указания, зачастую неграмотные, истеричные или противоречащие друг другу либо здравому смыслу…. Всегда, при любых обстоятельствах, он оставался стопроцентно, можно сказать, нечеловечески спокоен. Никто не знал, как поведёт себя Гунтарс на тёмной улице, повстречав двух хулиганов с обрезами, но все соглашались, что место за пультом дежурной части он занимает по праву, олицетворяя собой последний оплот хладнокровия и стабильности. «Синдром тревоги», этот пустынный ветер постоянного ожидания, сжигающий здоровье многих коллег, на майора не действовал, и единственный упрёк, который можно было ему предъявить, кратко формулировался поговоркой: «За двумя прибалтами погонишься — ещё и третьего поймаешь».

— …Полной информации у меня пока нет. Волгин поехал, но ещё не отзванивался. В спортивном зал-ле средней школы ном-мер сто два преступник расстрелял из пистолет-та шоу-группу «Сюрприз». Три труп-па девушек. У них там был-ла трен-нировка…

— Сегодня вечером я убью эту тварь, — сказал Акулов, укладываясь на диван; ноги он закинул на боковой валик, а руки сложил под головой и потянулся всем телом, так что рубашка на груди разошлась, открывая спрятанный под ней ножик в пластиковом чехле. — Интересно, что она сможет сказать в своё оправдание? Раньше я был уверен, что в таких случаях надо не разговаривать, а быстро делать дело и уходить. Но теперь мне хочется с ней пообщаться. В последний раз….

— Ты уверен, что надо поступить именно так?

— Да. Какие могут быть варианты?

Сто вторая средняя школа была типовой, построенной лет двадцать назад, в виде буквы «Н». Одно крыло, где располагались учебные классы, состояло из четырёх этажей, другое, предназначенное для административных помещений, спортивного зала, столовой и гардеробов, было значительно ниже.

В спортзал можно было попасть как из главного вестибюля, так и прямо с улицы, поднявшись из внутреннего дворика по обледенелым ступеням к чёрной металлической двери.

Во дворике стояли два раскрашенных милицейских УАЗа, незнакомая Андрею белая «десятка» и «ауди» Волгина. Бросив рядом с ними свою машину, Акулов поспешил к лестнице.