Девид Джонсон - Дерево Джошуа. Группа ликвидации

В таких случаях всегда на место происшествия слетаются журналисты. Появились они и под мостом. Они попробовали взять интервью у лейтенанта — у полицейского, который так пристойно выглядел на экране телевизора. Однако здесь лейтенант оказался неприступным. Он заорал на журналистов и прогнал их, заявив буквально следующее: «Когда мы захотим что-нибудь сообщить, мы сами найдем вас, а сейчас — сматывайтесь и не мешайте нам работать!»

Журналисты, не скрывая своего неудовольствия, даже возмущенные, упаковали свою аппаратуру, закрыли блокноты и уехали.

Когда Рита, уже одетая, вышла из душа, вытирая большим махровым полотенцем свои темные волосы, Баррет продолжал лежать на широкой кровати. Рита украдкой взглянула на него и с удивлением увидела, что Баррет снял рубаху, свою заметную красную ковбойскую рубаху. А еще ее поразила рана на груди Баррета. И именно в этот момент, может быть, впервые за весь день, за все время вынужденного знакомства с Барретом, в ней по отношению к нему шевельнулась жалость — жалость и нежность. Эти два чувства охватили ее. И она, чтобы им не поддаться, отвернулась к стене и взглянула на экран телевизора, где продолжала крутиться назойливая реклама пепси-колы. На какое-то мгновение ее отвлек голос Баррета. Он попросил ее сделать звук телевизора чуть потише. В это время рекламу сменил какой-то детективный фильм, который показывали не сначала. Фильм был старый, тридцатых годов, черно-белый. Может быть, поэтому он показался Рите каким-то бледным и невыразительным по сравнению с событиями уходящего дня. Риту немало удивило то, что Баррет не потребовал, не приказал, а попросил ее убрать звук. Он выглядел обычным симпатичным, просто очень уставшим парнем. По-своему он был даже очень красив. Тут она вспомнила все те неприятности, которые успел причинить ей Баррет за весь день.

— Ты что, собрался вот так лежать? — гневно спросила она. — Смотреть телевизор? Ты подумай, что ты натворил! Может, тебе лучше было сидеть в тюрьме? Чего ты сорвался оттуда? Может, ты надеешься, что я жалеть тебя стану? Я не какая-нибудь романтическая девчонка, за которую ты меня принимаешь. Может, ты еще и надеялся, что я влюблюсь в тебя. Так вот, этого не получилось.

Но глаза ее говорили другое. Баррет перехватил ее взгляд, и она снова почувствовала его притягивающую силу. Баррет лениво потянулся к заднему карману джинсов, достал оттуда наручники и позвенел ими.

— Иди сюда.

Рита оставалась на месте.

— Зачем?

— Ничего плохого я тебе не сделаю.

— А наручники?..

Рита вспомнила замечание портье о кровати с наручниками.

Наверное, об этом подумал и Норман:

— Не для того, о чем ты думаешь.

Рита по-прежнему стояла на своем месте.

Внезапно Баррет сорвался с кровати, схватил ее за руку и опрокинул на пол.

Наручники защелкнулись на ее запястье. Другой браслет Баррет защелкнул на своей руке. Подтащив Риту к кровати, он уложил ее рядом с собой.

— Так будет надежней, — сказал он. — Только не психуй, пожалуйста, — уже с какой-то нежностью произнес Баррет и пододвинул Рите подушку под голову. — Ты же понимаешь, я не могу позволить, чтобы ты ушла! Мы просто поспим. Нужно отдохнуть.

Но телевизор он так и не выключил.

Они лежали. Рита не могла сомкнуть глаз. Из телевизора все время слышались выстрелы, кто-то падал, умирал… Так же, как и сегодня днем, громко визжали тормоза, на бешенной скорости мчались полицейские машины.

— Ну все-таки, — не выдержала Рита молчания, — мне просто интересно, когда ты говорил сегодня с этой женщиной, я услышала кое-что.

— Ты слишком любопытна, — Баррет тоже не спал. — Я не понимаю, почему тебя так интересует моя личная жизнь. Это мое дело. Я не собираюсь долго быть с тобой. Этот день пройдет, и все кончится, кончится…

— Теперь это и мое дело. Ты же сам втянул меня в него, — тихо промолвила Рита.

— Я сказал тебе — не лезь, во всем разберусь сам. Пока что ты нужна мне только как прикрытие. Когда я разберусь со всем, я сам отпущу тебя.

А по телевизору продолжался незатейливый детектив. Машина на экране перевернулась, и ее охватило пламя. Какая-то женщина закрыла лицо руками. Послышался крик.

Но Рита только сейчас заметила, что в номере зеркальный потолок. Повернувшись на спину, она смотрела на свое и Баррета отражение. Они лежали в кровати, как пара любовников. В их позах не было ничего угрожающего. Невозможно было понять, кто из них преступник, а кто — жертва.

«А может, это и на самом деле так? — подумала Рита. За нами нет никакой погони, и мы просто приехали отдохнуть».

Баррет заснул. Ему снова снился тот же навязчивый сон, который приходил к нему все месяцы тюремного заключения. Ему вспоминался тот последний их рейс с Эдди. Тот неудачный рейс, окончившийся гибелью друга и смертью полицейского. Он снова видел себя бегущего по шоссе к упавшему Эдди, видел кровь на асфальте и слышал выстрел, который привел его в тюрьму. Видел, как полицейский взмахивает руками и, отброшенный пулей, падает на землю. И снова, как и в жизни, ему не хватало последнего шага, чтобы добежать и спасти своего напарника. Он шептал во сне, а Рита, так и не сумевшая уснуть, осторожно приподнялась- и попробовала незаметно дотянуться до ружья, лежавшего на тумбочке рядом с Барре-том. Ее пальцы уже почти коснулись приклада, как вдруг Баррет вскочил с криком:

— Эдди! Эдди! Не умирай!

Рита, отдернув руку, упала на кровать.

Баррет сидел в постели с закрытыми глазами. В этот момент его не интересовало ни то что делает девушка, ни где он находится. Его интересовало только прошлое. Он старался разобраться в нем, пытался понять, в чем ошибся сам и в чем ошиблись другие. Ему выдались несколько дней свободы и за это время он обязан был восстановить справедливость.

— Попить бы… У нас что-нибудь есть? — некстати спросил он.

Рита, обрадованная что Баррет не заметил ее попытки стянуть оружие, ответила:

— Нет.

— Ну что же…

Быстро придя в себя, Баррет заметил острый Ритин взгляд, брошенный на ружье. Он тут же кинул оружие в сумку и твердо сказал:

— Поехали.

Он за руку потащил Риту к выходу. И даже не закрыл ключом двери, когда они выходили из номера. Тот же чернокожий портье с завистью посмотрел им вслед.

— Что-то, ребята, вы слишком быстро, — бросил он им вдогонку.

В темном дворе, освещенном всего лишь одним фонарем, у которого, к тому же, было треснутое стекло, Баррет подвел Риту к машине. Он достал канистру и стал торопливо заливать бензин в бак. А когда бак до краев заполнился, Баррет аккуратно закрутил крышку. Оставив канистру на асфальте, он открыл дверцу и втолкнул Риту в машину.

— Быстрей! Залезай! — бросил он девушке, смотревшей на него с явным непониманием.